До самого вечера я мучалась этим вопросам, пока не приехал долгожданный Максим, как всегда голодный, поэтому кормлю его ужином. После ужина за чашкой чая он серьезно спрашивает меня:

- Наташ, ты завтра вечером свободна?

Ого? А завтра Новый год…Я пообещала его встретить с родителями и приехать к ним.

- Нет.

- И где ты будешь?- недовольно спросил меня. Как всё – таки он быстро стал выходить из себя! Я не его девушка или жена, чтобы отчитываться!

- Я обещала приехать к родителям.

Вижу, что он немного успокоился, затем продолжил:

- А как добираться будешь?

- На автобусе.

- Нет, я сам тебя отвезу.

После такого твердого голоса я не могла ему перечить, тем более даже лучше, быстрее и приятнее ехать с ним, чем пиликать в автобусе. Поэтому улыбаюсь в ответ, подношу руку к голове как в армии и произношу:

- Так точно.

Но он мою шутку не понял, только молча пил чай. Сегодня он вообще какой-то не свой, поэтому лучше больше его не трогать. А через минут 15 Максима снова вызвали по работе. И я сталась одна…

Глава 7

3 января

Простутся мне сегодня пришлось от того, что мой малыш просто сума сошел, бьёт прямо в желудок, от чего весь ужин оказался в унитазе. А поясница точно стала коломом, не даром говорят, что рожать нужно в более молодые годы. Придётся походить по квартире, чтобы хоть как-то убаюкать ребенка. Не представляю, что будет, когда я рожу, если уже такие проблемы с ним? Интересно, Максим сегодня приедет или нет? Так скучно без него последнее время, не хватает его заботы и, до нельзя смешной, гипер опеки. Наверное, Оля права, я постепенно к нему привязываюсь, хочу этого или нет.

Подойдя к зеркалу, как обычно, пытаюсь втянуть живот. Блин, ну почему? «Дурочка, уже 6 месяцев перевалило, давно пора иметь огромный живот, а не маленький и аккуратный, который, кстати, можно скрыть за туникой!»- заключил мой, как всегда, трезвый разум. Но нет, уже он виден - очень явно, хоть и говорит Людмила Михайловна, что я не набираю вес. Конечно, моя увеличившаяся грудь больше живота, но вот так в обтягивающей длинной белой майке и трусиках-шортах животик не скроешь.

Хорошо, что я накупила много свободных платьев и туник, дома на новый год этот фокус получился. Сразу перед глазами промелькнули картины встречи родителями Максима, который меня привез домой. Как я хотела вылезти на остановке, но нет же подвез прямо к дому и посигналил.…Это была катастрофа! Родители, конечно, сразу его пригласили в дом, ну, и он не отказался, как бы я не шикала ему и не намекала. Слава Богу, Максим не сказал, что он сын моего бывшего мужа, кстати, его до сих пор любят и почитают мои родители. Они, наверное, приняли Максима за очередного ухажера и решили за чашкой чая распросить о нас. Но тут я благодарна смекалке Максима, он так виртуозно обходил скользкие темы о нас, попутно хваля моих родителей за такую «замечательную» дочь, что просто впервые полчаса расположил их к себе. Тут я вспомнила Станислава Николаевича, и как он ловко то же вписался в любимчики к мои родителям, следовательно, это у них семейное. От этот фальшивой идилии я просто сбежала к себе, хоть и понимаю, что некрасиво поступаю. Но плевать, Максим и не это терпел от меня.

Новый год прошел в тесном семейном кругу, впрочем, как всегда. Только на следущий день не получилось увильнуть от родственников, которые так и пытались узнать, куда исчез и почему мой богатенький муж? Сославшись на сильную головную боль, ушла к себе. Но если признаться, то просто я не могла больше мило улыбаться и врать. Видимо мои гормоны от беременности просто бушевали, и так трудно стало себя сдерживать. Мое мучение закончилось второго января, когда вечером за мной приехал Максим.

Мы с ним расстались довольно плохо, потому что я ему по пути домой вылила весь негатив, о посещении родилей. Стыдно, просто жуть!

Звонок в дверь меня удивил, неужели Максим выспался? Странно, только девять утра? Я давно его уже не стесняюсь, поэтому иду в таком виде открывать. Вот бегу к двери в майке и трусах с предвкушением вымаливать прощение! С теплыми дополнительными полами в квартире температура позволяет мне ходить почти голой. Кричу через весь коридор и дверь, а всё равно услышит:

- Неужели ты так быстро по мне соскучился?!

Дальше увиденное повергло меня в ступор, который я давно не испытывала. Через порог в пальто с моими любимыми ромашками зашел Станислав Николаевич. По-хозяйски сразу закрыл дверь, потом меня пристально полуголую обсмотрел и медленно, но строго заключил:

- И как долго ты планировала скрывать от меня беременность?

Я потеряла не только дар речи, но способность двигаться и рассуждать. Хватаю, как рыба на суше, ртом воздух, опираясь при этом о стену в коридоре для равновесия. Как долго проходил этот молчаливый зрительный диалог, не могу точно сказать. Но Станислав Николаевич повесил пальто и проговрил:

- Как обычно, я веду монолог. Чтож, думаю, я имею право присутствовать здесь до выяснения всех обстоятельств.

