Коктейли текли сладкой, разноцветной рекой, и мы счастливо болтали обо всем, о чем так любят сплетничать женщины. У Аришки появился завидный ухажер, и ее было не остановить в рассказах о нем. В какой-то момент я даже начала всерьез завидовать… А потом снова коктейли, и снова… Только в туалет приходилось бегать частенько, – такой объём жидкости еще переработать надо!.. Кажется, несколько раз звонил Юрий. Кажется, он говорил о любви. Но коктейлей было уже слишком много, а осознание происходящего слабело с каждой минутой.

– Знаешь, в тебе появилось что-то загадочное, – пьяно улыбнулась Аришка.

– Да! В нас обеих… загадочно плещутся четыре, пять… Пять? Восемь?.. Коктейлей… – хихикнула я.

– Нет, – покачала она головой, грозя наманикюренным пальчиком. – Да что мы там выпили?.. – отмахнулась. – Я ведь тоже сначала подумала, что дело в прическе или одежде. Но ты же теперь словно светишься изнутри, на тебя мужики головы сворачивают.

– Да?.. – изумилась. – Где?..

Мужчины на нас если и смотрели, то как на аттракцион, ибо сами были нетрезвыми.

– И ничего-то ты не замечаешь, – огорченно вздохнула она, ехидно улыбаясь по-прокурорски. – Этот твой Макс, наверное, потрясающий тип, раз ты в него так втрескалась. Юрка на фоне него нервно курит в углу, хотя и признанный красавчик. Его ты так не скрывала!..

– Макс – гусар! – расплылась я в горделивой улыбке и томно вздохнула. – Он… он… – попыталась найти в нетрезвом сознании ускользающую мысль. – Он самый лучший гусар!..

Аришка захихикала.

– Завидую, – уважительно кивнула с улыбкой. – За гусаров!

– За них! – тостовали мы новой порцией коктейлей, и я снова сбросила звонок надоедливо жужжащего смартфона.

Спустя несколько минут к нам подсели те самые ребята, что сидели за соседним столиком. То, что мы не хотим нарушать наше женское уединение, – у нас только-только разговор о жизни наладился! – их нисколько не смущало. Один приклеился к Аришке, второй уговаривал меня на романтичное уединение в его квартире.

– Так, мужики, рандеву окончено. Девушки со мной! – раздался у меня за спиной знакомый голос, когда в ход пошли не только комплименты, но и руки.

– Ты кто вообще? – напряглись оба, не желая отступать.

– Я их муж, гарем у меня…

– Тебе не много одному-то? – ухмыльнулся «мой» кавалер.

– Мне нормально. Ну, так как, разойдемся миром или охрану звать?

Я ощутила горячие ладони на своих плечах и улыбнулась. Аришка, несмотря на количество выпитого, быстро оценила ситуацию и подыгрывала нам, как могла. И на вопрос, заданный ей: «Ты и правда – с ним?», – мы обе хором ответили: «Да!» Наши незваные кавалеры переглянулись, и один даже хотел было «выйти поговорить по-мужски» с Максом, но, увидев приближающуюся охрану, оба быстро струсили и, молча двоясь, ретировались из ресторанного дворика.

Максим представился Аришке, поинтересовавшись, как зовут одну из его временных жен. Она рассмеялась и в ответ протянула ручку, называя свое имя. И так она улыбалась, так кокетничала, что я невольно ощутила укол ревности. Но ручку он целовать не стал, только сжал, шутливо кланяясь. А я совершенно по-детски выдохнула, словно избежала чего-то ужасного. Затем он сел рядом с нами, положив на стол свой небольшой пакет, заглянул в пустые стаканы и принюхался.

– Вот это и называется «хочу на ручки»? – ехидно ухмыльнулся, отбирая у меня початый коктейль, «Голубая лагуна», кажется…

– Ты о чем? – изумилась я, смущаясь.

Было отчего-то стыдно. Очень-очень. А еще все вокруг плыло сильно-сильно. И как же я устала!..

– А кто мне шесть раз не ответил на звонок, но зато смс сбрасывал с очень интимными пожеланиями и ошибками в каждом слове?

Я распахнула глаза, краснея и вспоминая о том, что я ему писала. А вспомнив в подробностях, покраснела еще больше. Божечки…

А Макс тем временем, оценив многообещающей улыбкой мой румянец до ушей, продолжил расследование.

– Леди, вы обе хоть что-нибудь ели? Потому что я боюсь даже спрашивать, сколько стаканов уже унесли.

Леди покаянно покачали головой, стараясь не шататься от такого пассажа. Следом последовал заказ на две порции горячего крепкого чая, десерты и незнакомое название, которое относилось к горячему. Официант быстро записывал, и спустя несколько минут принес чай и зачем-то две большие ложки. И вот тут началось самое интересное: под нашими изумленными взглядами Максим достал из маленького пакета большой тюбик, откуда выдавил на каждую столовую ложку по горке прозрачного студенистого геля.

– Что это? – спросила подруга, принимая из рук Макса ложку с подозрительным угощением.

– Это чтобы не тошнило и в голове прояснилось.

– И коктейли мы пили зря, что ли? – возмутилась она, пьяно качнувшись.

– Конечно зря, – вручил мне мою порцию. – Мадам Арину я заставить это съесть не могу, а у тебя, любовь моя, выбора, пожалуй, нет. Только не жуй, оно безвкусное и немного гадкое. Зато помогает на раз.

