Вот за что я люблю байк, так это за его способность проехать там, где пройдёт пешеход, но спасует автомобилист. Пускай на последних километрах мне пришлось то и дело сверяться с навигатором, к названному по телефону дому я подъехал аккурат десять минут спустя. Бросил «голду» на единственной свободной половинке парковочного места у ближайшего подъезда — ещё одно несомненное преимущество мотоцикла перед авто — и дальше пошёл искать Диму уже на своих двоих. По моим расчётам «скорая» уже должна была приехать, поэтому, не увидев в проходе между домами машины со спецсигналами, я сначала подумал, что ошибся и свернул не туда. Однако потом заметил у стены двоих парней с собакой и в том, который сидел, уткнувшись в колени светловолосой головой, интуитивно узнал Диму.

— Эй, а где «скоряк»?

Овчарка вскинулась мне навстречу, и её хозяин быстро скомандовал: — Рекс, место! Свои, — а затем, узнав меня, вытаращился: — Ты?!

— Я, — подтвердил я очевидное, тоже удивившись про себя, насколько верна поговорка про тесный мир. — Так что со «скоряком»-то?

— Я сказал не вызывать, — Дима поднял лицо от колен и постарался улыбнуться. — Нечего их по пустякам дёргать.

— По пустякам? — я присел перед ним, чтобы глаза наши были на одном уровне. — Дим, ты сознание терял, тебя обследовать надо.

— Не надо, — упрямо возразил Дима. — В голову меня всего раз ударили, и то вскользь, так что это не из-за сотряса. И вообще, я сейчас ещё немного посижу и в общагу потопаю.

Угу, потопает он. Я поднялся на ноги и достал смартфон.

— Ты куда звонишь? — забеспокоился Дима. Правильно, я не Сева, на меня рассказы про «не из-за сотряса» могут и не подействовать.

— Такси вызываю.

— Зачем?

— Затем, что с байка ты на первых трёх метрах свалишься.

— Если хотите, то я могу подвезти, — вступил в разговор Сева. — Только Рекса домой отведу и возьму ключи.

Пожалуй, это будет даже справедливо.

— Хорошо, давай, ты повезёшь Дмитрия, а я за вами своим ходом. Куда тебе удобнее машину подогнать?

Сева нахмурил брови, соображая.

— Попробую к самому проходу подрулить, там двор, вроде, неплотно заставлен был.

— Ладно, тогда ждём здесь.

Сева кивнул, бросил собаке «Рядом!» и размашисто зашагал прочь. А я снова опустился перед Димой на одно колено и спросил: — Как ты на них нарвался-то?

— Да налетел случайно. Они пива сказали купить, ну, в качестве извинения, а я их на хуй послал.

— Зачем?

— Злой был.

Моя совесть мгновенно встала в позу королевского обвинителя: «Доэскпериментировался?», на что я мысленно отмахнулся: «Потом, сначала надо до конца выяснить», — и продолжил расспросы.

— Сколько их было?

— Двое.

— Как выглядят, помнишь?

— Смутно. Клим, да какая разница? Кошелёк забрать они не успели, смарт тоже уцелел. Подумаешь, в живот пару раз двинули. Не убили же.

Я до боли прикусил язык, заставляя себя проглотить жёсткую лекцию о глобальной неправильности рассуждений такого плана. Успею ещё высказаться.

— Дим, ты сейчас поедешь ко мне, — По-правильному надо было в «травму», однако разговаривал он вполне связно, а я слишком хорошо помнил особенности нашей травматологии. В тамошнем приёмном отделении сдохнуть можно — и ни одна сволочь не пошевелится, чтобы тебе помочь, пока ты к ним не оформлен. — Верка тебя посмотрит и если обнаружит что-то серьёзное, то извини, но мы вызовем «неотложку».

— А откуда она в этом разбирается? — закономерно полюбопытствовал Дима.

— Она медкурсы прошла, и у неё младший брат, который часто попадал в истории, пока мозги на место не встали.

— Правда, часто?

— Чаще, чем нужно, — И шрам от ножевого на боку — лучшее тому подтверждение. — Так, кажется, я слышу машину, — я встал и наклонился к Диме. — Ну-ка, хватайся за меня.

— Да я сам… — он зашевелился и охнул от боли.

— Хватайся, — с нажимом повторил я, и в этот раз Дима благоразумно послушался.

— Всё-таки мне офигеть, как везёт, сегодня, — пробормотал он.

— Почему? — не понял я, крепко держа его за талию. Дима вздохнул, цепляясь за мои плечи, совсем уж невнятно пояснил: — Потому что ты, — и я не нашёлся с ответом.

В обнимку мы доковыляли к подъехавшему «Солярису», и Дима кое-как уселся на переднее пассажирское сидение.

— Спинку откинь, — посоветовал я ему, назвал Севе адрес и добавил: — Если окажетесь на месте раньше, что вряд ли, то подождёте.

— Хорошо, — кивнул Сева, забираясь в машину. Я не стал дожидаться, пока он тронется, и пошёл к байку, на ходу набирая сеструхин номер.

— Вер, всё в порядке, скоро буду, только не один. Подготовьте мою комнату, пожалуйста, чтобы там человека можно было разместить. И ещё понадобится твоя помощь по медицинской части.

— Не тебе? — на всякий случай уточнила Верка.