Наконец-то я ожила и кивнула утвердительно – да.

- Тогда показывай свои хоромы, – последняя фраза была сказана с издёвкой, но меня она не задела. Моё тело и мой мозг просто кричали: «Он тут!» Во мне горели разом все красные сигнальные карточки, сердце готово было выпрыгнуть из груди. А разум, на который я расчитывала всегда в трудную минуту, просто, казалось, был в отключке. Во мне была огромная проблема, под названием – ПАНИКА. Почти три месяца я пыталась жить без Станислава Николаевича, который с лёгкостью вычеркнул меня из своей жизни. Практически успокоилась, как мне раньше казалось, а тут раз – он стоит передо мной. Что же делать?

Должно быть, мой ступор, который практически всегда возникает при Станиславе Николаевиче, побудил его пройти мимо меня и осмотреть квартиру. Эта минута осмотра прошла, как вечность. Почему-то мне хотелось, чтобы он одобрил мои условия проживания, тем более, что я одна и до сих пор ему верна. Конечно, я этого не спросила и не высказала, а просто шла следом, как комнатная собачонка, виляющая хвостом при каждом удомном случае.

Станислав Николаевич остановился на кухне, как и Максим, сел у холодильника, тем самым вынуждая занять место напротив себя у окна, что я и делаю. Напрасно пытаюсь втянуть животик, или прикрыть выступающую в разрезе майки грудь, но чтобы одеться, пришлось бы пройти вплотную мимо Станислава Николаевича. Я на это ещё не способна, так как мои ноги стали не подвлатны мне.

- Я так понимаю, что Максим выбрал эту квартиру? – проговорил важно Станислав Николаевич, положив на стол ключи от машины, телефон и цветы, которые я не смогла взять дрожащими руками.

Не знаю, как долго он меня разглядывал, но я чувтсвовала, как его внимательный взгляд, блуждал по каждой частичке моего тела. Я прокляла себя за то, что не накрашена и не одета, просто оборванка в майке с распущенными волосами. Сколько раз я представляла эту встречу с ним, но я всегда там выглядела с иголочки. Из-за своего позора, просто смотрю на свои сцепленные туго пальцы. Это молчание нарушил Станислав Николаевич, уже более добродушно произнеся:

- Как ты себя чувствуешь?

Нужно срочно ответить, а не то обижу его, но моё горло охрипло и село в один момент! Выдавливаю шёпотом:

- Хорошо.

- Мальчик или девочка? – всё не унимается Станислав Николаевич.

- Не знаю, но скоро должно быть УЗИ.

Хвала небесам, мой разум проснулся и стал отвечать! Пусть и испуганно, скомкано, смотря на сжатые пальцы, но всё же ответ.

- В какой больнице на учёте?

Почему он так допытывает? Мне нужна передышка и немедленно, да ещё впридачу малыш надавил на мочевой пузырь, так некстати. Блин!

- В шестой, – шепчу, еле сдерживаюсь от желания сходить в туалет. Не понимаю почему, но мне стыдно. Перед Максимом я бегаю каждый раз и при этом говорю ему. Нет стыда или неудобства, а тут абсолютная противоположность. Должно быть, Оля права, когда однажды сказала, что с Максом я могу быть сама собой, а следовательно – счастливой.

- Это хорошо, там главврач мой хороший друг, кстати, бывший одноклассник, – заключил Станислав Николаевич.

Должно быть, он заметил мой напряжённый и ёрзающий вид на стуле, поэтому произнёс:

- С тобой всё впорядке? Тебе не нужно выйти?

- Да! – просто кричу от напряжения и бегу в туалет, из которго не хочу выходить пять минут это точно. Но понимаю, что глупо сидеть там дольше и встаю опять напротив стола, как провинившаяся школьница перед учителем.

- Наташа, хочешь ты или нет, но нам необходимо обсудить сложившуюся ситуацию. Печально осознавать, что ты скоро станешь отцом от других людей. Ну, это известие я пережил тремя бессонными ночами . Главное – это мой ребёнок.

Станислав Николаевич произнёс это таким твёрдым тоном, что даже если я и хотела оспорить данное предложение, то не смогла бы поколебить его уверенность.

- Какой срок? Когда ставят рожать? – всё не унимается Станислав Николаевич.

- Двадцать шестая неделя, а рожать примерно в середине или конце апреля, – так же противно шепчу, как на допросе.

- Это просто замечательно, у меня день рождение вначале апреля, у тебя в середине, остаётся ждать у ребёнка.

Мне кажется или он действительно произнёс свою речь весёлым тоном? Я не смогла ответить на эти вопросы, так как дальше последовал допрос.

- Анализы как?

- Всё хорошо, – мямлю в ответ, прямо самой противно. Очнись, Наташа, ведь разговор о твоём ребенке!

- Когда в декрет?

- В середине февраля.

- Сейчас ничего не беспокоит? – всё не унимается Станислав Николаевич, продолжая меня осматривать.

- Нет.

- Просто, у тебя совсем небольшой живот, а по моим наблюеним, должен быть больше?