— Я должен извиниться, что был чересчур напористым, — хриплым голосом заговорил Виктор.

Покачав головой, я пыталась убедить мужчину, что он не прав. Но Никольский отказывался слушать меня. Прижав к губам мои ладони по очереди, он опустил голову на колени и покорно оставался в этой позе, пока я неуверенно гладила его по голове. Мне нравилось ощущать его мягкие короткие волосы между пальцев.

— Мара, — тихий шепот привлек мое внимание.

— Да? — отозвалась в ответ.

— Останься со мной, — произнес Виктор, поднимая голову.

Я не успела ответить, как он выпрямился, нагнулся и подхватил меня на руки.

Уверенным шагом, совершенно не чувствуя веса, он донес меня до спальни, которую освещал уличный свет фонарей.

Полутени играли на стенах, когда меня бережно опустили на кровать, немного смятую, с ворохом подушек и вязаным пледом. Даже удивительно. Как-то по-домашнему. По-настоящему.

Виктор опустился рядом.

— Ты обещала, что я буду крепко спать, — заговорил он, прикасаясь к моей пылающей от смущения щеки. — Я же обещаю, что не буду приставать к тебе, напирать или требовать. Пока сама не захочешь этого.

В ответ на его слова я согласно кивнула. Он позволил мне выбрать момент.

— Но, — вдруг продолжил Виктор, — я не обещаю, что не буду к тебе прикасаться, целовать тебя и пытаться соблазнить.

Я смогла разглядеть его хитрую улыбку, прищуренные глаза. Он дразнил меня, вынуждая во второй раз согласиться.

— Тогда пора спать, — попробовала отползти немного подальше, но была притянута вновь.

Виктор стянул с себя футболку, но когда потянулся к штанам, резко остановился.

— Пожалуй, лягу так, — и с этими словами занял место рядом со мной.

Я же покрутилась в огромном халате, тяжело вздохнула и отыскала брошенную совсем рядом на кровати футболку.

— Отвернись, — потребовала от мужчины, но не была уверена, послушается ли он меня.

Рассмеявшись, Виктор все же подчинился.

Скинув халат, я на голое тело натянула еще теплую черную футболку, ощутив еле уловимый мужской аромат. Вернувшись в постель, была схвачена в плен крепких рук и прижата к обнаженному торсу.

— Спокойной ночи, Мара, — прошептал Виктор, целуя меня в щеку.

— Сладких снов, — ответила я, накрывая его губы.

Он замер, позволил мне вести в ласке и с недовольным ворчанием выпустил, когда я закончила с поцелуем и легла рядом.


Утром я сбежала. Да, как воришка, только проснувшись и убедившись, что хозяин постели крепко спит, тихо выбралась наружу, собрала свои вещи, быстро натягивая трусики и джинсы. Возиться с лифчиком не стала, затолкав его в карман, благо я нацепила на себя прошлым днем спортивный тонкий лиф, а не кружевное с пуш-апом изделие. Накинула поверх футболки рубашку, закатала рукава. В другой карман закинула испорченный телефон и бесшумно покинула квартиру.

По пути домой заехала в первый попавшийся магазин, купила самый простой смартфон, и смогла выдохнуть, когда убедилась, что сим-карта не пострадала. Все полезные контакты хранила на ней, а приложения восстановить проще простого. Фотографий на старом телефоне почти не было. Я и не любила это дело, только изредка делала снимки Васи. Увесистая папка хранилась у Тани на ноутбуке, она вела фотоохоту за кошкой, делая десятки снимков того, как та просто спит или умывается.

Переступив порог квартиры и, убедившись, что замок закрыт, я выдохнула. И рассмеялась. Я сбежала от Виктора. Уверена, когда он проснется, будет злиться. Но это была моя маленькая месть за то, что он сотворил накануне, отправив меня купаться в одежде.

Была еще одна причина, по которой я решила не задерживаться. Я опасалась показывать ему шрамы, все еще стесняясь своего тела. А в лучах утреннего солнца он мог разглядеть то безобразие, что творилось на моей ноге.

Переодевшись в домашние штаны и свою футболку, я бережно свернула вещь Виктора, раздумывая, вернуть ее хозяину или оставить себе в качестве добычи. Но не успела убрать ее, как новый телефон возвестил меня о входящем звонке.

Никольский проснулся и не обнаружил меня.

— Доброе утро! — бодро поздоровалась я.

— Мара, где ты? — хриплый ото сна и недовольный голос мужчины нисколько меня не испугал.

По-прежнему глупо улыбаясь, я водила пальцем по черной ткани.

— Вернулась к себе.

— Зачем? — Виктор нервничал. Я слышала это в дрожащем тембре голоса.

— Решила, что не буду вам мешать отдыхать, — пришлось немного соврать, чтобы позлить его.

Мужчина вздохнул.

— Мара, мое утро было бы добрым, если бы ты не сбежала, а осталась со мной.

Вот теперь настала моя пора нервничать. Тело заныло, вспоминая его ласки. Облизнув губы, я улыбнулась сама себе.

— Я приеду к тебе?

Глава 30.

— Я приеду к тебе?

— Нет, — выпалила я, сжимая телефон в руке.

