Аришка отчиталась в смс, что на ближайшее время Валерии обеспечено круглосуточное внимание поклонников, их девушек, а также службы интимных знакомств! С таким багажом симку проще выкинуть, что она скорее сего и сделает. Но пока рядом с Максом больше никто не отирался, и я сидела за своим столиком в компании стакана воды.

Миленькая девушка загородила мне обзор наблюдательного пункта, и в ней я узнала… Веру. Она молча присела на стул рядом, оценивающе оглядывая с ног до головы.

– Чего ты хочешь? – прямо спросила я, подавшись вперед.

Она не ответила, продолжая гипнотизировать меня взглядом. Красивое, утонченное личико хорошенькой девушки. Я невольно скользнула взглядом по занятому в данный момент мужчине, из-за которого в зале происходили чудеса.

– Мне нужна работа, – наконец ответила она, склонившись ко мне. – Я хочу работать под предводительством Максима.

Я удивленно наклонила голову вбок, но она остановила меня жестом.

– Между нами никогда ничего не было, но он не хочет меня брать к себе. Только из-за того, что я когда-то была в него влюблена. Но это было давно, и сейчас я просто хочу в «Элладу»!

– Почему я должна тебе помогать?

Она пожала плечами.

– Ты не обязана это делать. Но с Максом действительно порой сложно. Тебе будет казаться, что ситуацией руководишь ты, но на самом деле все будет так, как захочет он. Мы можем помочь друг другу: с меня отчеты о его жизни на работе, с тебя – хороший старт моей карьеры.

На несколько секунд я задумалась, размышляя над соблазном контролировать Макса на его работе. Ведь у него наверняка есть секреты, которыми он не захочет со мной делиться! Да и «ночнушка» эта…

– Нет, – вежливо улыбнулась, качнув головой.

– Подумай, – напряженно выпрямилась Вера. – Неужели ты думаешь, то он не будет тебе изменять? – сочувственно улыбнулась она. – Ты будешь знать обо всех его похождениях и сможешь вовремя среагировать на его новое увлечение…

– Я закончила, – резко пресекла ее, стиснула зубы и встала из-за стола.

Ступенька за ступенькой глухо стучали мои каблучки по дороге вниз. Голубая ковровая дорожка смягчала звук, а золоченые перила холодили ладонь. Не так я себе представляла деловой ужин. Не в такой роли.

Вдыхая ночной воздух, пропитанный удушливыми запахами парковки, я брела вдоль машин, словно нахохлившаяся птица, и не сразу ответила на звонок телефона. Вернее, лишь взглянула на экран и сжала в руках пластиковый корпус до хруста, запрокинув голову в небо. Яд чужих слов медленно, но очень больно проникал в душу, вскрывая и прожигая заново едва зажившие язвы.

Впереди показался фонтан. Большой, красивый, с разноцветной подсветкой. Его шум заглушал гомон отравляющих мыслей, и я сама не заметила, как очень быстро оказалась на его мокром мраморном бортике босиком. Холодные брызги летели на лицо, по уставшим горячим стопам поднималась приятная нега.

В данный момент я просто позволила себе роскошь не общаться с неприятными мне людьми. И разве косящиеся на меня прохожие могли понять, что чувствует девушка, стоящая в мокрых чулках и дорогом платье на краю фонтана? В их глазах я была сумасшедшей или, как минимум, пьяной! А я все еще ступала по искрящимся в свете иллюминации лужицам и улыбалась своим ощущениям.

Наверное, я бы хотела, чтобы Макс сейчас пришел, молча обнял и развеял мои страхи и боль. Но он сейчас сидел там, наверху, и занимался самым важным в своей жизни делом. И кто я такая, чтобы отвлекать его от этого процесса?

Дома было тихо. И если не подпускать к себе плохие мысли, как чумных воробьев, то можно было с полной уверенностью сказать, что это именно мой дом. Уютный, наполненный воспоминаниями нежного счастья и любви. Тявкающий рыжий пуфик, радостно скачущий возле двери и косящийся на торжественно припрятанный тапок, заставил улыбнуться. Я засуетилась, сбрасывая дорогой наряд и влезая в удобные джинсы, кроссовки и футболку.

Месяц назад я терпеть не могла Тесси за ее неуемную энергию и излишнюю эмоциональность. Но теперь гордо шла вслед за рыжим пушистым хвостом деловито вышагивающего шпица. Загулявшаяся мама с дочкой шли домой, держась за руки. Такая милая кроха с большими глазищами практически засыпала на ходу и очень скоро оказалась на руках у матери.

Что-то защемило в груди, когда я поняла, что эта счастливая мать намного младше меня. Почему у меня до сих пор нет детей? Почему нет настоящей семьи?

Я словно муха запуталась и застряла в липкой паутине собственных желаний и страхов. Раскрыть глаза и сделать шаг вперед – это не одно и тоже!

Слишком поздно я услышала шаги позади, слишком мало придала значения зарычавшей собаке!.. Лицо и рот зажали вонючей тряпкой, и я успела порядочно надавать нападавшему локтем и ногой по корпусу, прежде чем ослабла и обмякла в тисках рук.

* * *

Жарко. Душно. Колотится сердце. Болят кисти рук и ноги.

