Димка почувствовал непреодолимое желание сползти под стол. Нет, это было страшно приятно, но он всё равно терялся от простоты, с которой Лерка говорила такие вещи.

Самое удивительное, что Клим тоже покраснел.

— Валерия, не беги впереди паровоза.

Сотникова смерила их задумчивым взглядом и пожала плечами: — Как скажешь. Хотя, по-моему, тут всё очевидно. Так что, Колесников, будешь посуду мыть?

— Буду, — кое-как совладал с голосом Димка. Потому как на гостя он уже и впрямь не тянул, а помогать — хотел и мог.

Если Лерке Сотниковой было очевидно одно, то остальным — тем, кто давал себе труд обращать на Димку внимание — совсем другое.

Первым свои выводы из его счастливого вида и поздних возвращений в общагу озвучил сосед Ромка.

— Походу, Димон, у тебя на личном фронте реальный прорыв, — не скрывая любопытства, сказал он как-то за завтраком. Отпираться было глупо, поэтому Димка кивнул: — Ага, — и, откусив едва ли не половину бутерброда, принялся сосредоточенно жевать.

— Расскажешь, кто? — О том, что с Никой всё закончилось, сосед давно был в курсе.

— Ты её не знаешь, — тут же отговорился Димка и, чтобы наверняка прекратить расспросы, добавил: — Она вообще из политеха.

— Да? А с какого факультета? У меня там приятель учится, на информационных технологиях.

— Не, она с эконома, — Димка понадеялся, что здесь политехнический не отличается от их универа, и там тоже учатся на экономистов-менеджеров.

— Оттуда никого не знаю, — разочарованно протянул Ромка. — Красивая?

Надо быстрее допивать чай и сваливать.

— Очень.

— Познакомишь? Да ладно, не напрягайся, шучу, — хохотнул сосед. — А вообще, рад за тебя.

— Спасибо, — пробормотал Димка в свою кружку. Неприятная всё-таки штука, это враньё. Но разве он сможет кому-нибудь когда-нибудь рассказать правду?

Следующий сигнал о том, что чужим до него есть дело, пришёл, как ни странно, от Леркиного бывшего. Это случилось перед лекцией по физике, когда Димка сидел рядом с Сотниковой и вполголоса доказывал ей, что графики из последней лабораторной надо перестроить, потому как они ни в одном месте не подтверждают теоретические выкладки.

— Блин, Колесников, что ж ты вчера таким умным не был?

— Я, как Менделеев, во сне задачи решаю, — отмазался Димка, не желая сознаваться, что вчера им руководило единственное желание — разобраться с учёбой до возвращения Клима домой. — Так ты переделаешь за пару?

— Придётся, — Лерка задумчиво постучала карандашом по нижней губе. — Ну-ка, повтори, в каком порядке здесь надо формулы использовать?

Димка повторил и, пока его соседка делала пометки в методичке, рассеянно обвёл глазами заполнявшуюся однокурсниками аудиторию. Тогда-то он и поймал устремлённый на них с Леркой пристальный Севкин взгляд. Поняв, что его заметили, Севка тут же переключился на разговор с одногруппниками, а к Димке вдруг пришла мысль, удивившая его до глубины души.

«Он что, решил, будто мы с Сотниковой встречаемся?»

Как выяснилось сразу после лекции, его наитие оказалось верным. Димка замешкался, переписывая с доски формулы, и когда последним выходил в коридор, то услышал: — Дим, погоди, на два слова!

Несмотря на то, что делить им с Севкой было вроде как нечего, он всё равно напрягся.

— Привет.

— Привет, зайдём обратно?

Вопрос был задан вполне мирно, так что Димка кивнул: — Зайдём, — и вернулся в пустую аудиторию.

Остановившись у окна, Севка прямолинейно, но без наезда спросил: — Дим, скажи, вы с Лерой встречаетесь?

— Нет, — искренне ответил Димка. — С чего ты взял?

— Ну, — Севка смотрел на него с недоверчивым прищуром, — вы много общаетесь.

Угу, самая верная примета отношений.

— Мы в одном звене по физике, а ещё у нас варианты контрольной похожие. И вообще, — Димка вспомнил рассказанную соседу по комнате байку, — у меня девушка есть. Из политеха.

— Тогда извини, — не похоже, что Севка поверил ему до конца, однако аргументов для раскручивания темы у него тоже больше не было.

— А почему ты об этом спросить решил? — Димка посчитал, что теперь имеет право на встречное любопытство.

Севка посмотрел в окно и ровно ответил: — Просто так.

Да-да, конечно.

— Знаешь, я могу ошибаться, однако, по-моему, парня у неё нет, — Димка сделал паузу и равнодушно добавил: — Пока.

— В смысле? — тут же насторожился его собеседник.

— В смысле, что такие девчонки надолго одни не остаются.

Севка нахмурился: — Думаешь, есть смысл опять попробовать?

— Понятия не имею. Спроси у неё сегодня сам.

— Сегодня?

— А чего ждать? — Димка поправил лямку рюкзака. — В буфет пойдёшь?

— Н-нет, — отчего-то идея не тянуть с объяснением привела Севку в настоящее замешательство.

