Екатерина Смолина - Одинокий фонарь

Дела, совещание, документы, встреча, снова встреча… Пришлось вызвать на разговор новенького менеджера, у которого уже несколько дней не ладилось с текущими задачами. То там ошибка, то тут недоделка. На него жаловались, и я не стала затягивать с выяснением причин. Оказалось, что у парня проблемы дома, и он попросту не может сосредоточиться на работе. Посочувствовала, сделала внушение. Обрисовала перспективы. Постаралась приободрить. Проблемы у него были чисто психологического характера, и единственное, чем я могла ему помочь, – это посоветовать обратиться к нашему штатному психологу. Ну не увольнять же его теперь?

Хотя если не справится, то картина вырисовывается печальная.

Юрке я позвонила сама. Предложила встретиться в кафе у дома Макса, как он и хотел. Юрик, конечно, заупрямился. В этом я его могла понять: встреча в старой квартире будет удобнее, – тишина, все спорное имущество под рукой. Но Максим расстроится. Нельзя. Договорились на следующий день: я с документами на квартиру, Юрка с описью делимого имущества. Там и ЗАГС рядом, и нотариальная контора.

Но не из-за Юрки я ощутимо нервничала всю вторую половину дня. Его шутки и слова о любви звучали ничего не значащим фоном, в который я не вникала, рассеянно постукивая обратной стороной карандаша по столу. Слишком много работы, и катастрофически мало времени, – а Юрка все тянет с согласием встретиться в кафе. Пришлось положить трубку, не дослушав и нырнуть в навалившиеся дела. Если я не успею… Но не успеть я не могла. Обещания нужно выполнять, тем более если сама напросилась, да еще и деньги потратила на платье!..

Это был сумасшедший день!.. Я забыла, когда последний раз заходила в свой кабинет. Два совещания, графики, проведение тренинга и запредельная стопка отчетностей, которые мне надлежало проверить сегодня, потому что завтра будет новая стопка и новые проблемы, а сегодня катастрофически быстро уже заканчивалось рабочее время.

Осмотрев кипу бумаг и кинув тоскливый взгляд на часы, показывающие мою несостоятельность, я нехотя взяла в руки телефон. Максим расстроился, что я не приеду, но виду не подал.

– А почему все это делаешь ты? – спросил задумчиво. – Разве у тебя нет помощников? Ты не можешь раздать эту работу подчиненным?

– У них и своей работы хватает, – уныло нахмурилась. – Если они еще и мою будут делать, то никто ничего не успеет.

– Ты просто маленькая еще.

– Маленькая?

– Маленький, трепетный командирчик, – Максим явно улыбался. – Не грусти. Научишься.

– Я не маленькая, Макс! Чтобы ты знал: на прежней работе я несколько лет управляла отделом!..

– Об этом и говорю: маленький отдел в небольшой конторке и коммерческое отделение довольно крупной корпорации – как ясли и институт. Маленькая!..

Забыв выдохнуть от возмущения, я гордо буркнула:

– Мне надо работать.

А затем скрипнула зубами и положила трубку. Полчаса я никого не слышала и словно бы выпала из реальности, погрузившись в документы. Недостатков было много. Ошибок тоже. Исправлять все у меня не хватит времени, даже если я тут жить буду. Поэтому…

Уже через десять минут у моего кабинета собралась очередь. Буду дрянью, буду стервой, но, в конце концов, я не должна исправлять чужие ошибки. А вот указать на них – моя прямая обязанность!

– Значит так, уважаемые коллеги. В этой стопке… – указала на микроскопическую Пизанскую башню, – …в этой стопке я проверила около трети документов. В половине нашла грубейшие ошибки при расчетах, из чего я могу сделать вывод, что к концу проверки статистика не изменится. Понятия не имею, как вы работали с куратором до меня, но у вас есть время до завтрашнего утра, чтобы в этой башне фатальных для корпорации ошибок не осталось даже намека на увольнение кого-либо из вас. Я понятно излагаю?

Люди были шокированы. По выражению лиц недовольных, а местами и надменных складывалось впечатление, что их заставили исправлять ошибки самостоятельно едва ли не впервые в жизни!..

– Уже конец рабочего дня, мы не успеем, – заметила самая нахальная дама, пыхтя, как дракон в пустыне.

– А вы, – пристально оглядела дракона, – можете вообще никуда не торопиться. Но если в ваших отчетах я найду хотя бы одну ошибку, то и премии лишу именно вас.

– А почему меня-то сразу? – сложила она руки на внушительной груди.

Остальные сотрудники быстро оценили расклад и разбирали свои документы, на некоторое время загородив женщину. Когда мы остались с ней наедине, я тихо спросила:

– А почему ваши ошибки должна исправлять я?

Женщина хмыкнула.

– Все исправляли, и ты будешь!.. – прошипела она и хлопнула за собой дверью.

В прострации я села на свое кресло, покачиваясь на нем и успокаивая себя. Становилось очевидным, почему на этом месте не задерживался надолго ни один куратор. Неужели все так сложно?..

«Как себя поставишь…» – вспомнились напутствия Аришки, и я нажала кнопку вызова секретаря.

