Яна Егорова - Одна любовница / Один любовник

– Ну, не все так запущено, – я посмотрел на часы, еще есть немного времени, до того момента, как Матти вернется домой и получит мой подарок. – Если мы совсем переходим на откровения, то у меня есть некоторый опыт в роли отца и мужа.

Мой собеседник недоверчиво фыркнул:

– Серьезно? Когда же ты успел? Ну-ка, рассказывай! Ты вечно молчишь о своей личной жизни, поэтому я хочу воспользоваться этой возможностью, узнать своего друга с новой стороны. Удиви меня! Заодно я отвлекусь от своих проблем.

– На самом деле, здесь нечему особо удивляться. Лет семь назад, моя мама, об этом я тебе говорил, работает в женевском роддоме, сейчас она на пенсии. А тогда работала. Родители еще жили на старой квартире, я свой бизнес только начинал. В один из дней мама позвонила мне и между делом рассказала, что соседка по лестничной клетке, ее звали Миранда, красивая, молодая девушка, только что отказалась от своего новорожденного ребенка. Мама, акушер-гинеколог, сама принимала роды.

– Ребенок был твой? – Джонатан мгновенно включился в разговор.

– Нет. Мы всегда здоровались с Мирандой, но никогда толком не общались, ты же знаешь, я постоянно на работе или на учебе.

– Да. Ты известный зануда.

– Такой же, как и ты, – я поднял свою чашку с кофе и шутливо салютовал другу в воздухе. – Нет, ребенок не мой. Но я его усыновил.

– Что ты сделал?!

– Усыновил. Удочерил, это была девочка. История была сложной. Девушка в роддоме была не одна, она приехала со взрослым мужчиной, отцом ребенка. Он заставил ее подписать отказ. Родители ее были против, они были приезжими, жили в квартире у знакомых. А у моей матери была возможность быстро оформить усыновление, чтобы ребенок не попал в детский дом. Таким образом, ребенок жил на несколько этажей выше, чем его мать, а ее родители об этом даже не догадывались.

– Мать ребенка переехала к тебе, и ты женился на ней?

– Нет, – мой голос потух, потому что я погрузился в воспоминания. – Это было нелегкое время. Миранде надо было учиться. Первое время после родов она и сама не хотела видеть свою новорожденную дочь. Как-то раз даже приходила с возмущениями, и заявлением, что подаст на нас в суд, за психологическое давление на нее. Я срочно начал поиски нового места жительства, на другом конце города, но к моменту, когда нам нужно было переезжать – Миранда пришла с извинениями. Как сказала моя мать, прошел стресс после родов, и девушка начала трезво мыслить. Я нанял няню, но Миранда сама, каждую свободную минуту приходила к нам, чтобы быть со своей дочерью. Мы часто гуляли вместе с ребенком, все в округе считали, что я отец-одиночка, от которого сбежала невеста. Так прошло несколько лет. Пока Миранда не закончила учебу и не устроилась на стабильную работу. Лили пошла в садик.

– Лили?

– Да, так зовут мою приемную дочь. Теперь мы с ней чужие друг другу люди, она знает меня как друга матери, зовет меня дядя Стефан.

– В смысле чужие, я не понял? Ты же ее удочерил!

– Да. И считался ее отцом. Но когда Миранда вышла через несколько лет замуж, не за меня, нет, Джонни. Вижу, уже по твоим глазам, ты придумал свою версию. Повторяю, у меня с девушкой ничего не было.

– Она вышла замуж за отца ребенка?

– Нет. Отец Лили оказался женат и у него от первого брака были дети. Он несколько раз приходил к Лили, хотел увидеть дочь. Пару раз мне пришлось силой выставить его вон. Пришлось назваться ее женихом. Так попросила Миранда. Я не очень это одобряю, но девушка попросила, не смог отказать. Миранда вышла замуж за другого человека, за своего коллегу. Они поначалу долго встречались, ему действительно пришлось завоевывать ее. Потом она привела его к нам и состоялось официальное знакомство со мной, с Лили. На их свадьбе я был посаженным отцом. А потом… Хороший юрист помог переоформить усыновление на нее. Был долгий процесс, сбор документов и всего прочего, но в результате семья воссоединилась.

Джонатан смотрел на меня во все глаза. Он выглядел откровенно ошарашенным. Некоторое время он молчал, а затем спросил:

– А что биологический отец? Куда он делся?

– Он? Он остался со своей женой, постоянно пытается вернуть Миранду. Как он позже осознал, он ее любит. Но по суду, новый супруг Миранды запретил биологическому отцу приближаться к ребенку. Такая вот грустная, с одной стороны, история. Это был серьезный путь. Опережая твой вопрос, нет. Мои родители не участвовали в воспитании Лили. Они были на работе, за девочкой все больше присматривала няня. Когда она начала ходить, я ездил с ней на работу. Каждый день. Мы теперь даже иногда шутим, что, когда Лили повзрослеет и будет решать, кем ей стать, расскажем ей, какой хаос она наводила на моих складах. По сути, женевский офис стал ее семьей.

– Послушать, так ты прямо ангел во плоти, – буркнул мой друг, рассмешив меня.

– Нет, Джонни, я не ангел. Просто радуюсь, что мне выпала возможность побыть отцом. Я прекрасно понимаю, что с моим любимым человеком детей у нас не будет.

