Яна Егорова - Одна любовница / Один любовник

– Вы знаете, что я умею играть? – я искренне удивился, заглянув в теплые карие глаза собеседника.

– Признаюсь, знаю, – кивнул он красивой головой пожирателя женских сердец. – Я имел счастье случайно увидеть, как ты играл в отеле. Должен сказать, что я за всю жизнь не слышал более искусной игры. Ты бы сделал мне настоящий подарок, если бы согласился что-нибудь исполнить прямо сейчас.

– Вы серьезно?

– Абсолютно! – швейцарец вновь открыто улыбнулся и показал широким, приглашающим жестом в сторону рояля.

Скорее всего, это случилось из-за моего смущения. Только так могу оправдать свою неуклюжесть. Я встал со своего велюрового кресла, продолжал думать о своем и не заметил, как моя же собственная нога запуталась в полах непомерно большого халата, я споткнулся и комично полетел на пол. Лучше бы упал, конечно. Это лучше…

Лучше, чем внезапно оказаться в объятьях своего начальника!

Его широкая грудь в рабочей рубашке подставилась под меня, а большие ладони легли на мою узкую от природы спину. Мой же нос с размаху угодил в его правую ключицу. Вместе с ударом не заставил себя ждать липкий, терпкий жар, охвативший все мои конечности, в том числе и то, что было под халатом. Где-то под поясом образовалось сильное напряжение, спровоцированное близостью этого человека. К своему ужасу и стыду, я не успел справиться с реакцией своего тела, инстинктивно уперся ладонями в его грудную клетку. Хотел отодвинуться, отстраниться, но по дороге наткнулся глазами на его взгляд. Морковный цвет обнял мою кожу, а краем глаза, в этой сиропной тишине я, к сожалению, заметил, как приоткрылись его мужские губы.

Мгновение, в котором мы оба застыли прямо посреди его гостиной, заполыхало ярким пламенем, способным сжечь целый дом. Его ладони жгли мне спину, при этом они едва касались меня. А его глаза, ставшие вдруг зелеными, ощупывали, почти ласкали взглядом мое лицо, начав с глаз и постепенно с жадностью опустившись на губы.

Я стоял как вкопанный, не в силах собрать свои чувства воедино, Келлер же горячо выдохнул, как будто решился на что-то, и резко склонился к моим губам! Я не успел даже пискнуть, его руки уже двумя железными тисками сжались на моей спине! Трехметровая волна жара метнулась от моих губ к низу живота и потом по прямой ухнула к самым пяткам. Губы Стефана не только раскрылись – он проник в мой рот своим прохладным языком, в долю секунды нашел мой и коснулся его самым кончиком, взорвав этим движением новую лавину чувств в моем небольшом теле.

Помещение разорвал громкий звук пощечины, облагородившей небритую щеку моего начальника! Я оттолкнул здоровяка и мигом отошел в сторону, судорожно поправляя халат и пояс на своей талии. Моя грудная клетка была готова разорваться от тяжелого дыхания, а голова ото всего, что только что произошло в этой комнате!

Келлер не притронулся к покрасневшей от моего удара щеке и в мою сторону не пошел. Он остался стоять на месте и хмуро смотреть на меня исподлобья.

– Вы даже не извинитесь? – выпалил я, ожидая всего, вплоть до начала драки.

Швейцарец так и не шелохнулся. Он сказал внезапно изменившимся голосом. Я только потом понял, что в нем изменилось – из него как будто разом выкачали все веселье и жизнерадостность. Стефан говорил это так, словно только что потерял кого-то очень дорогого для себя:

– Прости, Маттиас… Но я не считаю, что за любовь необходимо извиняться.

– Что? Эту грязную выходку вы называете любовью?! – необдуманно вспылил я. А ведь надо было обратить внимание на его тяжелый тон и взгляд глаз, вмиг ставших почти черными.

– Эту выходку? – он усмехнулся одними губами. – Ты говоришь про наш поцелуй? Нет, Маттиас. Поцелуй – это лишь то, к чему мы с тобой оба тянулись. Но я говорю не о нем. Я упомянул о своих чувствах, которые зародились во мне четыре года назад, когда я впервые увидел тебя в холле отеля. Мне казалось, ты не мог не заметить, как я пытался подружиться с тобой. И уж точно не пропустил мимо ушей мое признание. Это ведь очень удобно, делать вид, что не помнишь. Да? Маттиас…

– Признание? – глупо повторил я, наблюдая за тем, как крупное тело швейцарца медленно направилось в мою сторону. Он подошел вплотную, но руками не касался. Единственное, что касалось меня – воздух, вылетавший из его легких, он продолжал жечь мое лицо и воспламенять все мое тело под его дьявольским халатом.

– Признание, Маттиас, – хрип Стефана обнял мое помутневшее сознание. – Я признался тебе в чувствах в больнице. Ты проигнорировал…

Каким-то неведомым образом, я позволил указательному пальцу Келлера подхватить мой подбородок и поднять его вверх. Он без труда добился того, чтобы я снова заглянул в его глаза.

– Однако, мне ничто не мешает повторить его прямо сейчас, – уже откровенно прохрипел срывающийся голос Келлера. – Я надеюсь, маленький подарок бога, что теперь у меня будет шанс завоевать тебя. И… даже если не будет, я вырву его у тебя, и ты все равно будешь моим!

