— Простите, у моего друга был день рождения, я зашёл всего на минуту поздравить, и как-то так вышло, что…

— …что вы перебрали? — закончила за него Кристина, не скрывая яд в голосе.

Скрестив руки на груди, встала напротив, буравя обвиняющим взглядом. По её лицу полоснула слегка расфокусированная, но от того не менее пылкая обжигающая зелень.

— Есть такое. Мне правда стыдно, — взгляд остановился где-то на уровне её груди, и Кристина, вспыхнув, запахну?ла халат плотнее.

— Могли бы позвонить и предупредить, что задерживаетесь.

— Мог бы, и должен был, но позволил себе лишнего и честно скажу — уснул, — продолжил он и, словно набравшись сил, неуверенно отлип наконец от стены. — А где Макс?

— Там, — Кристина кивнула на приоткрытую дверь спальни. Пошатываясь, Злобин направился в комнату, едва не сбив по пути дорогую напольную вазу.

Кристина шла следом, рассматривая его бритый затылок, широкую спину, крепкие предплечья… Он выше Кирилла и гораздо мощнее, а в её маленькой квартирке вообще казался просто огромным.

В её доме другой мужчина. И он определенно ей нравился, даже несмотря на то, что он оказался таким безответственным.

Влад резко остановился, и Кристина, сделав по инерции ещё один шаг, врезалась в его спину. Всего одно случайное прикосновение, а словно двести двадцать тряхнуло.

— Спит, — прошептал Влад, заглядывая в спальню. В его голосе было столько тепла и нежности, будто целая вселенная сконцентрировалась в этом маленьком мальчике.

И сразу же куда-то улетучился весь её пыл, и обвинять его почему-то тут же перехотелось. Да, выпил, со всеми бывает, не уследил за временем, уснул, в чём, кстати, честно признался, а не стал сочинять неправдоподобные небылицы.

Ну что теперь, из-за одного промаха вешать на человека ярлык плохого родителя?

— Может, выпьем пока чаю? — вдруг ни с того ни с сего предложила она и даже испугалась своей неожиданной и крайне дерзкой инициативы.

Злобин обернулся и посмотрел на неё сверху вниз, вновь задержавшись на груди чуть дольше положенного.

— Ну, давайте выпьем.

* * *

Щёлкнув кнопкой электрического чайника, Кристина открыла навесной шкаф, разыскивая пакетированный чай. Пробежала глазами по разноцветным коробочками, в упор не замечая нужную.

Это всё чёртово волнение. Нужно как-то взять себя в руки, угостить человека чаем и спровадить домой. Хотя отправлять его вдвоём с ребёнком в таком состоянии…

— Чёрный или зелёный? — бросила не оборачиваясь.

— Что? — после секундной паузы спросил он.

— Чай какой?

— А, да любой.

Достав упаковку «Гринфилд», кинула по пакетику в большие пёстрые кружки. Всё бы ничего, но этот её дурацкий халат… Надо же было так опозориться!

Идея пришла неожиданно.

Стараясь не выдать коварную задумку, Кристина метнулась к холодильнику и достала пакет молока; специально наклонив упаковку, разлила за себя ледяную жидкость.

— Вот досада, я такая неуклюжая, — всплеснула руками, замечая в его взгляде некое замешательство. — Молоко разлила, пойду переоденусь, — пояснила она, и Злобин рассеянно кивнул.

План, конечно, так себе, но это всё-таки лучше, чем продолжать красоваться перед ним в этом! Давно нужно было отнести на помойку эту линялую тряпку, да что-то было жаль разбрасываться вещами. К Кириллу она давно привыкла и совсем не старалась произвести впечатление: ну зачем ходить и мучиться в пусть сексуальных, но таких неудобных коротких шелковых халатиках? Летом — жарко, зимой — холодно. Куда приятнее старый добрый хлопок. Но сейчас она пожалела, что не прикупила себе такой «неудобный, но красивый» — не пришлось бы теперь краснеть, ощущая себя семидесятилетней старушкой.

Юркнув из кухни, достала из-под кресла шорты и закрылась в ванной. С боем натянула тугой джинс, проклиная привычку есть бутерброды с колбасой перед сном. Глянув на себя в зеркало, схватила косметичку и решила чуть освежить тон кожи, ну и тушью по ресницам мазнула, раз на то пошло. Спустя десять минут, оставшись более-менее довольной результатом, тихо вышла из ванной и вернулась в кухню.

