А через мгновение он накрыл второй ладонью меня там, внизу, сорвав с губ приглушенный стон.

— Я обожаю слушать твой голос, моя девочка, — прошептал он, начиная двигать пальцами.

Сначала медленно, расслабляя, набирая темп. Потом чуть ускорился, и я задышала часто и отрывисто, ухватив его за плечи.

— Я хочу слышать тебя. Не сдерживайся, — он накрыл поцелуем мою грудь, слегка прикусив сосок.

Я простонала, угождая ему и себе одновременно.

— Прекрасно, девочка, — хриплый, сорвавшийся от возбуждения голос гипнотизировал меня. — Но я хочу не только слышать тебя и чувствовать. Я хочу узнать твой вкус. Ты позволишь?

Я согласно кивнула, не понимая, о чем он говорил. И тогда Виктор продемонстрировал мне еще одну ласку, о существовании которой я слышала, но не знала, что такое может быть на самом деле.

Он опустился к моим ногам, бережно развел их и склонился вниз, накрывая поцелуем влажные складки.

Я вздрогнула, хотела отползти, изумленная ощущениями, но он не позволил. Подхватил за ноги, прижал к кровати и поцеловал снова. Лизнул языком, отыскав бугорок. Закружил там свой особенный танец. Я же выгнулась ему на встречу, раскрываясь еще больше.

Виктор наслаждался процессом как и тогда, то доводил до грани, то отступал. И вот, когда я почувствовала как к глазам уже подступили слезы, я прошептала:

— Витя, пожалуйста, сжалься, — и он закончил свое дело.

Нажал, помогая себе пальцами, и я испытала тот самый оргазм. Во второй раз. По ногам прошла судорога. Тугой узел, что пленил мое тело расслабился, стал почти незаметным. Я расплакалась, повторяя его имя снова и снова, пока он удерживал меня, вжимая в постель.

— Моя сладкая девочка, — шептал он, покрывая мои бедра и живот поцелуями, оставляя на разгоряченной коже влажные следы.

Он приблизился ко мне и лег рядом, на бок, накрывая ладонью грудь.

— Ты говорил, что будет лучше. Но я не думала, что на столько, — пролепетала заплетающимся языком, повернув голову к мужчине.

Он рассмеялся, поцеловав в плечо.

— Я говорил о том моменте, когда ты будешь полностью моей, — ответил он. — Но и сейчас все здорово.

— Но только для меня, — нахмурившись, я заметила, что в мое бедро все еще упирался напряженный член. — Я могу сделать что-нибудь для тебя?

Глава 42.

Виктор удивленно посмотрел на меня, но отметив, насколько решительным был мой взгляд, согласно кивнул.

— Дай мне свою руку, — прохрипел он, протягивая ладонь вперед.

Я исполнила его просьбу, наблюдая за тем, что он будет делать. Мужчина немного развернулся, опустила наши руки вниз, и я коснулась его члена, который дрогнул под моей рукой.

— Больно? — неожиданно выпалила я, но он лишь рассмеялся.

— Нет, моя девочка. Очень приятно. А теперь сожми его слегка.

Я сжала ладонь так, как говорил он, аккуратно оплетая пальцами требующую ласки плоть. Он прошипел, но накрыл мою руку своей, помогая сжать ее так, как ему нравилось.

— А теперь я покажу, как нужно двигать, — почти над ухом раздался его голос.

Я же как завороженная смотрела на его плоть, укрытую частично моей ладонью. Кожей ощущала его температуру, близкую к пламени; влажную каплю, размазанную по поверхности. Виктор задвигал рукой, направляя меня. Я, выполняя его указания, двигала также, и вскоре он убрал свою ладонь, отдав мне полный контроль над собой.

Из меня получилась отличная ученица, потому что я начала играть с его плотью, то ускоряя темп, то замедляя. Точно так же, как делал и он.

Теперь Виктор тяжело дышал, но с губ не сорвалось ни одного стона. Он был крепок в отличие от меня, тающей от одной ласки. Но я не сдавалась, и через несколько минут ощутила, как твердый до сих пор член стал еще крепче. Интуитивно задвигала рукой чаще и услышала, как мужчина прорычал, а через мгновение член запульсировал, и наружу выплеснулась жидкость, стекающая по моей руке и попавшая на его живот.

Я некоторое время удерживала его плоть в руке, ощущая, как она продолжает пульсировать, а после Виктор поднялся и впился в мои губы отчаянно-страстным поцелуем.

— Если кто-то мне скажет, что девственница не может свести мужчину с ума, я ему не поверю, — через несколько минут произнес Виктор, пока мы лежали и просто смотрели в потолок.

Каждый пытался привести свои чувства и дыхание в порядок. У него получилось чуть быстрее. Я же оставалась под впечатлением.

— Мы дойдем до конца? — тихим голосом спросила я, привлекая внимание мужчины.

Он повернулся ко мне и мягко улыбнулся.

— Нет, не сегодня, — но я видела то, что член все еще был возбужден и возвышался над его бедрами. — Я хочу наслаждаться тобой каждой минутой поведенной вместе. И учить тебя.

Окруженная теплотой и заботой я почти уснула, но почувствовала то, как Виктор встал с постели и ушел в душ. Вернулся он минут через пять, укрыл нас одеялом и, прижав к своей прохладной груди, смог спокойно выдохнуть.

