Порывалась написать ему пару ласковых сообщений, но сдержалась, прикусив язык. Еще настанет мой звездный час для маленькой мести.

Вася приветствовала меня жалобным мяуканьем. Я почистила ее горшок сразу, как только переоделась. Не стала заморачиваться с выбором одежды, натянув штаны и топ, потому что в квартире стояла духота. За день воздух за окном прогрелся, накаляя и помещение. Васе было комфортно, мне жарко.

Умывшись, я избавилась от своего блеклого макияжа, затянула волос в высокой кривой хвост и отправилась ужинать. Еды с прошлого дня наготовила с запасом, и видимо не зря.

Когда я закончила со всеми домашними делами, время близилось к десяти. Я направилась в гостиную, планируя поваляться перед телевизором, когда услышала, как входная дверь распахнулась.

На пороге возник Виктор со связкой ключей. Так и знала, что у него есть запасные.

Он вошел в квартиру, как к себе домой. Ни извинений за позднее вторжение, ни приветствия. Молчаливо, задумчиво, вертя в руках ключи и маленький черный пакет.

Сам же он был облачен иначе. Никакого делового костюма, рубашки и галстука. В темно-синих джинсах, футболке серого цвета, кроссовки на ногах — он выглядел на несколько лет моложе.

— Добрый вечер, — встала перед ним на пороге гостиной, наблюдая, как он закрывает за собой входную дверь и скидывает с ног обувь.

Виктор прошел мимо, почти игнорируя меня. Мельком заглянул на кухню, приметив сонную Васю, прошел в гостиную и сел на диван.

Я приблизилась к нему и села напротив.

— Ты ведешь себя как ревнивец, — спокойно произнесла, заметив то, как взгляд мужчины изменился.

— Почему? — словно удивлен моему заявлению.

— Заявился на ночь глядя, осматриваешь все. Про спальню забыл. Я обычно там их прячу, в шкафу, — улыбнулась, ловя на себе задумчивый взгляд.

Виктор усмехнулся. И протянул мне пакет. Я опасливо приняла его, рискнув заглянуть внутрь.

— Зачем? — ахнула, извлекая из пакета небольшую коробку с последней моделью известного и чертовски дорогого смартфона.

— Я обещал. Взамен испорченного, — ни один мускул на лице не дрогнул.

Хотела вернуть подарок назад. Я не готова принимать такие подношения, пусть и если Виктор поступал так из чистых побуждений.

— Можно было и обычным недорогим телефоном ограничиться, — выдохнула, убирая коробку обратно в пакет.

Никольский наблюдал за моими действиями и хмурился.

— Тем более я уже купила себе телефон. Вот, — кивнула на журнальный столик, где лежал непрезентабельный маленький смартфон, которого было достаточно для моей повседневной жизни.

Мужчина отказался принимать подарок обратно. Положила пакет на столик, намереваясь вернуть если не сейчас, то позже. Принесу к нему в квартиру, либо на работу. Если понадобится, то и вовсе подброшу.

— Мара, просто оставь себе. Делай что хочешь: пользуйся, сломай, выброси, передари. Мне все равно, — голос Виктора обжигал льдом.

Он хотел казаться спокойным, но кулаки сжаты до предела, костяшки побелели.

Я встала и приблизилась к нему. Опустилась на диван рядом. Наши тела соприкоснулись.

Он не повернулся. Продолжал смотреть на столик, где рядом с его подарком, который я отказывалась принимать, лежал мой скромный телефон. Наше отличие. Наша разница. Провести параллели было просто. Никольский — богатый, успешный и красивый мужчина, купающийся в роскоши. И я, побитая и поломанная жизнью, без гроша за душой.

Положила сою ладонь на его кулак. Он вздрогнул и наконец взглянул на меня.

— Виктор, разве ты забыл о нашем разговоре? — спросила я.

Он покачал головой.

— Ты дал мне время, чтобы я привыкла к тебе. Обещал не напирать, но вместо этого, то ласкаешь меня и нежно целуешь, то гоняешь как надоедливую муху или что хуже угрожаешь. Мы так не сдвинемся с места, если ты не поменяешь своего отношения.

— Мара, — прошептал он, накрывая расслабленными руками мою ладонь.

За одно мгновение все его напряжение и нервозность исчезли. Виктор наклонился, приблизился к моему лицу и поцеловал. Нежно, аккуратно, почти не касаясь губ, словно боялся вспугнуть. Я могла бы оттолкнуть его, но не стала. Сдалась сразу, не намереваясь вести с ним войну. Виктор не был тем мужчиной, с кем хочется пререкаться, сражаться, кусать и извиваться. Я чувствовала его тепло, его натянутые нервы и желала только одного — успокоить его и объяснить, что я не чужая жена, не чужая девушка.

Но если я скажу ему об этом, он поймет, что проболтался в ту ночь. Ему не понравится, что я знаю его тайну. Поэтому я промолчу, не придам значения, потому что уже знала, что нужна ему. Возможно, ненадолго, но я буду рядом.

Я позволила себя целовать, но и ответила с той страстью, которая зародилась во мне.

Виктор подхватил меня на руки, посадил на колени и запустил пальцы в волосы, распутывая незамысловатый хвост. Локоны упали на плечи.

