— Мы поссорились с Машей, — выдохнула я, потому что эта обстановка, хоть и была по-своему уютной, но мне уже становилось жутковато. Жутковато оттого, насколько это казалось комфортно и естественно.

— Вы же девочки, — пожал плечами Артём. — Как поссорились, так и померитесь.

— Ты не понимаешь…

— Тогда расскажи мне.

      Я не уверена, что это была хорошая идея. Я и так уже множество раз переходила границу с Артёмом. Если я пытаюсь его оттолкнуть, то не нужно еще глубже впускать его в свою душу. Возможно, вся эта ситуация как раз к лучшему. Возможно мне пора оттолкнуть людей, с которыми я слишком сильно сблизилась.

— Котёнок, мы можем сидеть здесь долго. Очень долго, ведь ты знаешь, что я никуда не уйду.

— В общем… я… даже не знаю, как объяснить.

— У нас много времени.

— Помнишь, там в лифте, я говорила о том, что люди вечно бросают и предают? Поэтому лучше ни с кем не сближаться.

— Так, — медленно начал Артём. — Продолжай.

— В общем, с дружбой мне никогда не везло. И с близкими людьми. Мама бросила меня еще, когда я совсем маленькой была. Ей было семнадцать, когда она забеременела. Она не была готова стать мамой. И получалось у неё это откровенно говоря плохо. В итоге она не выдержала и сбежала. Я уже говорила про папин трудный период, — я покачала головой. Нельзя сказать, что папа избивал меня прям сильно. Но я не любила вспоминать этот эпизод своей жизни. — В общем, он запустил себя, меня, нас. Всё на свете. Тогда мои бабушка с дедушкой приехали к нему и сказали, что, если он не возьмёт себя в руки, они заберут меня к себе, а на него напишут заявление, обвинив в жестоком обращении с детьми.

      Я закрыла глаза, глубоко вздохнув. Я была маленькой, но всё равно помню, как бабушка кричала на папу, а дедушка собирал мои вещи в небольшую сумку. Всё началось с того, что они увидели синяк у меня на плече. Вопрос за вопросом и вот уже крики, истерики и мы на поезде ночью мчимся в деревню.

— Короче, папа взялся за ум. Нашёл работу. Да только нам нужно было постоянно переезжать. Как только мне казалось, что я завела себе друзей. Как только думала, что эта та самая дружба, когда вы друг ради друга через огонь, воду, медные трубы, сквозь Ад и прочая лирика. Нам уже пора было переезжать. Неделя, две и те без кого я не представляла жизни, забывали меня. Иногда меня даже не принимали. Мне казалось, что я находила подруг, а они сплетничали обо мне за моей спиной, распускали слухи и подставляли меня.

— Всё хорошо, — сказал Артём, беря меня за руку. — Если не хочешь больше говорить, не нужно.

      Но я хотела. Я начала рассказывать то, что многие годы держала внутри себя. То, из-за чего плакала ночами. То, что вечно беспокоило меня. Но мне элементарно было не с кем поговорить. Так называемые друзья вечно исчезали из моей жизни. Мамы у меня не было. С папой мы никогда так и не смогли преодолеть тот барьер, что возник между нами в детстве. С бабушкой и дедушкой я боялась говорить, потому что у них с папой и так очень сильно испортились отношения после того, как они узнали, что он избивал меня. Я не хотела их беспокоить. Фактически они были моей единственной семьёй.

— Когда мне было одиннадцать, папа женился второй раз. Его жена… Марина, она была хорошей. У неё был сын на три года старше меня. Мы быстро подружились. Он стал мне как настоящий старший брат. Но спустя четыре года у папы с Мариной не сложилось и они развелись. Мы с Костей иногда переписывались, но со временем общение редело. Потом мы только поздравляли друг друга с какими-то праздниками. А потом общение вообще прекратилось. Я снова и снова теряла людей, которыми дорожила, как бы сильно не пыталась оставаться в их жизни. Теряла или разочаровывалась. И каждый чёртов раз это было так больно. В конечном итоге я просто решила, что это не для меня. Дружба, отношения, близость с кем-то. Это то, что у меня никогда не выходило. Но постоянно заставляло страдать.

— Ты же была ребёнком, Котёнок, — начал Артём. — В таком возрасте некоторые вещи кажутся нам проблемами вселенского масштаба. Двойка, запрет родителей на что-то, ссора с другом из-за мелкой ерунду. А отношения и дружба ассоциируются с вечностью. Ты не должна закрываться от всего лишь потому, что тебе было не с кем поговорить о том, что беспокоило тебя.

— Может, это просто я не так интересна? Отталкиваю людей?

— Брось.

— Нет, ведь не может же быть так, что все попытки дружбы не сложились только из-за переездов и того факта, что мы еще были детьми. Вот что во мне есть такого?

