— Жить будет, — улыбнулся он. — Виктор Алексеевич сейчас в реанимации. После стабилизации состояния переведем его в палату.

— В отдельную, — тут же вмешался Марк.

Врач согласно кивнул.

— Как он? — поинтересовался Роберт, продолжая обнимать меня за плечи.

— Две пули попали в бронежилет. Пара синяков, не больше. Еще пуля в бедро, задела кость. Ногу пришлось оперировать, чтобы извлечь. Две пули в руку. Одна насквозь, вторая по касательной. Крупные сосуды не задеты. Но крови потеряно много, хорошо, что доставили его вовремя. Если бы его сразу не обнаружили, то погиб бы от кровопотери.

Марк еще задавал вопросы, отведя врача в сторону от нас. Я же не пыталась даже слушать. Царивший тут гул голосов звенел в ушах.

В ту ночь меня забрала Ника. Привезла к себе, заставила принять ванну, откормила, хотя я отказывалась есть. Я оставалась под присмотром Ники некоторое время, пока не узнала, что Виктора перевели в палату. Тогда-то я сбежала из дома Майеров, добралась на такси до больницы и прорвалась через охрану, организованную Петром для защиты Никольского.

Оказавшись в палате, я задрожала. Виктор, обмотанный проводами, лежал без движения.

Бледный, спокойный. Словно мертвец. И только мерно тикающие аппараты, окружавшие кровать, сообщали о состояние мужчины.

Когда-то я точно также была окружена техникой и проводами. Увидеть еще раз была не готова. Ноги подогнулись. Сползла по стенке, и закрыла лицо ладонями.

— Мара? — мое внимание привлек тихий голос.

Подняла глаза и встретилась с темно-серыми, почти черными глазами Марка. Он стоял рядом со мной. Протянул руку, помогая встать.

— С ним все будет в порядке, — улыбнулся мужчина, подводя меня к стулу, стоявшему рядом с постелью. — Однажды он уже так чуть не сыграл в ящик. Не думал, что повторит опять.

— Я виновата, — пробормотала, всматриваясь в безмятежное лицо Виктора. — Я должна была вас предупредить, но я ему обещала.

— Я знаю, Мара. Он упрямый, порой вредный. Никогда не принимает нашей помощи, но всегда пытается нас опекать. Присмотришь за ним?

Я повернула голову. Марк улыбался. По-доброму. Обаятельная спокойная улыбка.

— Хорошо, — кивнула в ответ. — Я присмотрю за ним. И больше не позволю так рисковать.

— На это я и рассчитываю, — подмигнул мужчина.

Он вскоре ушел, оставляя нас наедине.

Мне позволили тут остаться. Чуть позже доставили сменную одежду, о которой позаботилась Ника.

К Виктору были приставлены медсестры, которые следили за параметрами аппаратов, ставили капельницы и должны были присматривать за ним. Но я не позволила им менять его простыни. Я сама ухаживала за своим мужчиной. Я знала, как это нужно делать. Когда-то за мной также следили. Теперь я возвращала это с удвоенной силой. Провела в больнице ночь. Через день Виктор наконец-то очнулся. Пришел в сознание на пару секунд, взглянул на меня и вновь уснул.

Врач, следивший за ним, сообщил, что его накачивали обезболивающими препаратами. И после снижения концентрации он должен был прийти в сознание.

Это произошло на следующий день.

Я сидела около кровати и тихо читала принесенной Никой роман вслух. Мне казалось, что он слышал мой голос. Я хотела так думать.

— Мара, — прохрипел голос Никольского.

— Витя? — выдохнула я, взглянув на него.

Он пытался посмотреть на меня, но отсутствие очков на его лице не позволяло мужчине сконцентрировать внимание.

— Мара, — еще раз позвал он.

Я приблизилась к нему, нависла над кроватью.

— Я тут, любимый, — улыбнулась, касаясь пальцами его бледных щек.

— Любимая, — попытался улыбнуться, но вышло это криво. Слегка закашлялся.

— Я позову врача, — хотела уйти, но он покачал головой.

— Не уходи, — выдохнул, попытавшись поднять руку.

Удержала его ладонь на месте. Накрыла своей.

— Я никуда больше не уйду, Витя. Я с тобой, сейчас и навсегда, — наклонилась, чтобы поцеловать его ладонь.

Он коснулся пальцами моих губ.

— Обещаешь?

— Да, — рассмеялась я, — если ты тоже мне кое-что пообещаешь?

Он приподнял бровь. Кажется, даже нахмурился.

— Обещай, что будешь со мной. Не будешь больше рисковать.

Слегка кивнул.

— Я люблю вас, Виктор Алексеевич, — улыбнулась, покрывая поцелуями его лицо.

Коснулась сухих губ. Провела по ним кончиком языка. Встретила небольшое препятствие, с которым быстро справилась. Наши языки встретились.

Виктор все еще был слаб, но я чувствовала, как в нем зарождалась нежность.


В больнице Виктора продержали почти две недели. На этом настоял Марк. А его пожертвования в фонд больницы убедили консилиум врачей перестраховаться и присмотреть за быстро поправляющимся Никольским еще некоторое время.

Виктор был недоволен, о чем высказался сразу же, как Марк ему сообщил эту новость.