— Не мне. Да, предупреди племяшку, что я её бывшего приведу. Пусть готовится к объяснению.

— Клим, ну зачем?

— За жизненным уроком. Всё, ждите, — и я дал отбой. Пускай Леркин вечер будет безнадёжно испорчен, зато она гарантированно получит прививку от игр чувствами других людей. Аналогичную той, которую сегодня получил я.

* * *

Всю дорогу я ехал чуть позади «хёндая» и лишь у самого дома обогнал его, чтобы первым заехать во двор и показать нужный подъезд. Место перед ним удачно пустовало, так что «Солярису» не пришлось подпирать какой-нибудь из оставленных на ночь автомобилей.

Помогая кряхтящему Диме выбраться из салона, я спросил: — Ты как? Не мутит? Боль не усиливается? — и получил в ответ: — Нет, всё нормально.

Не до конца искренний — даже в неярком дворовом освещении было заметно, насколько Дима бледен.

— Помоги, будь добр, — попросил я Севу. Вдвоём мы аккуратно завели пострадавшего в подъезд и все вместе поднялись на седьмой этаж. Там Сева хотел было попрощаться, однако я его опередил, сказав: — Если не торопишься, то зайди ненадолго. Тут кое-кому с тобой надо поговорить, — и, открыв дверь в квартиру, громко крикнул: — Вер, это мы! Встречайте!

Чтобы не создавать в прихожей толпу, я на ходу разулся — Дима только успел сказать Верке «Здравствуйте» — и повёл больного в свою комнату, бросив стоявшей в кухонном дверном проёме Лерке: — Угости нашего второго гостя чаем, пожалуйста. Он это заслужил.

Племяшка ответила сердитым взглядом, однако на изумлённое Севкино «Лера?!» вполне радушно сказала: — Привет. Заходи, раздевайся, мне надо с тобой кое о чём поговорить.

Я мысленно пожелал им обоим взаимопонимания и целиком переключился на Диму.

Сеструха застелила мою кровать чистой простынёй и выставила на письменный стол большой аптечный ящик, который во время оно я смастерил в школе на уроке труда. Вкупе со светлыми обоями без рисунка, скудной меблировкой и включенной на полную мощность люстрой это создало в моей комнате вполне больничную атмосферу — даже запах дезинфицирующего средства мерещился.

— Так, осторожно, — я усадил Диму на постель и сообразил, что формально они с Веркой ещё не знакомы. — Э-э, Вер, это Дима, Дим, это Вера, моя сестра.

— Рад познакомиться, — пробормотал вежливый Дима, и сеструха мягко улыбнулась ему в ответ: — Взаимно. Ну, рассказывай, что болит?

— Живот. И голова, но совсем чуть-чуть!

— Боль тупая, острая?

Дима прислушался к ощущениям: — Наверное, тупая.

— Есть места, где болит сильнее?

— Наверное, нет.

— Хорошо. Разденься до пояса, пожалуйста, и ложись на спину.

— Я помогу, помогу, не суетись, — подхватил я, поймав Димину болезненную гримасу, когда он чересчур рьяно принялся выполнять просьбу. — И с обувью тоже, не наклоняйся.

После того, как смущённый «пациент» остался топлесс и был бережно уложен на кровать, я решил потратить время осмотра на что-то более полезное, чем подпирание стены. Забрал Димины куртку с ботинками и как можно тише отнёс их в прихожую — лишняя предосторожность, потому что, судя по доносившимся из кухни напряжённым голосам, Лерка и Севка не обратили бы на меня внимания, даже ходи я у них перед самым носом. Вслушиваться в их разговор я, естественно, не стал и вернулся в свою комнату, где Верка уже мерила Диме давление.

— Думаю, можно обойтись без больницы, — вынимая из ушей стетоскоп, ответила она на мой вопросительный взгляд. — Из рекомендаций у меня только постельный режим, желательно до понедельника, и наблюдение за ситуацией.

— Я же говорил! — обрадованный Дима попробовал приподняться, но сеструха придержала его за плечо: — Ты про режим услышал? Вот и лежи спокойно.

— Здесь? — Димины щёки вновь потеряли неестественную бледность.

— Как минимум до утра, — Верка убрала тонометр в мешочек. — Клим, давление ему надо будет мерить каждые час-полтора.

Я кивнул — чего-то подобного я и ожидал, памятуя собственный неприятный опыт — и уточнил: — Обезболивающее?

— Лучше не надо, чтобы не смазать картину. И, Дим, обязательно говори, если станет хуже. Это не шутки.

— Хорошо, — смиренно согласился Дима. — А одеться можно?

— Конечно, можно, — ответил я вместо Верки. — И вставать тоже можно, только осторожно и по важному делу.

— Всё-то ты знаешь, — вздохнула сеструха. — Что там на кухне?

Я пожал плечами: — Разговаривали.

— Ясно, — Верка взяла аптечку со стола. — Пойду на разведку. Клим, если что, то чайник недавно кипел, и суп остался.

— Ага, спасибо.

Сеструха вышла, а я помог Диме сесть и подал ему рубашку: — Ты голоден?

— Ты знаешь, как-то не очень, — немного удивлённо признался он, одеваясь.

— А чаю попьёшь?

— Да, только…

— Без проблем, я же говорю, что по важным делам ходить можно, — правильно понял я его заминку. — Сам доберёшься?