Он молчал. Просто сверлил меня глазами, прожигал насквозь. Я поежилась и поплотнее свела полы халата, ругая себя за то, что вовремя не переоделась в более удобную одежду и обувь. А вдруг придется убегать?

Глава 26.

Никольский сделал еще шаг, неуверенный, немного косой, но все же вперед. Потом еще один. Я отступила назад. Так он и надвигался, пока не прижал меня к стене. Ойкнув, когда уперлась спиной в прохладную поверхность, я готовилась обороняться, но не успела встать в стойку.

Виктор склонился ко мне и яростно впился в губы. Как зверь, целовал и кусал, сжимая в стальных объятиях. Рычал, когда я пыталась отбиться и оттолкнуть его, но не выпускал.

Я сдалась. Не знаю, почему, но уступила его напору. Может, от того что он был сильнее меня. Или от того, что я желала его прикосновений. Моего маленького опыта было недостаточно, чтобы ответить с той же страстью на поцелуй, но, почувствовав мою капитуляцию, Виктор углубил поцелуй. Раздвинул языком губы, заставил разомкнуть зубы и проник в рот.

Однажды, меня так поцеловали. Мне не понравилось. Много слюны, хаотичные рваные движения. Но не сейчас. Виктор, как искусный соблазнитель, завоевал мой рот. Захватил в плен, исследуя каждый миллиметр. Столкновение языков, нечаянное бряцание зубами, укус за губу. Кажется, я поцарапала его губу, но он даже не заметил.

Его ладони горячие, ловкие, обхватили меня за талию, все крепче сжимая. Я уперлась в его грудь и ощутила под ладонью бешено колотящееся сердце. Не уверена, мое или его, но стук волновал меня. Схватившись за ворот пиджака, я потянула Виктора на себя, повиснув на нем, когда собственные ноги превратились в желе и грозились растечься по полу.

Мужчина сильнее вжимался в мое тело, коленом разводя ноги, и я повиновалась ему. Пусть все внутри кричало, чтобы я вырывалась и не позволяла Виктору касаться, я не могла одолеть собственную тягу к нему.

Он скользнул вниз, подхватывая под бедра, заставляя навалиться на него и раздвигая ноги еще шире. А после и вовсе коснулся обнаженной кожи левой ноги. Чуть выше шрама. Безобразного, кривого белого шрама, оставшегося со мной навсегда.

И я очнулась.

Скинула дурман и оттолкнула мужчину. Виктор отшатнулся, но не потерял равновесия. Наступил снова, пытаясь схватить меня. Но теперь я была готова. Блок, удар, скрутила и уронила Никольского на пол.

Начальник распластался в коридоре собственной служебной квартиры и с изумлением в зеленых глазах смотрел на меня. Словно очнулся и он, пытаясь сообразить, что только что произошло.

Обойдя босса, я запахнула халат, подтянула пояс и уперла руки в бока, недовольно на того поглядывая.

— Вставайте, Виктор Алексеевич, — сказала я, понимая, что голос дрожит то ли от испуга, то ли от возбуждения.

И я не сомневалась на оба счета. Никольский напугал меня, заявившись пьяным, да еще вечером, но больше он возбудил меня, зародив доселе неизвестное чувство внутри.

Босс повернулся на бок, попробовал встать, но не получилось. Я, выдохнув, приблизилась к нему и протянула руку. Как в тот день, когда плюхнулась у его стола.

Но вместо того, чтобы принять помощь, он крепко схватился за руки, дернул меня вперед. Обманщик.

Я полетела кубарем на него, плюхнулась, упираясь руками в грудь мужчины. Выбила ударом воздух из легких и заставила его закашляться. Но он не унимался, не пытался меня столкнуть. Просто держал в руках, пока боролся с приступом кашля и смеха.

Да, он улыбался и смеялся, хрипло, громко, но отчетливо радостно. И что на него нашло?

— Виктор, — позвала его по имени, пока лежала сверху и боялась пошевелиться, потому что почувствовала бедром то, что обычно бывает у мужчин в штанах при возбуждении. Ох, вот этого мне еще не хватало.

Как бы это не прозвучало смешно, но я знала про мужское строение, хоть ни разу не видела вживую полностью обнаженных мужчин. И никогда не чувствовала того самого. А теперь Никольский обнимал меня, прижимал к напряженному члену и хохотал как безумный, осыпая поцелуями разметавшиеся по его лицу волосы.

— У вас все в порядке? — поинтересовалась я, когда наконец-то получилось оторвать свое лицо от груди мужчины.

Тот довольно прищурился, потянулся ко мне и быстро смазано поцеловал.

— Теперь да, — сказал он. — Я и забыл про ваше спортивное прошлое, Мара. Не был готов.

И снова смех.

— Надеюсь, я не сильно приложила вас о пол? — проворчала в ответ. — Иначе у меня будут проблемы, если вы свихнетесь.

Никольский оценил шутку, расхохотавшись. Он выпустил меня из объятий, заверяя попутно, что с ним все в порядке. Теперь.

— То есть, я вправила вам мозги? — недоверчиво покосилась на него.

— Да, Мара, — кивнул он, поднимаясь следом.