Джонатан поперхнулся своим коктейлем и выпалил:

– Стеф! Я сейчас не ослышался?

Я уже откровенно расхохотался.

– Нет, Джонни, ты не ослышался. Теперь я могу уже открыться. Я счастлив, Джонни, мой друг. Человек, которого я люблю, ответил мне. Я счастлив и горд поделиться этим со своим другом. Теперь и моя жизнь налаживается.

* * *

Во дела… Никогда бы не подумал, что Стефан… гей. Я к ним всегда равнодушно относился, но не сказать, что одобрял… Довольно странное чувство. Твой друг гей. А ты с ним делишься своими проблемами с женщинами.

Мне все казалось, что у геев все чисто на физиологии, никаких чувств… Но сегодня Стеф меня удивил. Он с таким воодушевлением и трепетом говорил о своем парне, что я даже, кажется, впал в когнитивный диссонанс. Он поведал о своей преданности и каких-то непонятных для меня чувствах между двумя мужиками. Я слушал и сдерживал смех. А потом вдруг взглянул на его ситуацию под другим ракурсом. Под ракурсом женатого мужика, который изменяет жене и любит любовницу. Кто из нас достоин большего осуждения? По правде говоря, хотя мне и сложно в этом признаться, наверное, я. Я заслуживаю осуждения.

Я не могу определиться. Не могу решить. Держу двух женщин на крючке, по сути, не давая им ничего из своей души. Одну использую как удобную домашнюю подушку. Другую – как подушку для развлечений вне дома. Я ведь ни разу не подумал об их чувствах. Все больше о себе. Меня беспокоило то, что теперь «лавочка» будет прикрыта. Либо не гуляю и живу с нелюбимой женой. Либо ухожу к Лизе.

Что делать, я так и не решил… Это очень сложно. Почти невозможно! Хуже всего то, что чего бы я ни выбрал, и то, и то неверное решение…

– Придумай, как его будут звать. Я понял, почему тебя сравнили с хаски. Нет, вы не похожи, но у вас есть нечто общее. Вы беспредельно милые и у вас волшебный взгляд, увидев который лишь раз в жизни, невозможно не влюбиться навсегда. Я искал его для тебя, у него тоже разноцветные глаза. Хочу, чтобы если не в меня, то пусть хотя бы в него ты тоже влюбился. Хочу, чтобы ты понял, насколько сильные чувства я испытываю к тебе. И подпись «Стефан». – Посмотрела на него, закончив зачитывать записку. – Маттиас, я правильно все поняла?!

Стоя в прихожей, перегородила дорогу своему соседу, который только что вошел домой. Я пришла буквально на несколько минут раньше. Курьер принес коробку, повязанную красным бантом, внутри которой был прекрасный милый песик. А отправитель сопроводил подарок запиской. Честно, думала это от Джонатана… Но я ошиблась. Несколько дней молчания после моей ему претензии. Он так и не решил, что делать. Зато, оказывается, хотя в моих отношениях полный раздрай, у Маттиаса кипят такие страсти. Это так мило… Если бы записку написала женщина, я бы, наверное, не так расчувствовалась. Бывают же романтичные мужчины… Пусть и в отношениях с другими мужчинами…

Странно это, но у них хотя бы все по-честному. Не то, что у меня с Джонни. Я ведь влюбилась в него, наступила пяткой на свои принципы, а он… Он женат и уходить от нелюбимой жены не хочет. Может это и правильно.

На глазах появились слезы. Завидую ему… Белой завистью… У него есть настоящие чувства с тем, кто не обманывает другого человека ради этих отношений. У меня такого нет. Я погрязла в отношениях с женатым, сама не понимая, до чего дожилась.

– Что это? – через пару мгновений Маттиас заговорил.

– Тебе некий воздыхатель Стефан отправил этого очаровательного пса, – погладила я щена за ушком.

Не смея отпускать такого очаровательного песика, качнула Маттиасу головой в сторону кухни.

– Пойдем поболтаем, – подмигнула ему.

Маттиас последовал за мной. Я плюхнулась на стул, а он, вымыв руки, поставил чайник. Усевшись напротив меня, смотрел на хаски, сдерживая милую улыбку на лице. Он скрывал свои чувства, хотя такой подарок явно его очень умилял.

– Расскажешь? – подняла я песика со своих коленок, передавая ему в руки. – Как назовешь красавца?

– Я еще подумаю над именем, – взял его и посадил к себе на колени.

Ухватив за мордочку, посмотрел в его глаза.

– Ты знаешь, у меня в детстве был такой же. Они классные, только им нужно много гулять, иначе дом разнесут, – тонко я намекнула, что убирать за пушистым не буду.

– Я учту, – не торопился Маттиас продолжать тему личных отношений.

Что ж… Если у него действительно любовь с мужчиной, то начать говорить ему еще сложнее, чем мне…

– Помнишь, я рассказывала, что замутила с шефом? – произнесла, встретившись взглядом с соседом. – О… А у тебя тоже глаза разного цвета, как и у щеночка. Твой поклонник очень проницательный… Эх, мне бы такого. Мой совсем не такой.

– Что с ним не так?

– Он женат. Связалась с женатиком, представляешь. Никогда бы не подумала, что свяжусь с женатым мужиком, – шлепнула себя рукой по лбу.

– Что думаешь делать? – поступил Маттиас как настоящий психолог, задавая наводящие вопросы.