Он остался со мной, он был частью меня. Впервые за долгое время я могла спать, не опасаясь, что мне будут сниться плохие сны.


— Так что именно ты знаешь обо мне? — я все-таки не выдержала и спросила Виктора про терзавшие сомнения на следующее утро.

Мужчина проснулся чуть раньше, но пролежал в постели, пока я наконец-то не разлепила глаза. Он ухмыльнулся, нежно поцеловал и потребовал, чтобы я позаботилась о нем. Раз он в гостях.

Под добродушный смех Виктор выбрался из постели и отправился в душ, чтобы привести себя в порядок.

Я же торопливо натянула штаны и топ и убежала на кухню. Приготовила на скорую руку завтрак и дожидалась его за столом, хотя меня дико тянуло вернуться в постель. Но у нас был вполне себе обычный рабочий день, до начала которого оставалось чуть больше полутора часов.

— Мара, я бы не хотел об этом говорить, — ответил он, пробуя на вкус яичницу.

— А я хочу, — уставилась на него.

Никольский нахмурился, поправил очки и все же сдался. Догадался, что сопротивляться мне плохая идея.

— Мара, я работаю с очень влиятельными и богатыми людьми. Через мою компанию проходят большие деньги. Я просто обязан знать о своих сотрудниках всё. Для безопасности моего бизнеса.

— Тогда скажи, что именно ты обо мне знаешь?

— Всё, моя девочка. Даже о ваших долгах с отцом, из-за которых тебе пришлось продать квартиру.

В груди защемило от воспоминаний. Хотелось закричать, но я сдержалась, натянуто улыбнувшись. Виктор был спокоен, его нисколько не волновал столь неприятный факт из моей биографии. Он говорил так, словно обсуждал погоду или меню в ресторане. Просто и обыденно, когда во мне бушевал пожар. Я терпеливо поджала губу и промолчала, когда он продолжил говорить.

— Мара, я и сам проходил через нечто подобное. Если ты сейчас подумала, что раз я богат, то никогда не нуждался в деньгах, то ты заблуждаешься. Но я смог выбраться из этой ямы и построить бизнес, направив его в нужное русло.

Проглотила вставший в горле ком, пытаясь не отругать себя за преждевременные выводы.

— Спасибо, что сказал, — прошептала я, всматриваясь в зеленые глаза начальника. — Да, у нас были долги. Они есть до сих пор. Поэтому мне и нужна эта работа.

— Она твоя, пока ты отлично справляешься, — улыбнулся он.

— Но есть и еще кое-что, беспокоящее меня. Мне не понятно, почему ты следил за мной в тот день, когда я встречалась с друзьями. Ты же видел меня с другом? То, что он сделал?

Поцелуй и признание от Павла все никак не выходило из головы. Меня волновало, как воспринял то происшествие Виктор, хотя он до сих пор ничего мне не говорил, отчего на душе становилось совсем противно. Мне хватило проблем, которые устроил Павел. Теперь Таня держала глухую оборону, сам парень исчез, а Никольский молча жевал яичницу, будто ничего и не произошло. Мне бы его выдержку. Все хваленое терпение пошло коту под хвост.

— Нет, я лично за тобой не следил, Мара, — наконец заговорил мужчина, — но у меня есть большой штат сотрудников охраны, кто занимается подобными делами. Они предоставили информацию о твоей встрече и снимки.

Я поморщилась, представив, как за мной следят. Стало тошно.

— А в туалете они за мной не следят? — съязвила я, но вызвала у мужчины лишь приступ смеха.

— Нет, моя девочка, — покачал головой. — Такого я им не позволяю. За тобой почти и не следят, потому что все время находишься около меня.

— Это немного странно, тебе не кажется? Следить за девушкой, прикрываясь работой, — прищурилась, всматриваясь в лицо начальника.

Он усмехнулся, но не стал спорить.

— Я надеюсь, что ты не будешь общаться с тем парнем больше? Иначе мне придется подсказать ему, что ты принадлежишь мне, — шепотом произнес Виктор.

— Я не вещь, — подмигнула. — Или ты ревнуешь?

— Да, Мара, ревную. И если он приблизится, я запру тебя.

Рассмеялась от души, представляя, как стала бы пленницей у Никольского. Он тоже улыбнулся, видимо подумав о том же самом. И эта улыбка была больше похожа на хищный оскал, от которого по коже пробежали мурашки.

— Я и так почти не вижу белого света. Только работа, днем, вечером и по выходным.

— И ночью, — подсказал он, вызывая во мне волну смущения, перемешанного с возбуждением. — А теперь иди собираться. Нам скоро на ту самую работу.

Виктор покинул квартиру вскоре после завтрака, предупредив, что немного задержится. Ему необходимо было привести себя в порядок и переодеться.

Случайно предложила ему завести ко мне пару сменных костюмов и рубашек, на что получила задумчивый взгляд и тишину в ответ. Надеюсь, я не поторопилась и не сморозила глупость.


— Мне проще тебя к себе перевести, чем свои вещи — на служебную квартиру, — сказал Виктор, когда я стояла в его кабинете и записывала список дел на день.