Неуверенно, по стеночке, но встал на ноги. Я отошла от него, быстро поправляя халат. Не хотелось бы, чтобы мужчина увидел кое-что. Точнее отсутствие кое-чего. Да, про белье я тоже забыла. Не любила его носить после ванных процедур.

Виктор посмотрел на мои торопливые действия, усмехнулся и шагнул вперед. Чуть не грохнулся на меня. Я подхватила босса и помогла тому добраться до гостиной. Усадила на диван, отправилась за стаканом воды и упаковкой замороженной овощной смеси, которую предусмотрительно завернула в полотенце.

Вернувшись, вручила воду Виктору. Приложила импровизированный холод к голове. Я была уверена, что он треснулся своей гениальной черепушкой, когда упал. Только надеялась, что обойдется без последствий. Особенно для меня.

— Расскажите, что произошло? — не утерпев, спросила и сделала пару шагов назад. Так, на всякий случай.

Никольский нахмурился, придерживая полотенце у головы. Стакан с водой вернул мне, почти пустой.

— И почему всех интересует причина?

— Потому что о вас беспокоятся, — резонно ответила я, подозревая, что он успел с кем-то встретиться за те несколько часов, что отсутствовал.

— Я навел небольшой беспорядок в кабинет, — отвлеченно произнес он, наклоняясь назад, пока спина не коснулась твердой поверхности мебели.

Рассмеялась, но в тот же миг, заметив косой взгляд начальника, примолкла.

— Я все убрала, — почти шепотом произнесла.

— Спасибо, — ответил он, — но не стоило. Нужно было заставить меня убраться там. Сам наворотил дел — самому и расхлебывать.

Пожала плечами, сомневаясь, что Никольский захотел бы перебирать и перепечатывать испорченный документы. Все равно заставил бы меня просьбами или угрозами. Или он говорил совершенно о другом?

— Наверное, мне пора к себе, — попытался встать, но я подскочила к нему первой.

Ухватив босса за ворот пиджака, посадила обратно, угрожающе нависая над ним.

— Нет, — твердо заявила. — Остаетесь сегодня здесь. Отоспитесь. Заодно я удостоверюсь, что с вами все в порядке.

Виктор криво улыбнулся, но сел обратно, возвращая полотенце.

Я закинула смесь обратно в морозилку и вернулась в гостиную. Виктор уже клевал носом. И бурчал тихо, недовольно.

— Пора спать, — прошептала ему, протянув руку вперед.

Мужчина отреагировал на мой жест и вручил свою ладонь.

Я решила, что уложу босса спасть в спальне, а сама останусь здесь, на этом узком диване. Виктор точно тут не поместится, еще и свалится ночью. Набьет новые шишки, а мне отвечать завтра за побои, которых не наносила.

Помогла ему подняться и, опираясь на меня, мы добрели до комнаты. Начальник почти упал в кровать, вяло подтягивая ноги. Я вновь пришла на помощь.

— Она хочет назвать своего сына в мою честь, — проворчал он, прижимаясь головой к подушке и подминая под себя покрывало, которое я оставила в постели.

Он говорил о Лере. О ее беременности. Значит, вот что она хотела обсудить с Виктором, когда приехала к нему и вышибла из того дух. Он сорвался потому, что девушка решила дать имя будущему ребенку в честь Никольского. Его имя против его воли.

Наклонившись вперед, я спросила:

— Она вам нравится?

Виктор поморщился.

— Теперь нет, — сказал он и отключился.

Я распрямилась, отступила назад и не знала, что за чувства сейчас бурлили во мне. Мужчина, который с жаром целовал меня несколько минут назад только что признался в причинах, которые беспокоили его. Изводили, трепали нервы. Он был влюблен в Леру. Ну, или испытывал к ней чувства, на которые она никогда бы не ответила. Она и не знала о его чувствах, иначе не назвала бы ребенка в честь Виктора. А он страдал.

Ну что же, Вероника, я нашла уязвимое место Виктора. Теперь пора ему помочь справиться с этим. Иначе зачем ему такая помощница, от которой прока нет.

Наблюдая, как мужчина через мгновение уснул, тихо похрапывая, я поняла, что оставлять его в костюме — плохая затея. Утром будет мятый, а ему еще как-то возвращаться к себе.

Собравшись с мыслями, я настроила себя на оптимистичный лад и принялась за раздевание.

Первым делом забрала очки. Аккуратно сняла их с носа мужчины, заметив, что они все же повреждены. Надеюсь, мне за это не выставят счет. Убрала их на прикроватную тумбочку.

Стянула пиджак, переворачивая Никольского с одного бока на другой. Он не сопротивлялся. Вообще не реагировал. Следом пошла рубашка, у которой я чуть не оторвала пару пуговиц. Потом настала очередь брюк. Но на них я не смотрела, пока любовалась подтянутым упругим животом с выраженными кубиками пресса. Жилистые прямые руки, длинные пальцы, ни одного волоска на груди.

Я и раньше видела обнаженные торсы мужчин, особенно в тот период, когда училась в спортивном клубе отца, но тело Виктора отличалось. Горячее, немного худощавое, оно пленило меня, манило прикоснуться. Чем я и воспользовалась, решив, что он все равно не узнает, а я отомщу за поздний визит и пьяные приставания в коридоре.