Стефка Модар - Одинокая

…Карина, ворвавшись в номер с порога начала читать нотацию:

– Твой сын в горячей точке у тебя на родине, а ты даже не съездил, чтобы поговорить с теми людьми, чтобы они отпустили нашего мальчика.

Тот, поднимая руки вверх, парировал:

– Ты что хочешь, чтобы и меня взяли в заложники?!

Карина взбешено, бросила:

– Да кому ты вообще нужен? – зло, – кроме твоей Ольгуши…

Довольная собой стала разбирать вещи.

Лев Арнольдович заводясь:

– Да как вижу, и ты никому не нужна, раз не замужем.

Карина тут же сорвалась, переходя на фальцет:

– Тебя идиота любила всю жизнь, думал, одумаешься, в семью вернёшься!..

Тот, хлопая глазами, хватая воздух ртом, тихо растерянно промямлил:

– Но я же женат…

Карина с ехидством:

– Я тоже когда-то за тобой была замужем… – зло, – предатель…

Лев Арнольдович семеня перед ней, стал успокаивать:

– Ну Кариночка прости, столько лет прошло. Ты такая красивая! Тебя ещё раза три можно замуж выдать…

Та, смеясь, с сарказмом выдавила:

– Не льсти мне ложь, я больше не твоя…

Тут же сменив гнев на милость:

– Ладно, пошли в ресторан по-родственному угощу… – глядя на него, – небось, и на обед денег не наскребёшь…

Лев Арнольдович опустив голову, пробормотал:

– Я дома обедаю.

Карина срываясь:

– Так ведь домой не пригласил… – с ехидством улыбаясь, – ладно, шучу.

Успокаивая:

– Я бы и не пошла, – глядя на Эн.

Спрашивая ту в лоб:

– Эн, а ты?

Молодая женщина, пожав плечами, сказала:

– Обо мне можете абсолютно не думать. Я малоежка. Вечером съем булочку с кефиром и всё. Так хотя бы форму не потеряю.

Карина, взяв под руку Льва Арнольдовича и Эн, поспешила сказать:

– Угощаю!.. – глядя с вызовом то на Льва Арнольдовича, то на Эн, – или я не киевлянка?!

Выйдя из номера, они спустились в ресторан. За обедом они говорили только об Алексе.

Карина и Эн, наконец осознав, что и Лев Арнольдович в таком же потерянном состоянии, как и они, прониклись пониманием, сознавая, что у него дома жена и та может закатить скандал; считая, тот и так столько времени уделил им, отпустили. Карина и Эн ждали завтрашнего дня, надеясь, что встреча с адвокатом поможет им в поиске Алекса и его освобождению.

После обеда они решили посмотреть Киев. Карине не терпелось погулять по некогда любимым местам.

Несмотря не на что, Карина любила этот город. Он снился долгие годы, не отпуская от себя, довлея на мозжечок, вороша память.

Это город, о котором можно говорить и говорить, восхищаясь, восторгаясь. Люди, выросшие в нем, жили его легендами и красотами, наслаждаясь архитектурными изысками, что некогда создавалось руками зодчих на века, чтобы память о мечте «жить – лучше» давало зерно, считая, что непременно взойдёт на этой плодородной земле, которую явно любили небеса.

Были сумерки, когда Карина и Эн гуляя по Крещатику, впали в то состояние, когда мир воспринимался сказкой. Уличная иллюминация, в серой дымке играя бликами, подсвечивала немой камень, изумительно подчёркивая шарм города.

Эн с удивлением подметила, что Крещатик похож на «Киевский торт», который помнила и любила с детства. Отец частенько привозил из Киева коробочку с вкуснятиной, как маленький презент с Украины…

…Карина, с изумления глядя вокруг, сказала, что почему-то, сколько она себя помнит, Крещатик именно так и ассоциировался. Продолжая рассказ, та подчеркнула, предполагая, что наверно кто-то из градоначальников в бытность хотел достичь этого сравнения, применив архитектурные изыски. Карина искренне восхищалась, неугомонно болтая, говоря, что Киев – сама загадка…

…Этот город действительно – сказок иллюзий и фантазий, что подкреплялось легендами и историческими фактами.

Защита города шла от человека-Икара. Небожителя. Из глубин вечного и непостижимого, даже современным умом воспринималось, что, быть может, когда-то тот осел в этих местах и до сих пор на посту как хранитель этого святого города.

Уникальность города – самоочищение и восстановления, сила духа идёт от земли. Здесь даже камни лечат, подпитывая энергетикой.

Бытует легенда, что камень нельзя использовать для войн, так как каждый камень имеет душу хранилище – мира, любви, добра. Никому нельзя нарушать карму города. Это город большой любви, которую заложили при закладке первого камня. Есть, даже алея влюблённых. Там всегда безлюдно тихо и спокойно, каждый вверяет ей свои чаяния, тревоги, мечтая о счастье, мире и любви.

Киев, очень гостеприимный город, и это нельзя отнести к прошлому, сказать «был». Всегда будет таковым. Его охраняет небожитель «Человек-Икар». И надо помнит, что выше крыш небеса и Господь. Ещё никто не родился богом, чтобы идти вопреки природе – матушке. И не надо забывать, что здесь в Киеве живёт любовь, и она спасает в лихие времена, не стоит взращивать зерно – зла, ненависти и вражды. Это вопреки судьбе этого города.