— Почему? — искренне удивлен и уязвлен.

— Мне нужно время, — прошептала, надеясь, что он поймет.

Я желала этого мужчину, хотела быть рядом с ним, отдаться ему полностью, но между нами все еще были барьеры. И главным оставался тот факт, что я работала на Никольского.

— Хорошо, — согласился он, а голос прежний, хриплый и недовольный.

— Тогда до завтра? — понадеялась, что он отступит.

— До завтра, — и резко отключился.

Кажется, я только что сковырнула болезненную рану. Сама виновата. Позволила зайти нам так далеко, выдала свои секреты, зная о его чувствах к Лере. Он страдал по другой женщине, а тут резко переключился на ту, что была под боком.

Мне нужно было время не только для того, чтобы приготовиться морально и физически подпустить его еще ближе, но и убедиться, что я не стала заменой недоступной женщины. Этим и займусь завтра, когда мы вновь встретимся на работе.


В понедельник, переступив порог приемный, обнаружила, что Инна сидела и бурчала себе под нос, при этом отчетливо произнося ругательства.

— Что случилось? — поинтересовалась я.

— Он опять бушует, — выдохнула девушка. — Прилетел на работу ни свет ни заря, закидал меня делами и ходит довольный, как кот, который объелся сметаны.

Покосилась на дверь, пытаясь прислушаться, не крушит ли Виктор вновь свой кабинет.

— Кстати, — Инна заставила меня вздрогнуть, — сказал, чтобы я поторапливала рабочих. Пора тебя отсадить в личный кабинет. Так что готовься, к концу недели будем праздновать новоселье, — девушка задорно подмигнула и вернулась к документам.

Я же оставила сумку, поправила блузку и отправилась на встречу, не зная, кого я обнаружу за дверью: страстного любовника, романтичного парня или начальника-тирана.

Оказалось, что третий вариант был самым верным. Виктор проигнорировал мое приветствие, продиктовал десяток поручений и выставил за дверь, ни разу не взглянув на меня.

Покидая его обитель, я поджала губы. Хотелось заплакать, но наличие внимательных глаз Инны не позволили мне расслабиться. Вяло улыбнувшись, я подтвердила то, что Никольский бушует, и занялась делами. В таком темпе прошло пару часов. И пока я ходила в бухгалтерию и собирала у них копии, необходимые Виктору, к тому нагрянул неожиданный гость.

— Он не один, — шепнула секретарь.

Я остановилась в дверях, не решаясь войти. Пусть задание и было срочным, пережду немного. Вдруг под горячую руку попаду.

— А кто там? — так же тихо поинтересовалась.

— Громов, — ответила Инна.

Я удивленно разинула рот. Неужели муж Леры пришел разбираться с Никольским? Что тот мог натворить?

— Марк? — переспросила у девушки, но та покачала головой.

— Нет, Роберт.

Я ахнула. Роберт Громов. Тот верзила Роб, который донимал меня в школе у отца.

Отложив на стол Инны документы, я почти с ноги открыла дверь кабинета и ввалилась туда, заставив мужчин замолчать и обернуться. Виктор удивлено посмотрел на меня, нахмурился и попытался что-то сказать, но его перебил Роберт, подскакивая с места.

— Роб — стальной лоб!

— Мара — два удара!

Хором крикнули мы и рванули друг другу на встречу.

Мужчина, который всегда был крупнее меня, будучи еще юношей, схватил в свои огромные кулачищи и затряс чуть ли не над головой. Я вцепилась в его плечи и радостно смеялась. На шум прибежала Инна, опасливо заглядывая внутрь.

Виктор в недоумении переводил взгляд то на меня, то на Роберта.

— Какого черта тут творится? — поинтересовался он.

Инна кажется тоже хотела это знать, но быстро сбежала, прикрывая за собой дверь.

Роберт опустил меня на пол, поставив так бережно, что я почти не ощутила прикосновения ног с твердой поверхностью. А все потому что он знал обо мне чуть больше, чем тот же Виктор.

— Почему ты не сказал, что у тебя Маргарита Некрасова работает? Она же дочь моего учителя, Александра Некрасова, — возмущался Роберт, продолжая обнимать меня за талию.

Я глупо улыбалась, вспоминая наше общее прошлое, и не сразу заметила, какие гневные взгляды бросал в нашу сторону Виктор. Это что, ревность только что проскочила на его лице? Он был готов придушить нас.

— Ты не спрашивал, — отрезал Виктор и вернулся за стол. — Черт, и почему «два удара»?

Роб хохотнул, громко, раскатисто, точно настоящий гром.

— Она же мне нос сломала, — и ткнул в свой немного кривой крупный нос.

Да и вообще, Роберт был настоящим здоровяком. Сейчас бы я ему ничего не смогла сломать. Скорее он бы переломил меня пополам. Огромные руки, твердые бицепсы, широкие плечи. Он возвышался надо мной как скала.

— Как же я рад тебя видеть, — уже мягче произнес Громов, подводя меня к кожаному диванчику.

Я села рядом со знакомым, которого когда-то считала другом. Тот наш шутовской бой, закончившийся нешуточной травмой, связал нас на долгие годы. До смерти отца.