Что же, я могла просто молчать и наблюдать за тем, как между ними вспыхнула битва.

Женщина рассмеялась, оценив шутки Вероники.

— А вы — супруга Майера, — оглядела Нику. — Вульгарная, дерзкая. И что он в вас нашел?

— Неужели завидуете, что два привлекательных и богатых самца бросили вас? — не унималась Вероника. — У нас есть что предложить этим мужчинам, помимо здорового молодого тела.

— Я смотрю, вы неплохо свой острый язычок предлагаете, — рассмеялась Сагалова. — А вот что вы можете предложить Виктору?

— Вероника вам уже ответила, — улыбнулась я. — Мне добавить нечего.

— Но надолго ли? Что же, я подожду, пока Виктор с вами наиграется.

Она вновь улыбнулась, растягивая губы в кривой линии, и развернулась, покидая нас с высоко поднятой головой.

— Не навернулась бы, — задумчиво произнесла Ника. — Совсем не смотрит под ноги. А ноги-то кривоваты.

Всматриваясь в удаляющуюся фигуру, я тоже отметила маленькую особенность женщины. Как бы она не старалась перекроить себя, подтянуть дряблую кожу, изъян с ногами был заметен. Не сильно, но если знать, что искать. Усмехнулась. Не настолько она идеальна, как и все мы.

— Кстати, а где остальные? Лера и Марк понятно дело не приедут, а Роб? Твой брат?

Ника перестала рассматривать женщину и повернулась ко мне.

— Они трусливо сбежали. У брата срочно нарисовался важный контракт на рекламу, хотя о нем он молчал до последнего. А Роберт придумал себе весьма весомую причину не появляться тут, правда никто не знает, что это за причина, — усмехнулась она.

— Надеюсь, не из-за меня, — тихо ответила я.

— Если ты думаешь, что Роберт тут не появился, потому что тебя пригласил Вик, то ошибаешься, — прошептала Ника, нагнувшись ко мне. — Он заинтересован в тебе только как в друге. Как в младшей сестре, не более. А вот Вик этого не понимает и ревнует. Так что у вас горячие отношения, хоть попкорн бери и наблюдай.

Шикнула на Нику, как сделала утром с кошкой.

— Никакие не горячие. Ты выдумываешь.

— Еще посмотрим, — улыбнулась она и сообщила, что намерена пройтись по залу, послушать сплетни и отыскать мужа.

Мне же оставалось составить ей компанию, потому что стоять в углу совершенно одной не хотелось. Мало ли какие еще бывшие любовницы Виктора захотят выяснить со мной отношения.


— Мммм, Никольский, не плохой выбор, — протянул женский хриплый голос.

Вик напрягся, но не повернулся. Позволил ей обойти себя и встать перед ним.

— Простовата, конечно, но фигурка отличная. Да и мордашка миленькая, — Жанна указала пальцем на мирно прогуливающуюся в компании Ники Мару.

Виктор невольно проследил за ее жестом, но не выдал никаких эмоций. Женщина усмехнулась.

— Не ожидал меня увидеть? Я права? Думал, раз разорил меня, развел с мужем и лишил практически всего, что должно было принадлежать мне, так я должна была поджать хвост и сбежать.

— Но ты неплохо проводила время, — Вик все-таки заговорил с ней, ощущая, как в нем нарастает волна отвращения.

Жанна рассмеялась, пригубила шампанское, осушив бокал до дна.

— Да, зализывала душевные раны на курортах.

— Спуская последние деньги? — прищурился Вик, поддевая женщину.

На ее лице промелькнул гнев, но она сдержалась. Расслабилась, улыбнулась.

— Я не настолько бедна, как ты думаешь. Это Дмитрий остался без штанов благодаря сыночку, и теперь он не вылезает уже из чужого дома, лишь бы не позориться.

Говоря о своем бывшем муже, Жанна позволила себе насмехаться. Громов-старший был нужен ей лишь для одной цели, и пока он давал ей деньги, она изображала примерную жену, теперь же, лишившись всего, на ненавидела Дмитрия не меньше, чем его сына, и Виктора, устроившего для нее несладкую жизнь.

— Никольский, я бы на твоем месте перестала бы играть в эти хитросплетённые игры и присмотрела бы за этой крошкой, пока она так невинно всем улыбается, — кивнула головой в сторону Мары.

Виктор же смотрел на Жанну. Пытался прочесть ее замыслы, но она сохраняла наигранное спокойствие.

— А то мало ли, что может с ней случится. Вдруг, дорогу неудачно перейдет. Или машина съедет в кювет. Всякое бывает, ты же знаешь, — усмехнулась она, заметив, как на лице Виктора все же появились эмоции.

Он был зол. Чертовски сильно зол, но сдержал себя. Не схватил эту ведьму, упивающуюся собственным ядом, и не придушил на глазах изумленной публике. Вот бы он их поразил сегодня.

— До встречи, Виктор, — протянула Жанна и, не дожидаясь его ответа, ушла прочь, попутно обмениваясь любезностями с супругой мэра.

Никольские же остался стоять там, смотреть в ее удаляющуюся фигуру и ощущать, как по спине пробежался холодок. Он не боялся рискнуть собой, но когда ему дали ясно понять, что Мара тоже может пострадать, Вик впервые испугался. Повернулся, отыскал Мару, стоящую около Майеров, и на мгновение выдохнул. Пока она там, с ними, девушка не пострадает, но стоит ей покинуть этот вечер, все это могло произойти.