— Ты делаешь это специально, — огрызнулся мужчина.

— Будет тебе уроком, — пожал тот плечами. Я усмехнулась и получила от Вити грозный взгляд.

— Вот так, Виктор Алексеевич, — улыбнулась я, — мы все считаем, что вам стоит полечиться.

Марк согласился со мной. Позже нас навещали все друзья Виктора.

Я же отлучалась из больницы всего на пару часов каждый день.

Никольский настоял на том, чтобы я контролировала его дела на работе. Да, даже при смерти он не забывал о работе. Поэтому подрабатывала курьером, привозя ему на подпись важные документы и отправляя их обратно.

Инна страдала в наше отсутствие, сетуя, что устала отбиваться от звонков. Многие интересовались, что произошло с Виктором. Звонили из прессы, клиенты, и просто знакомые.

Часть переговоров пришлось взять на себя, убеждая особо взбудораженных и нервных личностей, что с Никольским все в порядке и скоро он вернется к делам. Кажется, мое увольнение так и не было оформлено по всем правилам. Я все еще значилась как личная помощница Виктора Алексеевича, и он тому был очень рад.

— Порой я задумываюсь, а не подстроил ли ты все, чтобы я осталась с тобой, — я стояла перед Виктором, пока тот размашисто подписывал очередной пакет документов.

Он хитро прищурился, взглянув на меня ярко-зелеными глазами.

— Мара, мне говорили, что я гений, но не до такой же степени, — рассмеялся он, вручая бумаги.

— Как я могу верить тебе? — наигранно разозлилась на него. — Ты все время меня обманывал.

— Мне нравится, когда ты злишься, — улыбнулся он.

— А мне нравится тебя злить, — поцеловала его и направилась к двери.

— Я люблю тебя, моя маленькая глупая девочка.

— Витя, — позвала я мужчину, повернувшись к нему лицом.

— Да?

— Если еще раз назовешь меня так, я откушу твой язык, — подмигнула и умчалась. Чем быстрее закончу с делами, тем быстрее вернусь к нему.

В ночь перед выпиской, когда я по привычке задремала на узкой кушетке, Витя разбудил меня, позвав тихо по имени.

Я испуганно раскрыла глаза, всматриваясь в его лицо. В палате было темно, только свет уличных фонарей освещал помещение.

— Что-то случилось? — сонно протянула я, поднимаясь с кушетки.

Глава 68.

— Что-то случилось? — сонно протянула я, поднимаясь с кушетки.

— Иди ко мне, — он похлопал по краю кровати.

Я приблизилась к нему, присела.

— Ложись, — улыбнулся мужчина, увлекая меня за собой.

— Только не говори, что соскучился по моему голосу, — нахмурилась я. — Еще час назад ты сказал, что устал слушать мои нравоучения.

Мужчина рассмеялся.

— Нравоучения — да, но не твой голос. Но я соскучился по кое-чему другому, — и потянулся ко мне здоровой рукой, ловко забравшись горячей ладонью под футболку.

— Мы в больнице, — прошипела я, пытаясь освободиться из его плена.

— Так что веди себя тихо, — ухмыльнулся он.

Накрыл ладонью грудь, сжал сосок. Я выдохнула. Сдержала срывающийся стон.

— Поцелуй меня, Мара, — прошептал он.

Я повиновалась. Приподнялась на локте, коснулась губами его лица. Сначала теплой щеки, провела кончиком языка по носу, обвела контур губ.

Витя играл с моей грудью, ласкал соски, заставляя стонать в его губы.

Я же решила, что должна отомстить ему за сладостную пытку. Запустила руки под одеяло, добралась до белья, и ловко нырнула под кромку, коснувшись напряженной плоти.

Теперь выдохнул Витя.

— Что ты творишь? — прохрипел он.

— Помолчи, — улыбнулась я. — Мы же в больнице, так что веди себя тихо.

Провела пальчиком по головке, собрав проступившую капельку смазки. Размазала ее, спустилась ниже. Аккуратно обхватила напряженный член, задвигала ладонью.

Витя рыкнул, сжал сосок. Я выдохнула, простонала в его губы.

— Я люблю тебя, — прохрипел мужского голос, и по моей ладони потекла теплая влага. — Позволь сделать тоже самое для тебя.

И я позволила. Сама стянула джинсы, устраиваясь удобнее, чтобы он мог легко коснуться меня между ног. Запустил пальцы, нажал на разгоряченную влажную плоть. Я ахнула, наслаждаясь игрой. Нескончаемые ласки доставили мне удовольствие.

— Я так скучала по тебе, — прошептала я, содрогаясь от накатившей волны оргазма.

— Теперь мы всегда будем вместе, — рассмеялся Витя, проникая вновь в меня пальцами.

Кажется, одного раза для нас было мало.

В ночь перед выпиской мы наслаждались друг другом, прикасались, целовались, любили. Мы были наконец-то счастливы и безмятежны.


По случаю выписки Виктора из больницы ребята закатили вечеринку у него дома.

Мы приехали после того, как все собрались. Даже Лера приехала, оставившая ненадолго сына дома с няней. Да, Марк настоял на том, чтобы у них была помощница. Он так заботился о своей супруге, что боялся за ее здоровье. А лишние руки, помогающие им дома, были просто необходимы.