Я сморщилась, попробовав действительно гадкую по причине отсутствия вкуса и запаха консистенцию. Но ощутив, с какой скоростью вокруг меня стал вращаться мир после закрытия глаз, тут же пересилила себя и с третьей попытки смогла проглотить лекарство. Ненавижу «пьяные вертолеты», ненавижу тошноту и вкус помойки во рту на утро! И как я могла обо всем этом забыть?..

– Вот и умница, – похвалил он меня, стискивая мою ладонь в горячей руке. – Теперь ждем минут пятнадцать и можем приступать к нормальному ужину. Надеюсь, здесь сносно кормят, иначе придется ехать в место, которому я доверяю больше, и кормить вас там.

Я смущенно улыбнулась, взглянув в снисходительный прищур глаз. Он ведь знает, что я не пью, знает, что мне не нужны все эти коктейли. Просто я расслабилась немного, потеряла контроль… Стиснула его пальцы в своем кулаке. Мне было хорошо от того, что он рядом. Спокойно. Появилась твердая уверенность в себе и своих силах, словно броня, окружавшая меня вокруг. И это было чертовски приятное ощущение!..

Аришка, к слову, так и не решилась отведать отрезвляющего зелья, с интересом косясь то на меня, то на Макса. А вот я, попивая маленькими глотками горячий крепкий чай, очень быстро приходила в себя, и когда принесли горячее, на поверку оказавшееся кусочками аппетитно пахнущего тушеного мяса с овощами и рисом, приступила к нему с голодным энтузиазмом.

Поначалу разговор не клеился, но постепенно и Арина и Максим нашли общие темы для разговора, и подружка все-таки согласилась принять лекарство, с изумлением обнаружив, как быстро трезвеет. Она попыталась попросить своего нового кавалера забрать ее из ресторана, но что-то не сложилось, и Арина выглядела очень расстроенной. И когда мы уже ехали домой, подкинув сначала ее, я была уже абсолютно трезвой и дремала на переднем сидении машины. Вздрогнула, лишь когда ощутила прохладную руку на своей щеке, – Макс на несколько секунд отвлекся от дороги, с тревогой поглядывая на меня.

– Как себя чувствуешь? – спросил, поворачивая за угол.

Мы почти приехали.

– Нормально, только устала очень. Зато знаешь, я такое платье купила!.. Правда, мне пришлось воспользоваться твоей карточкой…

– Я видел сообщение о списании… – кивнул рассеянно.

Зачем-то потрогал мои руки, плечи.

– Что ты делаешь? – возмутилась.

– Трогаю свою женщину, – плутовато улыбнулся, вскользь ухватив за грудь.

– Макс!.. – тихо вскрикнула, болезненно поморщившись.

Вроде и несильно прихватил, а ощущения как от синяка!..

– Ты горячая.

– Что?! – покраснела.

– Катюш, я о температуре тела говорю, а не об этом. С этим у нас все в порядке, а вот с температурой… Останься завтра дома.

– Шутишь? – покосилась на него с опаской. – Я только на работу устроилась!..

Он вздохнул, щелчками возводя стопорный рычаг машины возле нашего подъезда.

– Тебе действительно важно иметь работу? – повернулся ко мне, громко роняя руки на руль.

Я задумалась. Не работать и сидеть дома, исключительно исполняя роль горничной, прачки и личного повара, мне совсем не хотелось. Работа делала меня самодостаточной и позволяла гордиться собой и своими достижениями. Так что…

– Важно, – ответила, подумав.

– А что важнее: работа или здоровье?

– Вечные философские темы? – закатила глаза. – Я все равно буду работать, Максим. Я не хочу от тебя зависеть.

– А что, собственно, в этом плохого? – пожал плечами. – Еще никто не говорил, что я с этим не справляюсь. Возможно, я не могу покупать квартиры каждой новой любовнице, но что касается бытовых трат…

– Да при чем здесь это? Я хочу быть самостоятельной, понимаешь? Чтобы не страдать бессонницей от того, что я потратила чужую тысячу рублей. Чтобы иметь возможность делать подарки родным и близким, ухаживать за собой, не обсуждая, сколько это стоит!

Максим задумался. Возможно, он не совсем согласился, но действительно принял, что для меня это важно! А я, выходя из машины и забирая сумки с покупками, не могла не отметить, как больно царапнуло по отношению ко мне слово «любовница». А еще есть «сожительница» и другие эпитеты. Но все они отдавали холодом ничего не значащего статуса. Они не отображали главного: чувств. Да и есть ли слова, которые могут это передать?

Я вздохнула, зажавшись в угол закрывающегося лифта. Слова были.

Он мог бы сказать «своим любимым», «моим женщинам», «моим девушкам». Мог, но не сказал. Просто обозначил факт: «женщинам, с которыми он спит». Любовницам.

И я среди них.

На кухне после душа он поймал меня за руку, вырывая из размышлений.

– Кать, что происходит? Ты игнорируешь меня?

– Я просто устала, – мягко высвободилась, пряча взгляд.

– Ты обиделась после нашего разговора о твоей работе, – констатировал он размеренно, склонив голову набок.

Лопатки напряглись сами собой. А на кухне пол грязный, мыть пора…

– Нет, все нормально. Мы же поговорили, разве нет? – максимально искренне улыбнулась, скользнув взглядом по недоверчивому прищуру. – Спасибо, что забрал из кафе. И за платье спасибо, – ретировалась в спальню, где едва не разрыдалась.