Бугай положил руку Цветочкиной на своё восставшее естество и крепко прижав её к нему, второй рукой принялся будить девчонку, похлопывая по щекам.

— Эй, малолетка! Подъём! — он заулыбался. Просыпается.

Ира открыла глаза и непонимающе уставилась на мужчину, лежащего рядом. Пока новая информация не добралась до мозга. Ирка завопила от испуга, но Синицын, так же злобно ухмыляясь, зажал ей рот рукой.

— Как тебе импотент? По-твоему, здесь чего-то не хватает? — он качнулся тазом вперёд, где всё ещё лежала её рука. Глаза Цветочкиной полезли на лоб, когда она поняла, к чему именно прикасается. — Ну?! Засунуть этого «весельчака» в твою похотливую дырку?

Женя хотел увидеть её страх, почувствовать, как малолетка трепыхается в его руках и мычит ему в руку, умоляя не делать этого. Но мелкая блядь лишь растянула губы в улыбке под его ладонью. Вот сучка! Неужели и правда не боится быть оттраханой? Да уж. Очередная подстилка.

Он брезгливо отдёрнул свою руку и поднялся с дивана.

— В следующий раз, когда ты что-то вякнешь в мою сторону своим поганым ртом, я тебе его заткну своим хером. И тогда ты не будешь такой весёлой, это я гарантирую, — он застегнул штаны и развернулся к выходу, буквально мечтая скорее уйти отсюда. Подальше от этой шалавы.

— Жень! А может, всё-таки попробуем понежнее? — игривый голосок заставил его остановиться.

— Я тебе не Женя… — он повернулся и все слова застряли где-то на уровне кадыка. Девушка стояла перед ним уже без ночнушки. Так сказать, во всей красе. Отдать должное этой стерве, похвастаться было чем.

Младшенький Бугай тут же откликнулся на её зов и, хмыкнув, мужчина возвратился к Ире.

Одним быстрым движением развернул, нагнул и, освободив своё немалое достоинство, вошёл в неё «на всех парах». Дерзкая дрянь уже была настолько мокрой, что он выгнул бровь.

— Так ты меня давно хотела, да? — вбивается в неё, словно последний раз в жизни.

— А ты так мечтал обо мне, что не заметил этого? — полустон-полукрик.

Обычно Бугай успевал замучить девушку до полусмерти, пока, наконец, получал свою долгожданную разрядку. Что поделать, если бабы для него всего лишь способ расслабиться, не больше. Но в этот раз ему хватило пяти минут, чтобы отправиться в рай. Обильно залив попу Ирки спермой, он отступился и натянул приспущенные джинсы.

Как ни в чём не бывало, он шумно выдохнул и направился к двери.

— Жень, ты куда? — растерянный голос Цветочкиной заставил его засмеяться.

— А что, я должен теперь жениться на тебе? — он оглянулся с невинным выражением на «рубленом» лице.

— Да как минимум! — похоже, она всё ещё играет, не понимая, что уже стала ему неинтересна во всех смыслах. Однажды попользованная — Бугаю уже без нужды.

— На таких как ты не женятся, Ира Цветочкина. Таких как ты только ебут, — довольный произведённым эффектом, он ушёл.

И всё-таки месть удалась!

Глава 7

Илья так и не смог уснуть, всю ночь напролёт кляня себя за слабость, которой позволил поселиться в душе, словно впустил туда гадюку, медленно убивающую разум своим смертельным ядом.

Когда Арина заворочалась рядом и открыла глаза, он уже не мог на неё смотреть. Взять бы и придушить это неземное создание, чтобы не мучить ни себя, ни её. Чтобы всё закончилось к чертям собачьим, пока его крыша не поехала окончательно. Девушка молча наблюдала за ним, не делая ни единого движения и, в конце-концов, он повернулся лицом к ней.

— Выспалась? — стальной, немного севший голос.

— Да… А ты? — задаёт глупый вопрос, как будто не ясно, что нет, ни хрена он не выспался. Глаз не сомкнул. Всё думал, как выбраться из этого дерьма и в итоге ни к чему не пришёл.

— Ага. Видел радугу и розовых пони, — он сказал это так грубо, что Арина тут же поникла. Похоже, не получится у них разговора, к которому она готовилась ещё вчера.

— Можно мне домой?..

В другой раз он бы рассердился на это предложение и непременно сказал бы своё коронное «нет», но не сегодня.

— Собирайся. Отвезу, — коротко бросил ей в лицо и поднялся с кровати так резко, что девушка даже испугалась этого движения.

Ну конечно! Боится его. Теперь у неё есть повод строить из себя жертву и невинно хлопать глазками, мол, она такая хорошая, а он негодяй мучает несчастную девушку.

Через час Кинчева уже сидела в уютном салоне внедорожника, иногда искоса поглядывая на мужчину за рулём. Он не разговаривал и не смотрел на неё. Всем своим видом показывал, что забыл о её существовании. Но почему? Именно этот вопрос не давал ей покоя, хотя по сути, беспокоить должно совсем другое. Она оказалась в таком плачевном состоянии, что хоть головой о стену, а мысли об одном Ворохове. Ей бы сейчас котомку на плечо и садами-огородами, а в подсознании лишь его голос, запах, взгляд тёмных очей, таких притягательных, гипнотизирующих.