Я не первый раз пыталась открыть глаза, поэтому обстановка новой не была: незнакомая комната, весьма скудная меблировка, и незнакомые мужские голоса. Они разговаривали негромко, но я отчетливо слышала каждое слово. О том, что со мной собираются сделать, сколько человек в этом будет участвовать и о том, что никто ничего не узнает…

Веревка на руках даже веревкой не была, – серый пояс от мужского халата. Вгрызаясь зубами в узел изо всех слабеньких после эфира сил, я думала о том, что так просто не дамся. Буду кусаться и брыкаться, но не так, не здесь…

Узел податливо ослабился, и я болезненно поморщилась, сжав пальцы в кулак. Иголочки закололи под кожей, – значит, связана недолго. Значит, я недооцениваю свои силы, но… Освобождаться от пут еще рано. Как бы ни хотелось быстрее закончить это неприятное знакомство, а придется сжать зубы и изображать покорное бревно. Меньше криков – больше шансов выжить.

Из-за стенки я услышала кусок разговора:

– …Лысый, тебе че сказано было? Бабу связать, но не трогать! Пока не трогать… За нее еще бабло не плочено. Тебе бабло нужно?

– Ну?

– Че «ну»? Заткнись и жри свою баланду! Щас Тата приедет, расскажет, че там с хахалем ее. Больно борзый стал серьезным людям дорожку перебегать. Надо проучить…

– Ну так че б не поразвлечься? Бабу оприходуем, Свиярский впредь лучше думать будет…

– Угомонись, Лысый… Тебе не дает что ль никто? Тут дело, а дела надо делать серьезно! Тронешь ее хоть пальцем – я тебя самого на нары упеку!..

– Да успокойся ты, не мельтеши перед глазами… Тата грамотно подставу устроит. Как только Свиярский подпишет договор с теми барыгами, так сразу и начнем качать Чиграковскую хевру…

Они загоготали, а я замерла с путами в руках. Благодаря блатному охраннику с бывшей работы я прекрасно поняла, о чем они говорят на своем языке! «Хевра» – это фирма, а Свиярский… Макс же как раз собирался подписывать контракт, – как кот вокруг сметаны ходил!!!

Мало мебели, скудная обстановка, несколько спальных мест… Значит, квартира, скорее всего съемная. То есть это не местные люди, они могут быть откуда угодно. Надо успокоиться. Просто поверить в то, что все рано или поздно кончится, как заканчивается кошмар во сне. Но я не сплю, и ужас сковывает тело от осознания опасности! Как там на форуме смеялись? «Если насилуют, – лежи и получай удовольствие»?! Да сами бы!..

Ничего… Ничего… Будем рассуждать здраво. Я хочу выбраться? Еще как!.. Но для этого мне придется быстро соображать и много терпеть. Терпеть я умею, моральное насилие мне не в новинку. Но все остальное… Горло сдавило тугим арканом, комната стала размытой от проступивших слез.

Телефон у меня был в кармане ветровки, ветровка была все еще на мне, но… судя по вывернутым язычкам карманов, надеяться было не на что.

– Очухалась? – ухмыльнулся вошедший.

В комнате показался мужчина средних лет крепкого телосложения. Короткие темные волосы, нос с горбинкой, щербинка между верхними зубами…

– Че молчишь?

– Можно мне в туалет?

…Форма лица квадратная, глаза – карие, татуировка в виде дракона выглядывает слева на шее из-под футболки…

– Лысый… – щелкнул семечками между зубов и обернулся. – Своди даму в туалет.

– А че я-то?! Как развлекаться – ксиву кажет, а как в туалет – так Лысый?

Но тем не менее пришел и он. Лысый, худощавый, бледный, невысокий. Татуировок нет, на безымянном пальце левой руки – печатка с агатом. Оба похитителя – в спортивных костюмах.

– Вставай, – приказал тот, что лысый.

Попыталась встать. Но тело от долгого лежания одеревенело. После минутного спора между мужчинами я решила вмешаться.

– Развяжите. Куда я денусь? Мне бы только в туалет…

Поухмылялись, подумали, развязали. И руки, и ноги. В коридоре пахло табаком, перегаром и грязными носками. Лысый шел позади, словно маньяк по следу, – пыхтя и ощупывая мои ягодицы, гадина! Уже в узком пространстве туалетной комнаты я закрыла за собой дверь, чего делать не стоило.

– Че заперлась, сучка? Застеснялась что ли? А ну быстро открыла!

Подперев дверь спиной я сжалась в тугой комок. Как же страшно, как же я хочу проснуться!..

– Я не могу так! У меня не получится!.. – прошептала.

– Ща по башке врежу – враз получится…

– Лысый!.. – угрожающе прорычал другой. – Оставь ее. Замок все равно сломан.

Оставшись наедине с четырьмя стенами и не очень чистым фаянсовым изобретением человечества, я бегло оглядывала содержимое крохотной комнаты с шумящими трубами и не могла не отметить, что мне удалось успокоиться. Я не знаю, что произошло, но степень тревоги вдруг с запредельно высокой упала до нуля. Эмоции словно выгорели, да и страхи притупились…

А на бачке крышки нет. И месячные так и не пришли, а гигиеническое средство на белье никто не отнимал… А еще у меня платок носовой есть. И бумага туалетная. Мно-о-ого бумаги!..

Вооружившись открученной из бачка унитаза проволокой, сложенной теперь вдвое, а так же вспомнив школьные годы и срыв контрольных по математике путем потопа в туалете, я рискнула выйти.