— Ты красивая, — усмехнулся Артём, а я закатила глаза. — Ты смелая. Не серая мышка, которая забивается и будет молчать, думая, что всем плевать на твоё мнение. Даже если людям плевать, ты всегда говоришь, что думаешь. Потому что ты очень умна и у тебя есть много хороших мыслей, которыми ты не боишься делиться. Ты умеешь слушать. По-настоящему слушать человека. В двадцать первом веке люди чаще всего не слушают, а ждут своей очереди, чтобы начать говорить. Ты не пытаешься навязывать своё мнение. Ты осознаёшься, что у людей может быть разные вкусы и взгляды и никогда не пытаешься высмеять человека только потому, что он чего-то не любит или не знает. Ты интересная, добрая, милая. Ты потрясающая,. Но ты никогда не выставляешь этого напоказ, хотя я уверен, что ты знаешь, какая ты замечательная.

      Артём замолчал, глядя мне в глаза. Я была так поражена всем этим, что даже не могла и слова вымолвить. Все эти полтора года я думала, что Артём ненавидит меня. Считает скучной, занудной и неинтересной. Но он столько всего видел во мне. Видел даже то, что я сама в себе не могла никак заметить. А он замечал. В то время, как я решила, что мы враги и была сосредоточена на всём плохом в Артёме, он был сосредоточен на всём хорошем во мне.

      И в эту секунду я буквально могла ощущать, как моё сердце наполнялось любовью к этому парню. Он теперь не просто красивая мордашка, хорошее тело, умный мозг. Он теперь еще стал милой душой. А это запретное сочетание. Я имею в виду, что некоторые парни берут телом и лицом, некоторые умом, некоторые милыми и нежными поступками. Но как сопротивляться, если передо мной сидит сборник всего того, что ищет каждая девушка?

      Я чувствовала, что готова поцеловать Артёма. Боже, как же сильно я этого хотела! И сейчас мне было плевать на все разумные доводы против этого и все последствия этого действия. Всё о чём я могла делать, как меня тянет к нему.

      Мою судьбу в этот момент решил Чарльз, который запрыгнул нам на колени и начал лизать моё лицо. Может быть он почувствовал, что я хочу поцеловать Артёма и решил меня предупредить, что это плохое действие? Или заревновал, потому что мои чувства к Артёму могли витать в воздухе. По крайней мере, мне казалось, что мои чувства стали так велики, что я не могла вместить их в себя и теперь они витали вокруг, говоря о том, как много этот парень значит для меня.

— Эй, дружок, — сказала я, прижав к себе Чарльза. — Никто про тебя не забыл.

— Давай я погуляю с ним быстренько.

      Артём ушёл, а я быстро пошла в ванную и сполоснула лицо холодной водой. Хотелось залезть под холодный душ, потому что мне казалось, что все клеточки моего тела горели. Эти чувства… их было так много, они были такими новыми и сильными, что это могло свести меня с ума.

      Налив себе стакан воды я вернулась в гостиную и села на диван. В такие моменты и нужны были подруги. Если бы они у меня были, я бы написала что-то типа «ОМГ, я только что чуть не поцеловала Артёма Никитина! Что со мной?». Они бы начали давать советы. Как мне быть, что мне делать, как лучше всего поступить. И пусть они бы не были правы или противоречили друг другу, но чужое мнение помогло бы мне самой понять, что нужно делать.

      Я была влюблена в Артёма. По уши. И уже бесповоротно. Я знала это. И отрицать было глупо. Но что мне нужно было с этим делать? Как показали обстоятельства, у нас с Артёмом выходила неплохая дружба. Хотя это скорее можно назвать совместной опекой Чарльза. Но что с отношениями? Во-первых, я не знала о чувствах Артёма. Я видела, что нравлюсь ему. Как друг. Но было ли что-то большее в его глазах, поступках, словах? Я не знала, потому что у меня никогда не было отношения. У меня никогда не было разговоров с подружками о парнях. Последний такой разговор закончился тем, что весь мой класс смеялся надо мной.

      В седьмом классе я дружила с девочкой по имени Юля Мишина. Один раз мы сидели у неё дома, говорили о парнях и она выведала у меня, что мне очень нравится один парень в классе. На следующий день он пригласил меня на свидание и попросил телефон. Он прислал мне кучу сообщений, где говорил, что я нравлюсь ему, какая я красивая. А я говорила, как мне нравятся его волосы, глаза, какой он сильный, умный и самый-самый лучший. В итоге на свидание он так и не пришёл. Зато пришла Юля и куча наших одноклассников, которые цитировали мои сообщения и смеялись.

      Теперь я не хотела кому-то говорить о своих чувствах. Боялась, что в итоге это обернётся мне боком. Что если я признаюсь сейчас Артёму, а он испугается? Скажет, что это не то, что я подумала, что у него не было таких планов на мой счёт, что он просто хотел со мной подружиться? И в итоге решит отдалиться, чтобы не создавать неловкости. И я опять кого-то потеряю. Почему я вечно кого-то теряю?

      Я так глубоко погрузилась в эти раздумья, что не заметила, как уснула на диване. Снился мне Артём. Как он прижимал меня к себе, шептал что-то нежное, целовал меня. Его запах окутал меня, его объятия дарили покой и уют. Мне было так хорошо, что я не хотела уходить из этого сна. Мне хотелось, как можно дольше оставаться в этом мгновении, рядом с Артёмом.

      Но я проснулась из-за того, что солнце слепило глаза. Потянувшись, я осознала, что лежу в своей кровати. Странно, мне казалось, что я засыпала на диване в гостиной. Подтянув ноги, я также осознала, что Чарльз спит у меня в ногах.