Автомобиль остановился и Илья, наконец, повернулся к ней.

— В общем, я сейчас по делам, возможно, в последующие дни тоже буду занят. Арина, не забывай о том, что ты должна делать, а что нет. Возьми пока этот телефон и чтобы всё время рядом держала. Договорились? — он протянул ей трубку и устало вздохнул, как будто этот разговор доставлял ему неудобства.

— Ладно… — кивнула, не поднимая головы.

— На меня посмотри.

Она подняла взор небесно-голубых глаз.

— Арина, не делай глупостей. Это ни к чему, — о чём это он? Неужели догадывается о её намерениях? Это не есть хорошо…

— Как скажешь, — такая послушная, что у него в штанах стало тесно. Один взгляд невинного оленёнка и он готов лужицей растечься под её ногами. Чёртов нытик!

— Иди домой, — буркнул ей и наклонившись, открыл дверь иномарки с её стороны, мол, «выметайся поскорее». Даже не поцеловал… Кинчева обиженно надула губки, что не ускользнуло от него. Ничего, ей полезно подумать, как и ему, собственно.

Девушка вошла в квартиру и наткнулась на подругу, что в одной ночнушке на голое тело сидела на полу прямо у порога.

— Ирка, ты чего? — Кинчева даже испугалась, глядя на её посеревшее лицо. Всегда жизнерадостная, озорная сейчас она больше походила на мумию. Синяки вокруг глаз свидетельствовали о бессонной ночи.

— Он сказал, что на таких не женятся, таких только ебут, — казалось, Цветочкина разговаривает сама с собой, иначе, как понять ту чушь, что она несёт?

— Кто сказал? Ты о чём вообще?

— Женя. Он был здесь ночью… И мы…

Арина опустилась на пол рядом с подругой, пытаясь заглянуть в её глаза, но та упорно скрывала их, словно чего-то стыдилась. Ранее такое поведение за Иркой замечено не было и это тревожило.

— Вы что? Он тебя изнасиловал? — а чего ещё можно ожидать от этих уголовников? Считают себя эпицентром Вселенной. Что один, что второй.

— Нет. Я сама дала. Я же давалка, — она горько усмехнулась, но нужно быть слепым, чтобы не заметить боль и обиду, ползающие в груди, как гадкие слизняки.

— Ну ты даёшь… И после этого он так сказал?

— Ага.

— Вот козлина! Блин… Ир, ну ты тоже хороша! Зачем уступила ему?!

— А он и не просил… Я сама к нему голая полезла. Тоже считаешь, что я шлюха, да?

Арина притянула подругу к себе и крепко сжала в объятиях.

— Ты не образец нравственности, в старину тебя камнями бы закидали и патлы остригли, но денег за твои услуги я пока не видела, а значит, никакая ты не шлюха, — Ирка захохотала, запрокинув голову.

— Зато в старину все мужики были бы моими. Говорят, тогда шалавы в цене были.

Кинчева тоже улыбнулась, но лишь на мгновение.

— Ир, а давай уедем?

— Куда? — девушка встрепенулась.

— Домой. К родителям. Подальше от всего этого… Не могу я больше.

— Он что-то сделал тебе?

— Ремнём высек. До сих пор на заднице сидеть больно. И это всего-лишь за то, что мне Серёжка написал…

Цветочкина вздохнула.

— Хреново, конечно… Но домой не вариант. Сама подумай, что он с тобой сделает, если поймает. А он, дорогая моя, поймает, даже не сомневайся. Ты, похоже, ещё не до конца поняла с кем имеешь дело.

— Да он даже фамилию мою не знает! — уверенно проговорила Кинчева, но внутри страх сковал все органы. А что, если и правда найдёт? Не приведи Господь, родители увидят эти разборки… А если он и им сможет навредить? Или будет её шантажировать ими?

— Не знаю, мать… Но я точно не вернусь туда добровольно. Нищета и грязь.

— А здесь не грязь? Тебе прошедшую ночь напомнить?

Цветочкина вскочила.

— Я остаюсь в Москве, что советую и тебе. А твоего Ворохова можно перевоспитать. Любой мужик поддаётся дрессировке, если угадать со сладостями, — как жаль, что Цветочкина ошиблась с лакомством для своего «зверя».


— Ну что, может, сегодня по бабам? — Бугай развалился на кожаном кресле депутата Ворохова, ни грамма не опасаясь гнева владельца «трона».

Этих двоих связывали невидимые, но крепкие братские нити, а в таких случаях люди редко задумываются о материальном. Абсолютное доверие с обеих сторон.

Прошло уже целых семь лет с тех пор, как Синицын «откинулся» с зоны, где провёл три года за нанесение тяжких телесных со смертельным исходом. Казалось бы, срок очень даже небольшой, учитывая то, что вина Евгения была полностью доказана. Разумеется, в условно-досрочном ему помог друг детства и уже тогда авторитет среди местной братвы — Илья. До сих пор Женя не понимал, как ему это удалось.

Только вот свободолюбивому Бугаю эти три года показались вечностью, хотя и сидел он, благодаря тому же Ворохову, по-королевски.

Но, как бы там ни было, Женя не жалел о том, что избавил мир хотя бы от одной мрази. Вернее, не одной… Но доказан только этот случай. Если бы возможно было отмотать время назад, он бы повторил всё с точностью до мельчайших деталей.