Я рассмеялась. Ника последовала моему примеру. Все напряжение, наполнявшее тело, вмиг улетучилось. Оказывается, нужно было просто поделиться. Высказаться, и все решилось само собой.

— Не беспокойся, — сквозь смех отозвалась Ника. — Он правильно поступает, что не торопит события. Я бы даже его похвалила за это, но боюсь, что мы только поругаемся. Не умеем дружить с Виком.

— Я обещала ему не рассказывать про его личную жизнь.

Вероника быстро покачала головой.

— А ты не про него рассказываешь, а про себя. Так что все нормально. Могу я дать совет? Ты можешь к нему не прислушиваться, но я хочу сказать кое-что.

Я насторожилась. Замерла и вслушалась в слова Ники.

— Никольский может казаться эгоистом. Нет, он и есть такой. Эгоистичный, высокомерный и выносящий мозг засранец, но все же он тоже человек. Как и мы все, со своими чувствами, страхами. Он добился всего сам, с нуля. Ему в детстве не сильно везло, и теперь я понимаю, к каким последствиям это привело. Пусть и мало знаю о нем, но могу сказать так, что Вик одинок. И строит вокруг все эти барьеры неспроста. Он прячется за ними. Поэтому, дай ему шанс. Но и сама будь аккуратней. Не раскрывайся перед ним сразу, иначе спугнешь. Он не верит в искренность, принимая ее за ложь.

— Ты хочешь сказать, чтобы я не торопилась?

Она улыбнулась. Нежно, лучезарно.

— Да, Мара, не торопись. И его не торопи. Будь сдержана. Принимай его таким, какой он есть. Вика сложно изменить. Он не прогнется под кого-либо. Стержень в нем из закаленной стали.

У меня появились вопросы после слов Ники, но неожиданный звонок от начальства заставил меня поджать губу, ответить, а после извиниться перед девушкой, которая задумчиво рассматривала меня.

— Прости Ника, но мне пора. Босс бушует. И спасибо за совет.

Я попрощалась с Вероникой, оплатила свой заказ, хотя девушка сильно возмущалась, упорно напоминая, что это она замужем за очень богатым мужчиной и ей не составит труда оплатить пару бокалов горячего шоколада.

В офисе меня дожидалась пара срочных, но мелких заданий. Виктор даже извинился, что помешал нам с Никой перемывать ему косточки. Но когда я все же поинтересовалась, а не подслушивали ли нас, он отрицательно покачал головой.

— Сказал же, что не буду следить за тобой, — проворчал он, вручая мне папку с документами.

А вот следующий день оказался чертовски плохим. Я бы даже назвала его началом черной полосы в моей жизни. Недолго длилось счастье.

Глава 44.

С самого утра все пошло наперекосяк. Сначала не завелся мой пикап, и мне пришлось добираться до офиса пешком. Заказывать такси ради поездки до компании, которая находилась в нескольких кварталах от квартиры, было глупой идеей.

Заявив с порога, что сегодня я без машины, получила выговор от Виктора. Он упомянул про то, что уже обещал посадить меня в служебную машину. Я наотрез отказалась и обещала починить пикап в ближайшие дни. Не хватало мне еще кататься на тех двух дорогих иномарках, которые стояли в подземном гараже офиса.

А еще чуть позже Виктор меня и вовсе ошарашил заявлением.

— Раз ты сегодня без машины, — заговорил он, — то после обеда отправляйся ко мне. Там будут приготовлены для тебя платья на благотворительный ужин. Примерь и выбери подходящее.

— То есть, ты за меня уже решил?

Он оторвал взгляд от планшета, взглянув на меня.

— Мара, это не обсуждается, — резко заявил мужчина.

Я сглотнула вставший в горле ком и вспомнила слова Ники. Принять Виктора таким какой он есть. Ну что же, я приняла его и выполнила указание, строго явившись после обеда в его квартиру. И если бы знала заранее, что там обнаружу, что послала бы к черту все советы Ники и устроила взбучку для босса.

Сейчас же я стояла перед тремя черными чехлами, развешанными в гардеробной и думала, с какого же начать. На каждом чехле был логотип компании, но я пересилила себя и не стала искать в интернете, стоимость нарядов. Зная Виктора, могла догадаться, что они не из дешевых. Надеюсь, все платья были взяты в аренду.

Вспомнив детскую считалку, я все же определилась с выбором и подошла к самому дальнему наряду. Осторожно открыла молнию, являя миру платье и чертыхнулась вслух, извлекая некое подобие вечернего наряда. В пайетках, ультракороткое черного цвета. В таких нарядах ходят на молодежные вечеринки либо в клуб на поиски женихов или приключений. Но явно не на благотворительные ужины у жены мэра. В моем, конечно же, представлении.

Спрятала наряд обратно, задумавшись, что подобное платье не прикрыло бы даже моего зада, не считая искалеченной ноги. Неужели Виктор решил так пошутить надо мной? Понадеялась, что это был просто неверный выбор или в магазине что-то напутали. Но рассмотрев второе платье, у меня закрались сомнения. Второе, ярко-красное, на тонких бретелях и длиной чуть ли не короче первого. А с третьим так вообще был тихий ужас. Никаких бретелей, рукавов, узкое и маленькое, словно тряпочка.