Его огромная лапа зацепилась за пояс у меня на животе и с силой притянула легкого подчиненного к нему. Не успел я озвучить протест или хотя бы дать отпор, как мой рот уже был покрыт его прохладной слюной. Губы Келлера ласкали мои, его язык жадно проникал в меня, а ладонь швейцарца удерживала добычу за затылок, блокируя любые попытки смыться от него. Я не успел ничего до того, как мое возбуждение отвердело до такой степени, что прямо через халат задело его руку, ухватившуюся за мой пояс…

Язык чесался… Чесался обсудить с Маттиасом сегодняшний вечер. Пусть не поймет, пусть осудит… Но так хочется рассказать, высказаться, вывернуть из себя все это. Возможно попытаться взглянуть со стороны. Потому что я, черт побери, не очень-то себя осуждаю за интрижку с женатиком. А ведь должна. Да, есть какие-то слабые укоры совести, но слишком слабые. Я должна просто заняться самобичеванием, а лучше уволиться, не соглашаясь на условия «договора»…

– Маттиас, ничего, если я тебе задам пару вопросов? Обсудить мне сейчас не с кем… Может ты согласишься выслушать, сказать свое мнение?

– Да, без проблем. Спрашивай! – добро улыбнулся.

А у меня прямо-таки расправились крылышки.

– Как относишься к интрижке с начальником? – спросила, а мой сосед как-то странно среагировал, он отхлебнул за секунду до этого чай и от моих слов поперхнулся.

Подскочив к нему, начала неумело стучать по спине.

– Кхх, кхх, не надо. Нормально, – отодвинул он мою руку, самостоятельно прокашлявшись.

Схватив салфетку, начала вытирать стол, полчашки чая, что он не успел допить, оказалось на столешнице.

Осуждает, наверное… Понимаю, я бы тоже осуждала. Но что так сразу реагировать? Мог лишь сказать, что некрасиво спать с женатым… Хотя… Я же не говорила, что начальник женат. Просто захотела завязать разговор…

– Так ты не ответил, – решила «защитить» себя.

Он что реально осуждает? Но ведь даже не выслушал!

– Извини, не расслышал вопрос, – отводил от меня глаза.

Точно осуждает…

– Как относишься к интрижке с начальником? – посмотрела пристально на него.

Но Маттиас словно нервничал. Он ерзал на стуле, не отвечая на мой вопрос, как будто он касался лично его…

Может… У него интрижка с начальницей?…

Глупое предположение, но кто его знает. Парень он приличный, наверное, не стал бы крутить с женщиной постарше, да еще и замужней. Может с коллегой у него интрижка… Впрочем, мне-то какое дело? Хочу высказаться. Уже решила! Осудит – ну и пусть!

– У тебя интрижка с начальником или ты спрашиваешь, если ли у меня? – задал встречный вопрос.

– У меня, у меня, – пожала плечами.

Вот и разговор, который так хотелось начать…

– Понимаешь ли, он не просто мой начальник. В связи босс-подчиненная я ничего такого не вижу. Он… Он женат! – прищурилась, всматриваясь в глаза, ожидая какой-то реакции.

Маттиас улыбнулся.

– Ну не самое страшное.

– Не самое страшное? А что страшнее?

– Если бы связалась с женщиной, наверное, – бросил на меня игривый взгляд.

– Тю… Подумаешь. Если бы у нее не было серьезных отношений, то такая связь скорее всего была бы куда приличнее, чем та, в которой я разлучница.

Хотя конечно до разлучницы мне далеко. Никто ведь не предлагал руку и сердце. Так… перепих…

– То есть в однополой любви ты не видишь ничего такого? – улыбнулся.

– Ну мне, в принципе, плевать. Осуждать бы не стала.

Специально использовала слово «осуждать», чтобы услышать в его голосе поддержку. Не так ведь страшно с женатиком. Да?… Или я себя оправдываю?

– Тогда выслушай и меня. Раз ты так откровенна, то и мне хотелось бы выговориться. Не знаю, правда, поймешь ли… Может осудишь…

– Я? Да ты что! Я ж не судья, – чувствовала, что нащупала родственную душу.

Вот не просто так меня подмывало поднять эту тему. Точно паренек тоже закрутил роман с начальницей! Стесняется признаться. Но раз я раскрыла все карты, то и он может выговориться, не боясь, что я буду болтать языком.

Но Маттиас как-то не рвался мне рассказывать о своей интрижке. Он так и сидел, молча уставившись в свою пустую чашку.

– Налить чая? – снова вскочила.

Хотелось, чтобы он расслабился и тоже начал рассказывать о себе. Не даром говорят психотерапевты, в таких беседах можно наладить эмоциональное состояние и иногда найти решение проблем. Даже после пары слов мне и правда стало легче.

– Да, спасибо, – отозвался, а я уже почти доделала ему чай.

Поставив чашки, снова уселась напротив, гипнотизируя взглядом, ожидая его монолог. Ну не только же мне быть стервой, которая спит с женатиком, пусть и он спит с замужней…

– У меня тоже довольно странные отношения с начальником.

«Начальником» – мне не послышалось. Быть может сказывается тот факт, что он финн. Есть в их языке женский род к слову «начальник»?… Может подсказать? Но язык я держала плотно во рту, хотя от удивления чуть было не ахнула.