— А я пойду. Бывай, — и Димка оставил собеседника переваривать полученный совет.

«Надеюсь только, что я не оказал Лерке медвежью услугу».

Глава 12

Глава двенадцатая, в которой племяшка делает красивый снимок

Чем ближе подходил конец года, тем больше наваливалось на всех нас забот. На меня — сисадминских: клиенты работали без выходных, подбивая итоги по отчётному периоду, и любой сбой оборудования воспринимали, как нож в сердце. На Диму и Лерку — учебных: до первой сессии было рукой подать, и преподаватели не стеснялись превращать доступ к ней в квест на выживание. Так что вечера последней недели декабря мы проводили дома — молодёжь корпела над лабораторными и контрольными, а я спешно заканчивал проекты, дедлайны по которым подкрались исподтишка и теперь висели надо мной дамокловым мечом. Впрочем, в этом была исключительно моя вина — мы с Димой слишком растянули консервацию «голды», проводя время в гараже приятным, но малопродуктивным образом. Так что теперь приходилось изо всех сил навёрстывать упущенное и — к сожалению — в ущерб отношениям с любимым человеком.

— Клим, мы там чай заварили, — заглянул ко мне в комнату Дима.

— Ага, три минуты. Начинайте без меня, — отозвался я, выстукивая на клавиатуре едва ли не «Турецкий марш».

— Может, принести сюда?

Предложение было дельным — срок сдачи наступал завтра, а работы над сайтом был ещё вагон с маленькой тележкой. Однако тогда бы вышло, что за целый вечер Дима меня толком и не увидит, чего тоже нельзя было допустить.

— Не надо, — я бросил через плечо тёплый взгляд. — Мне в самом деле немного осталось.

— Хорошо.

Дима ушёл, а я скопировал последний модуль из аналогичного проекта, запустил отладчик, тут же выдавший мне ошибку, и, плюнув на всё, отправился чаёвничать в приятной компании.

— Ну, победил работу? — спросила племяшка, наливая мне чай.

— Почти, — слукавил я, разворачивая конфету. — А вы?

— А мы победили, — похвасталась Лерка. — Правда, Колесников?

— Тридцатого на зачёте узнаем, — Дима был настроен куда более скептично.

— Ой, ладно тебе!.. — племяшка не успела закончить фразу, как из её комнаты донеслось насвистывание «Twisted nerve». Лерка тут же умчалась к телефону, и вскоре мы услышали радостное «Мама? Привет!».

— Она приедет на Новый год? — полюбопытствовал Дима, имея в виду Верку.

— Непонятно. Вроде бы начальник не возражает, однако у них тоже рабочий завал, а разгребать его особенно некому.

— Почему?

— Слишком многие удачно взяли больничный, — я пригубил чай. — А ты как, домой перед сессией едешь?

— Надо, — без энтузиазма отозвался Дима.

— Почему так грустно?

— Ну, — он разгладил лежавший рядом с чашкой фантик, — там времени мало получается — матан на второе число поставили. И билеты на автобус уже наверняка разобрали, а «зайцем» ехать я не хочу.

Всё это звучало весьма неубедительно.

— Дим, ты извини, — аккуратно заметил я, — только, по-моему, ты что-то недоговариваешь.

— Ничего такого, честно, — однако в лицо он мне по-прежнему не смотрел. — Просто, понимаешь, моя мама — она ведь расспрашивать будет. Что да как.

— И?

— И всё узнает, а у неё сердце.

— Подожди, — я никак не мог до конца вникнуть в его логическое построение. — Откуда она узнает, если ты сам не скажешь?

— Оттуда, — вздохнул Дима. — Она у меня такая — ей только следственным дознавателем работать.

Не то чтобы я не встречал таких людей, но…

— Дим, но ты же не сможешь бегать от родителей всю жизнь. Нужно искать другой выход.

— Да я понимаю… — Дима не стал заканчивать «…просто боюсь», а я не стал продолжать этот разговор. Потому что тоже пока не мог предложить никакого решения по существу.

Мы допили чай и помыли посуду — а Лерка всё болтала.

— Ладно, пойду я, — заметил Дима, ставя на полку последнюю чашку. — Не буду больше тебя отвлекать.

— Извини, — Это было глупо, только я всё равно чувствовал себя виноватым.

— Ты извини, — Дима обнял меня за шею и легонько поцеловал в уголок губ. — Тебе же сейчас из-за меня столько работать приходится?

— Скорее, из-за себя, — разом поглупевшего в вопросах менеджмента. — Ничего, до Нового года расквитаюсь. И, кстати, если ты всё же не уедешь домой, то можешь отмечать его с нами.

— Правда? — обрадовался Дима. — Спасибо! А твои точно не будут против?

— Точно. Проводить тебя до остановки?

— Да ну, время тратить. Сам дойду.

Он снова потянулся ко мне, и этот поцелуй длился уже гораздо дольше. Прервал его неожиданно раздавшийся звук съёмки камерой, от которого мы с Димой буквально отпрыгнули друг от друга.

* * *

— Валерия, что ещё за новости?! — я был смущён как никогда и оттого преувеличенно сердит.