К ресторану «Moulin» я подъезжала на такси, злая и с огромным опозданием. После общения с подчиненными я была взвинчена, словно сжатая до предела пружина, в салоне со мной возились слишком долго и я едва не сломала каблук на ступеньке!.. Прошло не меньше двух часов с момента начала торжества, и тут у меня возникла новая проблема: охрана у входа просто не желала меня впускать!

– У нас закрытое мероприятие. Извините, – уперся один из них, стеной преградив мне путь.

– Возможно, вы есть в списке? – спросил второй.

В списке моей фамилии не было. Зато был Максим, напротив которого значилось «плюс один». И оба значения были вычеркнуты, что означало одно: Макс здесь, и он… не один!!!

– Сожалею, но мы не можем пропустить вас. Вход только по списку…

– Что случилось? Что за очаровательная прелестница рвется к нам на банкет? – улыбнулся лысоватый мужчина в дорогом черном костюме, держа в руках сигару и стакан с темно-коричневой жидкостью, когда я уже потянулась к сумочке за телефоном трясущимися от гнева ручонками.

И если бы Макс не показывал мне его фотографию, то так бы и стояла под дверью, как приблудная кошка!

– Ах, вы – Катерина?.. – неизвестно чему обрадовался Чиграков, с любопытством мартовского кота оглядывая меня с ног до головы. – Очень рад! А мой зам говорил, что придет один…

Один. Как же!..

– Разрешите угостить вас чем-нибудь? Видите ли, я представлял вас несколько иначе…

Я пошла с Чиграковым к бару только для того, чтобы своими глазами увидеть, с кем пришел Макс. Руки были ледяными от волнения, походка далека от совершенства, но мне уже было не до мелочей. Что за женщина посмела занять мое место? И почему Максим так поступил?..

Рассеянно слушая комплименты полноватого владельца «Эллады», я остановилась взглядом на красивой паре. Приятный во всех смыслах мужчина, чью стать только подчеркивал строгий синий костюм с безупречной белой рубашкой, и длинноногая девица в алом платье с разрезом по подолу, как на моем пеньюаре до линии сгиба бедра! Ну, может чуть ниже. Но ведь все равно ночнушка!..

Максим улыбался ей, держа в руке наполненный бокал для шампанского, и было видно, что они не чужие друг другу люди. Но окончательно во мне все оборвалось, когда она, задумчиво улыбаясь, положила руку на его грудь, словно разглаживая лацкан, и заглянула в глаза.

А он…

А он не отвернулся, не пресек, не отошел. Лишь стоял и все так же мило ей улыбался, говоря что-то.

– Выпейте, я угощаю, – донеслось до меня слово из тумана.

Умопомрачительную картину загородил все тот же лысоватый мужчина, протягивая мне бокал. А я только сейчас поняла, что мне не хватает воздуха, что я давно не дышу, словно нырнула под воду и сделала глубокий вдох.

– Катерина, вижу, вы все не так поняли, – укоризненно качнул он головой. – Выпейте, вам необходимо.

– Я не хочу, – хрипло отозвалась, ощущая себя лишней здесь и сейчас.

Я не должна была это видеть. Но я хотела… И как же больно, как же мерзко!.. Чиграков положил руку на мое плечо, тут же отдернув ее, увидев, как мне неприятно.

– Катя, вы ведь сильная женщина! Поймите, в бизнесе все средства хороши, и здесь сотрудничают не только мужчины. Иногда, если это требуется, в ход идут личное обаяние и умение расположить собеседника к себе…

«Личное обаяние»… «все средства хороши»… «умение расположить»…

Каждое слово – боль. Словно каленой иголкой по сердцу.

Максим, словно седьмым чувством что-то почувствовав, повернулся к нам, но за широкой округлой спиной своего шефа вряд ли заметил меня. И все же, я видела, как обладатель безупречной рубашки и синего костюма идет в нашу сторону присущей только ему мягкой тигриной походкой.

– …Не берите близко к сердцу, – продолжил Чиграков. – Это всего лишь бизнес, – поцеловал мою руку.

А Макс прошел мимо. Вот оно – «чутье». Просто отошел «подышать». Но каково же было мое удивление, когда длинноногая в красной ночнушке, воровато оглянувшись, что-то капнула в один из двух бокалов в ее руке!

Она что, хочет отравить моего Максима?!

Я решительно отодвинула Чигракова в сторону, компенсировав его неуступчивость своей маневренностью. И направилась к сопернице. Обиды мигом улетучились. Сейчас я чувствовала себя львицей на охоте: мягкая походка, хищная улыбка, цепкий взгляд. Звук от моих каблучков, неспешно переставляемых по паркету, слышала только я. Говорят, что в прайде львы никогда не бросают своих, что бы ни случилось. Вот и сейчас мне не было никакого дела до мотивов Максима.

– Хорошего вечера! – улыбнулась. – Спасибо за шампанское, – отобрала у девицы бокал.

Девушка недоуменно уставилась на меня.

– М-м!.. Отличное вино! – сделала вид, что отпила. Длинноножку окончательно перекосило, но она промолчала. – А знаете, тот мужчина очень симпатичный. Мне кажется, у вас получится!