Город в камне по своей архитектуре разнообразен, в нем хватает природной стильности, версальского изящества. Петербургский модерн со своим максимализмом говорит, что с ним говорят на Вы во всем мире. Этого хотели прародители Киевской Руси, которые мечтали о самой красивой и демократической стране, возлагая на добрую волю свыше и на свой народ, несли мечту другому народу, вступаю в союзы, в том числе и родовые. Они знали код города – мир, любовь, добро…

…Эн наблюдая за тем, как Карина рассказывала о Киеве, воспринимала её слова, сказанные, быть может, с пафосом, но дошедшие до сердца, с верой.

Она была так далека от познания истории Киевской Руси. Наверно просто была рождена не в то время и что-то в преподнесение истории упустили, считая, что это было так давно, больше воспринималось сказкой.

Но теперь понимала, что сказочные сюжеты в начале – начал отталкивались от реальности и былей. Ей очень понравился город.

В нем было что-то величественное. Пусть немного что-то перелицовывалось на свой лад, но это было есть и будет, город примет самоочищение и восстановится в своём кодовом историческом формате – мира, любви, добра и демократии. Это незыблемо и проверено временем, веками…

…Эн, и Карина, впитав энергетику города, черпая из неё ту неотъемлемую ценность как любовь, поверили, что они обязательно спасут Алекса. С этим поспешили в гостиницу, чтобы выспаться. Они возлагали надежды на завтрашнюю встречу с адвокатом.

Утром, встретившись с адвокатом Эн, и Карина немножко расстроились. Тот сказал, что на сегодня очень тяжело узнать, где могут находиться люди, попавшие в плен тем более в руки далеко не национальных сил. Слишком много военных группировок сосредоточили власть в своих руках и контролируют те или те зоны отчуждения, участвуя в военном конфликте. Противоборствующие силы не подконтрольны Киеву. Есть такие факты, что иностранцев берут в заложники или в плен с целью выкупа. Несмотря на это, адвокат пообещал сделать все возможное, чтобы разыскать Алекса. Говоря, что на это уйдёт несколько дней.

Эн и Карины были растеряны, считая, что шансов найти Алекса, практически нет. Возможно он в плену именно таких людей, что занимаются военным бизнесом, поднимаясь на выкупах.

Женщины решили, что здесь им уже больше нечего делать. Адвокат в ближайшее время с ними свяжется и скажет, какие дела. Заказав билеты, вылетели кто куда, Эн в Москву. Карина в Варшаву…

…Было раннее утро, когда Алекс, кутаясь в тряпье, находясь в полудрёме, расслышал голоса за дверью.

Кто-то, ругаясь матом, кричал:

– Я вас не понимаю. Я поляк.

Того осадил охранник:

– Вот я тебе к такому же, как ты и определяю… – смеясь, – там и пообщаетесь… – зло, – я тебя тоже не понимаю.

Послышался скрежет двери, падающее тело издало шлепок.

Алекс испуганно посмотрел на стоящего охранника, тот со звериным оскалом, процедил сквозь зубы:

– Считай, что ты на своей территории… – выходя с треском закрывая дверь.

Алекс, поднявшись со своего лежака, собранного из ящиков, поспешил подойти к «новенькому». Тот лежал с рассечённой губой, с непониманием глядя на незнакомца.

Алекс сказал:

– Давай поднимайся… – кивая на ящики, – перебирайся ко мне на лежак ложись.

Приподнимая:

– Тебе надо освоиться.

Тот с содроганием сердца спросил:

– К чему?

Алекс с горькой ухмылкой произнёс:

– К плену, братишка.

Парень, сбросив руку Алекса, обезумев, закричал:

– К какому плену?.. Мы в цивилизованной стране. Я поляк. Из Кракова.

Алекс поспешил заверить:

– Такое бывает. Я тоже поляк из Варшавы.

Тот, с непониманием тараща глаза, глотая слезу, переспросил:

– Ты тоже поляк?

Алекс, кивая, сказал:

– Я спецкор работал от венгерского канала, собирал материалы для своих репортажей.

Удручённо:

– Оказался не том месте и не в тот час… – вздыхая, – Слава Богу, остался жив.

Парень, в истерики переходя на фальцет, заорал:

– Они не имеют права брать нас в плен, мы не военные.

Алекс с любопытством поднял на того глаза, тихо спрашивая:

– Тогда что ты здесь делал?

Тот поспешил сказать:

– Я приехал в гости к другу в Харьков… – нервно, – интересно же посмотреть, что здесь происходит, не каждый день воюют по-настоящему, – болезненно лыбясь, – так хотя бы будет что вспомнить…

Алексу ничего не оставалось, как подметить:

– Ну, теперь вспоминать придётся всю жизнь. Хорошо если она будет длинная.

Парень с испугом прошептал:

– А что могут убить?

Алекс, кивая, тихо произнёс:

– Запросто. Ты попал туда, где хорошим мальчикам делать нечего, здесь по-настоящему воюют. Это не игра.

Забившись в угол, парень стал всхлипывать.

Его плечи вздрагивали, сквозь слезы тот бормотал: