— Не смей произносить его имя на нашей брачной постели.

Ее глаза расширились. Неужели она произнесла имя Соломана вслух? Она этого не поняла. Слезы снова потекли, и ее грудь сотрясалась в ответ. Хотя Шэнк ужасно жесток в своем обращении с ней, он не был намеренно жесток до этих пор. Что именно она выпустила на волю? Должна ли она извиниться?

Она закрыла глаза, желая, чтобы к ней вернулось забытье. Она чувствовала действие наркотика в своем организме, но адреналин также циркулировал в ее крови, заставляя ее прийти в сознание. Шэнк оттолкнул ее разорванное платье в сторону и провел рукой по ее голому бедру и выше. Райли отпрянула назад и сжала колени, только чтобы еще сильнее прижаться спиной к потной твердости его груди.

Она всхлипнула и открыла глаза. На ночном столике рядом с кроватью лежал пистолет. Если бы она наклонилась вперед на четвереньках, он оказался бы в пределах досягаемости. Было ли это на самом деле? Или это была вызванная наркотиками галлюцинация, как Соломан, который оставил ее в жадных руках Шэнка. Она чувствовала, как рука Шэнка скользит вверх и вниз по ее обнаженной ноге. Он шептал ей на ухо любовные фразы на испанском, пытаясь успокоить и соблазнить. Рвота подступила к горлу, и ей пришлось с усилием прогнать ее. Она сжала глаза, а затем снова открыла их.

Пистолет находился на том же месте. Мерцал в островке приглушенного света. Возможно, это все еще было плодом ее воображения, но это давало ей некоторую надежду. Бросив взгляд на руку, сжимавшую ее бедра, она заставила свой измученный мозг напрячься. Шэнк застонал позади нее и качнул бедрами, просовывая член в ее пышную, одетую в платье задницу. Скривившись от отвращения, она застонала в ответ и прижалась задницей к его бедрам.

Шэнк на мгновение застыл от удивления. Не желая, чтобы он переоценил ее энтузиазм, она продолжала стонать так сильно, как позволяло ее разорванное, пересохшее горло, и прижиматься к нему задом. Она заставила себя сдержаться, чтобы ее не вырвало, когда почувствовала, как его пенис снова поднимается вверх. Шэнк обнял ее и нетерпеливо прижал руку к ее животу, увлекая ее дальше в отвратительный жар своего тела и на несколько драгоценных дюймов от пистолета.

— Я знал, что ты, черт побери, хочешь меня так же сильно, как и я тебя, Райли, мой милый, милый ангел, — простонал он ей в ухо, его горячее дыхание касалось ее горла.

— Да, Ш-Шэнк, я хотела тебя на протяжении многих лет... — она заставила себя произнести это сквозь одеревеневшие, распухшие губы. Усилие, с которым она заговорила и прижалась к нему всем телом, быстро истощило ее скудный запас сил.

— Зови меня Мануэль, — прорычал он.

— М-Мануэль, — прошептала она.

Он застонал и выдал целую молитву по-испански, которая была слишком быстрой, чтобы она могла уследить за ней. Она изучала испанский в старших классах и жила достаточно близко к границе, чтобы понимать довольно много из его языка, но не тогда, когда он говорил таким образом. Райли продолжала покачивать задницей, прижимаясь к нему и проводя пальцами по его рукам. Постепенно она начала раскачиваться взад и вперед, толкая свою задницу в его направлении, пока он не застонал и не начал толкаться в нее.

Наконец он сделал именно то, на что она надеялась: обхватил ее за талию и толкнул вперед на четвереньки. Ее так трясло от плохого обращения и недостатка пищи, что она тут же рухнула на кровать. Огромным усилием воли она заставила себя подняться, выгнув спину и выпятив задницу. Райли поняла, что полностью завладела его вниманием, по резкому выдоху позади нее.

Шэнк встал на колени и обхватил ее рукой за талию, поддерживая. Он притянул ее к себе и с довольным ворчанием прижал ее задницу к своей промежности. И в поисках провел рукой по ее бедру под тканью. Райли прикусила губу, чтобы удержаться от крика отрицания в его адрес. Он поднял ее платье и перевернул на спину, обнажая ее для себя.

— Такая чертовски идеальная. Мой ангел, — простонал он.

Райли чувствовала, как он возится со своими штанами, и знала, что у нее есть всего несколько секунд, пока он отвлекся. Она протянула руку так далеко, как только могла. Ее пальцы коснулись рукоятки пистолета. Она еще немного наклонилась вперед, рука, удерживающая ее вес, дрожала от усилий. Комната закружилась вокруг нее. Ее ладонь сомкнулась вокруг рукояти, и она дернула ее на себя, в то время как сама рухнула на матрас.

— Райли, в чем дело? — спросил Шэнк у нее за спиной.

Она застонала так сексуально, как только могла в данных обстоятельствах, и наклонила голову, с тоской глядя на него из-под темных ресниц. Она облизнула губы. — Я просто так слаба, Мануэль, — прошептала она. — Мне... нужен мой большой... сильный мужчина, чтобы помочь мне.

— Конечно, для тебя все, что угодно, — мгновенно ответил он, переползая через ее тело и прикрывая ее сзади. Она вздрогнула, почувствовав, как его голый возбужденный член коснулся ее бедра. Он обнял ее за плечи и прижал к себе, целуя ее татуировку ангела.