— Ты прекрасна, — прошептал он и коснулся губами шеи, оставляя влажный след рядом с пульсирующей веной. Еще один у ключицы, после — в вырезе топа, в маленькой ложбинке. — Ты сводишь меня с ума, — говорил он, касаясь горячими ладонями спины, по позвонкам вниз, до обнаженной полоски поясницы.

Я вздрогнула от его касаний и замерла, ощутив, как он поднимает край топа. Ткань заскользила вверх, оголяя мой живот и бока. Мои шрамы от операции.

— Нет, — попыталась схватить его за руку и вернуть одежду на место.

Виктор не позволил. Скрутил руки и отвел их назад, всматриваясь на обнаженную кожу.

— Они уродливы, — простонала я, пытаясь спрятать свое лицо на его груди. Тихий всхлип. Я заплакала. Не удержалась.

Мужчина отпустил мои руки, провел пальцами по шраму и коснулся лица.

— Не нужно стесняться шрамов, — произнес он. — Вот, — он отстранился немного назад, резко задирая футболку.

Я присмотрелась и ахнула, приметив пару белесых шрамов, почти незаметных. Если не всматриваться, а тем более не трогать, можно и не увидеть.

— Как? — поинтересовалась, не удержав язык за зубами.

Глава 32.

— Как? — поинтересовалась, не удержав язык за зубами.

— Долгая и не самая приятная история, Мара. Потребовалось время, усилия врачей, чтобы не оставить следов на коже. Почти, — уже тише добавил он.

Горько усмехнулась.

— А у нас все деньги ушли на то, чтобы поставить меня на ноги. Не до красоты было, — проворчала, пытаясь одернуть топ.

Виктор вновь не позволил.

— Мара, мне все равно, какие и где у тебя шрамы. Они не пугают меня, не вызывают отвращения. Я хочу касаться тебя, и если это одна из причин, по которой ты не позволяешь мне этого делать, то я бессилен.

Мрачное выражение вернулось на лицо Виктора. Я сдалась. Сама потянула топ до груди, но не оголила ее.

Виктор наблюдал за моими действиями, до последнего надеясь, что я сниму с себя вещицу. Но и этого ему было достаточно. Он наклонился вперед и поцеловал меня под ребрами, слева. В широкую полоску шрама, оставленную после операции по удалению разорвавшейся во время аварии селезенки. Мужчина осыпал мою кожу поцелуями, обжигал ее горячим дыханием. Я готова была сдаться. И сдалась, утягивая его за собой, когда громкий дребезжащий звук донесся до нас.

Подскочила как ошпаренная, вырываясь из рук Виктора. Он что-то недовольно проворчал себе под нос, но не стал держать.

Я же поспешила на звук. Оказавшись на кухне, обнаружила виновницу погрома. Вася уронила со стола кружку с недопитым чаем, следом улетело и блюдце с ложкой. На полу — осколки разбитой посуды, темная лужа и любознательная кошка, которая осматривала следы преступления.

— Что случилось? — следом вошел Виктор и заметил, как я осторожно огибаю стол и отталкиваю прочь кошку. Та убежала, оставляя мне разбираться с возникшей проблемой.

— Кажется, забыла налить ей воды, — взглянула на сиротливо-пустую миску рядом с автокормушкой. — Я сейчас все уберу, подожди меня в гостиной.

Вытолкала прочь мужчину, а сама занялась делами. Но когда вернулась, то обнаружила Никольского, выходящим из комнаты.

— Мне пора, — сказал он, направляясь к двери. — Уже поздно.

Быстро обулся, смазано поцеловал меня и исчез. Кого-то он мне напоминал, пока закрывала за ним дверь. Точно также слиняла Вася после того, как нашкодила.

Я вернулась в гостиную и ахнула, понимая, чем занимался Виктор в мое отсутствие. Нового-старого телефона не было, остался подарок от начальника, распакованный, включенный, с картой памяти внутри.

Не смогла удержать смех, падая на диван. Он совсем не умел принимать отказы.

В итоге остаток вечера провела за осваиванием нового гаджета, закачала приложения, сделал пару пробных снимков дремлющей Васи и написала для мужчины сообщение. Поблагодарила его, но и предостерегла так больше не делать. В ответном сообщении пообещал быть скромнее, но только относительно подарков.

Подарки. Какое красивое и чуждое для меня слово. Я росла с отцом, у которого не было в правилах одаривать дочку приятными маленькими презентами. Родственники с нами не дружили, мать пропала из моей жизни вскоре после моего рождения, оставив младенца на попечение мужа. Сначала мы выживали, а потом у отца пошли дела в гору. Но и при наличии денег он предпочитал не баловать меня игрушками и цветными платьями. Я была пацанкой, спортсменкой, и когда у меня начала расти грудь, я очень смущалась данного факта, превращаясь в девушку.

Даже те мальчишки, которых я привлекала, не дарили мне подарков. Ни шоколадки, ни цветочка. Наверное, я была из той категории девушек, которым ничего не нужно дарить. Даже комплиментов.

Теперь же я таяла от слов и внимания Виктора, поражаясь, каким нежным и заботливым он может быть. Он прятался за жесткой холодной броней расчетливого финансиста, превращаясь из опасного хищника в милого котенка рядом со мной. Но таким его видела только я. Даже друзья считала Виктора чересчур твердым и заносчивым. Переубедить их? Нет, я оставлю тайную сторону босса только для себя.