Он направился к компании друзей, намереваясь не отпускать от себя Мару ни на секунду. Он защитит девушку, даже если она будет против.

Глава 51.

— Ты уверен, что мы правильно поступили и ушли, не дожидаясь конца мероприятия? Жена мэра собиралась произнести благодарственную речь, — задумчиво взглянула на Никольского.

Он улыбнулся краешком губ.

Мы покинули званный вечер несколько минут и теперь возвращались домой к Вите в его машине. За рулем сидел наемный водитель.

— Благодаря тебе я и так пожертвовал на благотворительность больше, чем планировал, — усмехнулся мужчина.

— Но это ради животных, — возмутилась я. — Лучше помочь тем, кто сам не может о себе позаботиться, чем тратиться на безделушки.

Я указала на свои серьги. Никольский нахмурился.

— Прости, я неправильно выразилась. Серьги действительно красивые, но очень дорогие. На эти деньги можно было сделать столько полезных дел.

— Если тебя так заботит их стоимость, то продай и потрать на более полезные вещи, — отрезал мужчина и отвернулся от меня.

Ну вот, стоило мне поспорить с ним, как он обиделся.

— Я не продам их, — прошептала в ответ, — а верну тебе. Ты обещал, что будешь хранить у себя.

— Как знаешь, — ответил он.

Возвращались мы в полной тишине. Никольский вернулся к своему телефону, бегло просматривая электронные сообщения, я же задумчиво разглядывала город.

— Васю, свою кошку, я подобрала на улице, — заговорила, заметив, как пальцы Вити зависли над экраном. — Она была такой крошечной, грязной, блохастой. У нее были паразиты, с которыми я долго боролась потом. Не могла есть, приходилось выкармливать из пипетки специальным кормом. Мы с подругой по очереди дежурили около нее, кормили, носили на горшок, потому что она сама не могла ходить. Глазки гноились, думала, придется удалять, если не вылечу. Васе повезло, что я ее нашла и спасла, забрав к себе, хотя сама жила на птичьих правах у Тани. А там, все эти кошки, собаки, они же никому не нужны, кроме сотрудников приюта. Кто их возьмет к себе? Одна, две семьи, а остальные предпочтут дорогих, породистых зверей. А кому нужны дворняжки, больные, искалеченные?

Виктор повернулся ко мне и положил свою ладонь на мою сжатую в кулак руку, заставив вздрогнуть от неожиданности.

— Мара, — прошептал он, — ты говоришь, так словно описываешь себя.

Улыбнулась, смахивая слезинки, собравшиеся в глазах.

— Возможно, я похожа на них.

— Я понял тебя, — Витя сжал мою руку.

Больше ни он, ни я не говорили. Молча поднимались в его квартиру. Он настоял на том, чтобы я осталась у него. Я же не сопротивлялась. Просто шла следом за ним, заметив то, что нас, словно тени, провожали двое накаченных ребят. Спрашивать у Никольского о том, кто они и что делают, не имело смысла. Охрана. Витя позаботился об охране, значит он начал действовать. Внутри все напряглось, затрещало. Я испугано взглянула в его спину.

А если я его потеряю? А если все, что он затеял, провалится?

Оказавшись в квартире вдвоем, он попрощался с ребятами, быстро бросив им приглушенным голосом несколько фраз, и закрыл дверь.

Повернулся ко мне и изумленно выдохнул, когда я вцепилась в его пиджак и прижалась всем телом, дрожа в его руках.

— Мара, — произнес он, пытаясь посмотреть на мое лицо, которое я прятала на его груди. — Что случилось?

Я не ответила. Подняла голову и поцеловала его, зажмурившись. Если я посмотрела бы в его глаза, то выдала бы свои страхи. Он не должен знать об этом. Никольский ответил, обнял за плечи и поцеловал. Страстно накрыл губы, сминая преграды.

Внизу живота, в том самом месте сладко и болезненно сжался узел, тугой, вибрирующий, он требовал разрядки. Я больше не боялась, освобождаясь из плена губ.

— Дойдем сегодня до конца?

Витя долго смотрел на меня. Немигающий взгляд зеленых глаз прожигал насквозь.

— Да, — прорычал он, подхватывая меня на руки.

По пути мы избавились от обуви, от его дорогого пиджака, свалившегося бесформенной кучей на пол.

Всепоглощающее притяжение не выпускало нас из объятий. Мы спешно раздевались. Я срывала его рубашку, не заботясь, сколько пуговиц выдрала. Мужчина прикасался к моим плечам, стягивая вниз тонкие бретели платья.

— Здесь, — приподняла левую руку, показывая на тайную молнию.

Он ловко расстегнул ее, потянул вниз, и платье соскользнуло к моим ногам, оставляя стоять перед ним в одних маленьких трусиках.

Витя выдохнул, тяжело, с жаром, всматриваясь в открывшуюся перед ним картину.

— Я никогда не привыкну, Мара, — прошептал он, позволяя мне раздеть его.

Переступив из платья, я приблизилась к мужчине, стянула его рубашку, бросая к ногам. Следом потянулась к брюкам. Клацнула пряжка ремня, тихий шорох ширинки, и вот на Никольском осталось ровно столько же одежды, как и на мне.