В ужасе от того, что он увидит пистолет, она держала руку согнутой над краем кровати под неудобным углом. — Я х-хочу... быть с тобой лицом к лицу в первый... раз... пожалуйста, — прошептала она, чувствуя, как энергия покидает ее, и надеясь, что у нее достаточно сил, чтобы сделать то, что необходимо.

— Да, мы должны сделать его идеальным! — прошептал он ей на ухо.

Откинувшись назад, он обхватил ее руками и перевернул на спину. Райли почувствовала, как платье задралось на талии, полностью обнажив ее. Она чувствовала себя беззащитной, но ничего не могла с этим поделать. Она подняла пистолет, перекатилась на спину и прижала его к его подбородку.

Он замер, и его глаза расширились от шока. Шэнк откинулся назад, склонившись над ее бедрами. Он медленно поднял руки, пока они не оказались на уровне плеч. Задумчивый блеск появился в его глазах, когда они скользнули по ее распростертому телу, начиная с ее дрожащих рук, спускаясь вниз, пока не остановились на ее обнаженной киске. Его пристальный взгляд вернулся к ее лицу, и она увидела в его глазах того же психопата Шэнка, которого знала много лет, но никогда по-настоящему не видела. Он намеревался трахнуть свою жену, будет стрелять она в него или нет. Слезы наполнили ее глаза, когда ее осенило. Ей придется либо позволить ему сделать то, что он хочет, либо застрелить его.

Он склонился над ней, положив твердую ладонь ей на плечо. Коленом еще сильнее раздвинул ее ноги и просунул руку между ними. Его лицо было мрачным. Теперь он понял, что его ангел совсем не хочет его. Что она играла с ним. И если она не застрелит его, он заставит ее заплатить. Тогда он сделает все возможное, чтобы заставить ее полюбить его.

— П-пожалуйста, не надо, — взмолилась Райли, когда он коснулся ее между бедер. Он причинит ей сильную боль. Она даже отдаленно не была мокрой. Он не обращал на нее внимания. Она закрыла глаза и отвернулась. Он направил свой член к ее входу.

Она выстрелила в него.

Глава 32

— Что-то тут не так, — прорычал Соломан, напрягшись, готовый выпрыгнуть, как только машина подъедет достаточно близко ко входу в мотель.

Они как раз подъезжали. Дверь в комнату, как сказал его информатор, принадлежавшая Мануэлю, была открыта. «Чарджер» стоял у входа, а за ним была припаркована еще одна машина, блокирующая въезд. Дерьмо. Что-то происходило в этом гостиничном номере. Ему нужно было вытащить Райли нахрен оттуда.

Роман остановил «мустанг» позади обеих машин. Прежде чем Соломан успел открыть дверь, рука Романа легла на его плечо, останавливая его. Соломан удивленно и сердито поднял бровь. Роман никогда никого не трогал по своей воле. Он использовал свою массивность и смертельную силу, чтобы запугать. Он прикасался только тогда, когда это было абсолютно необходимо. Он перевел взгляд темных глаз на своего босса и друга. Они говорили без слов.

Будь внимателен. Не дай ей погибнуть.

Соломан глубоко вздохнул, сунул руку за спину и вытащил пистолет. Несколько часов назад он снял пиджак и закатал рукава белой рубашки. Он резко кивнул. Он мог быть спокоен, если бы это означало вытащить Райли живой. А потом он набросится на ее похитителя с такой яростью, на которую даже сам не был способен. Он хотел видеть, как этот ублюдок страдает.

Роман убрал руку и потянулся к двери, одновременно вытаскивая свое оружие. Они оставили двери приоткрытыми, чтобы не привлекать внимания тех, кто находился внутри. Они ничего не слышали, пока не подошли вплотную к открытому гостиничному номеру, а потом услышали тихое бормотание и мужские стоны боли.

— Давай я займусь девчонкой, парень, она того не стоит. Она, нахрен, застрелила тебя!

— Не смей ее трогать, мать твою! — рявкнул кто-то и застонал в явном отчаянии. — Она не знала, что делает. Посмотри на нее! Она мой ангел, она нуждается во мне.

Раздался глухой удар, за которым последовал стон боли.

— Я смотрю на нее, идиот. Она, черт, все равно умирает, чувак. Я бы избавил ее от страданий.

Гнев, охвативший Соломана, был не похож ни на что, что он чувствовал до этого момента. Он увидел, как Роман дернулся рядом с ним. Соломан покачал головой. Ему нужно время, чтобы справиться с чернотой, которая просачивалась через его мозг и окрашивала его душу. Они обсуждали убийство его женщины, его гребаной женщины, как будто это было так же просто, как дышать. Они были мертвы, как только вошли в одну с ней комнату, но теперь гарантировали, что смерть будет медленной и чертовски болезненной, насколько он и Роман могли сделать это.

Примерно через минуту ему удалось взять себя в руки. Он отключился от идиотского разговора, происходящего в комнате. Он взглянул на Романа. И снова они заговорили без слов. Вот почему Роман был его правой рукой. Он знал, чего хочет его босс. Двое мужчин в комнате. Живые. Кровавое возмездие за боль Райли.