Вернула все на место, опасливо покосившись на стоявшие в ногах коробки. В каждой были туфли моего размера, на каблуке. Черные, красные, бежевые. На шпильке, которой можно было проткнуть грудь врага. Я бы проткнула Виктору кое-что другое таким каблуком. Он словно насмехался надо мной.

В небольшой черной коробке, отличавшейся не только размером, но и с иным логотипом, были аккуратно сложены три клатча. Маленькие сумочки очень дорого иностранного бренда. Да Виктор просто издевался надо мной. Еще одну коробочку, стоявшую около зеркала, я не стала открывать. Слишком маленькая для одежды и с подозрительным витиеватым узором на лицевой стороне. Еще одного потрясения от ценника мне не хватало.

Оглянувшись по сторонам, в голове складывалась картинка.

Внутри неприятно защемило, а на глазах навернулись слезы. Неужели, все его любовницы наряжались в подобные платья? Тогда я совсем не подходила этому мужчине.

С силой захлопнув гардеробную, я выскочила из квартиры, проклиная ужасный день.

Никольский просил позвонить ему и сообщить, все ли мне подошло, но я решила, что не смогу с ним адекватно разговаривать. Вместо этого направилась к себе, чтобы попробовать реанимировать пикап. Может, он все-таки сдастся мне и заведется?

Но добравшись до квартиры, чтобы переодеться и проведать Васю, которая в последние дни стала немного крупнее от безделья и бесконечного, как мне казалось, сна, я вздрогнула, услышав звонок.

Почти полностью была уверена, что Виктор, не дождавшись от меня ответа, решил сам позвонить. Но неизвестный номер, высветившийся на экране, заставил усомниться и напрячься. Ответила и задрожала, услышав ненавистный низкий, прокуренный голос моего личного врага.

— Маргаритка, давно не общались, — прохрипел Власов, тяжело дыша. — Но уверен, ты сказала бы мне, что еще столько бы не слышать, но, увы, малышка, нам есть что обсудить.

Я промолчала, закипая от гнева. Григорий Власов когда-то был партнером моего отца, а после и вовсе получил от него часть клуба в качестве расчета за долги. А долгами мы обросли после аварии, когда отец всеми силами пытался поставить меня на ноги. Операции, реабилитации, лекарства стоили больших денег, лишивших в итоге нас квартиры, которую я продала после смерти отца. А теперь Власов пытался подобраться к клубу, частью которого по-прежнему владела я как наследница отца. И если несколько лет после похорон Власов еще сохранял нейтралитет относительного клуба, то за последний год активизировался. Странно, что позвонил сейчас. Уже полтора месяца от него не было ни слуху, ни духу, а тут неожиданно, среди белого дня. Обычно, в это время он предпочитал отдыхать, так как основной бизнес у Григория был в вечернее и ночное время.

— Так вот, я подумал, что клуб ничего не приносит. Стоит пустым. Никто не арендует площади, — заговорил он, и от его голоса на затылке могли встать волосы дыбом. — Нам бы его продать, Маргаритка.

— Нет, — резко выпалила я. — Я не продам свою долю.

— Я знаю, малышка, — отозвался он и низко засмеялся. Словно гиена. — Тогда мое прежнее предложение все еще в силе.

Да, его предложение подразумевало выйти на ринг и поучаствовать в подпольных боях. Тогда бы он подарил мне клуб и простил бы долги. Но отчего-то я совершенно не верила мужчине. Пусть он твердил про один бой, я была уверена, поступи так и послушайся его, подписала бы себе бесконечный контракт, пока однажды бы не смогла подняться.

— Я отказываюсь, как и прежде, — с вызовом ответила я.

— Тогда деньги, Маргаритка. Либо клуб нечаянно сгорит, — уже тише добавил он.

Ахнула, не успев совладать со своими эмоциями. Власов рассмеялся.

— Я тут еще слышал, что теперь не торгуешь тряпками. Под Никольским теперь, — усмехнувшись, прохрипел он. — Так что девочка постарайся. У Никольского денег хоть жопой жуй. Так покрути тогда этой самой задницей перед ним, может чем поможет.

От слов Власова стало совсем дурно. Он знал обо мне все.

— Кто сказал про Виктора Алексеевича?

— Это он тебе Виктор Алексеевич, — резко прорычал мужчина. — И не твое дело, кто оказался болтуном. Даю тебе ровно месяц, по старой дружбе, собрать деньги. Если нет, то попрощайся с клубом.

Он сбросил вызов, не позволив сказать ни слова.

Я слушала короткие гудки и шмыгала носом, понимая, что Власов исполнит свою угрозу. И я не смогу найти на него управу. Но месяц? Даже с учетом моих накоплений, возможной продажи пикапа и нового телефона, не хватило бы и десятой части, чтобы откупиться от Власова.

Оставалось только отправиться к Роберту и посоветоваться с ним. Он как никто другой знал Григория Власова.


— На тебе лица нет, Мара, — произнес Роберт, стоило мне войти в его кабинет.

Я покосилась на удивленного, помрачневшего мужчину и села на диванчик, устало вытянув ноги. Добираться на общественном транспорте оказалось не так весело в час пик, как я могла подумать. Что же я буду делать после того, как продам свою машинку?