— Простите, что так долго, просто… — осеклась, застыв на пороге: положив голову на сложенные на столе руки, Злобин крепко спал.

Осмелев и нагло пользуясь моментом, Белова подошла ближе и рассмотрела его как следует. Прямой нос, густые тёмные брови, красивые пухлые губы.

Интересно, как он целуется, — мелькнула шальная мысль, и она тут же отругала себя за фривольные фантазии.

Тебя не должно волновать, как он целуется и даже с кем. У тебя есть парень. Практически муж! Хотя думать о Кирилле ей хотелось сейчас в последнюю очередь.

Кристина налила в кружку кипяток и, пододвинув табурет, села рядом. Уснул. Конечно, так фонило, неудивительно.

Повинуясь хулиганскому азарту, протянула руку, решив наконец сделать то, что давно хотела — потрогала на ощупь торчащие иголками каштановые волосы. Жёсткие колючки приятно щекотали ладонь, Кристина расплылась в улыбке, как вдруг случайно увидела его — засос на загорелой шее, наполовину прикрытый воротом футболки. Резко отдёрнув руку, словно от гремучей змеи, брезгливо скривилась, но тем не менее продолжила пялиться на кровоподтёк. Засос совсем свежий, насыщенно-бордовый, даже ещё не приобрёл характерную синюшность.

На дне рождения друга был, значит, ну-ну. Теперь понятно, после чего он так крепко заснул, что даже забыл о собственном сыне!

Ревность, вот что она испытала. Острая, жгучая, иррациональная ревность!

Конечно, он имеет право встречаться и спать с кем хочет, но почему-то ей эта мысль претила. А вдруг это та противная Римма? Стало обидно и неприятно. А она ещё, дурочка, марафет наводила в двенадцать ночи, понравиться хотела!

Отправить бы его по-хорошему домой прямо сейчас, но оставлять с ним ребёнка, когда он в таком состоянии — это же чистое безумие!

— Влад, — дотронулась до его плеча, но ответом ей был тихий храп.

Просто отлично. И как ей теперь быть? Оставить его здесь? А если вернётся Кирилл и увидит постороннего мужчину? Хотя притягивать Кирилла было сейчас явно лишним, она прекрасно знала свою пассию — раньше двух часов дня он даже не проснётся, а там пока мамочка борщом накормит…

— Ну что ж… — прошептала себе под нос и, стараясь не смотреть на засос, с усилием убрала его руки со стола и кое-как уложила парня на узкий диван кухонного уголка.

Даже не проснулся.

Подумав, ушла в спальню и вернулась с тонким пледом в руках. Демонстративно небрежно бросила на него сверху и уже собралась было уходить, как обернулась и всё-таки расправила покрывало, любовно накрыв его до самой шеи, спрятав под тканью раздражающий засос. Метка, оставленная другой женщиной. А она ещё расшаркивается перед ним как дурочка: чаёк, пледик…

Ладно, что уж теперь… Вздохнув, Кристина выключила свет и вышла из кухни.


Солнечный луч упорно бил прямо в правый глаз, будто намереваясь сварить заживо всё то, что ещё худо-бедно зиждилось в черепной коробке. А в это утро там, казалось, не было ничего, кроме адской боли.

Влад сморщился и натянул одеяло на голову. Тело, как и затылок, словно залито свинцом. И что за кровать такая неудобная? И где его любимая подушка?

Нехотя сбросил покрывало и, не открывая глаз, попробовал подняться, больно ударившись обо что-то макушкой. Больно настолько, что хотелось взвыть. Что за…

Схватившись рукой за голову, с усилием разлепил веки и, щурясь, осмотрелся по сторонам. Занавески в цветочек, светлый кухонный гарнитур, на столе раскрытая пачка зелёного чая.

Влад впал в самый настоящий ступор. Где это он? Что он здесь делает? Почему он спал в чьей-то кухне и главный вопрос — чья это кухня? Ни одной мысли, память словно чистый лист.

Туалет. Сначала ему нужно туда, а потом уже всё остальное.

Опустив ноги на прохладный кафель, кое-как поднялся. К горлу сразу же подступила тошнота. Что ж так хреново…

Пошатываясь, вышел из кухни и заглянул в соседнюю комнату — видимо, зал. Бежевая мягкая мебель, на стене большая плазма. Не то. Миновав прихожую, открыл одну из двух запертых дверей — какое счастье, кажется, никогда он не был так рад куску белоснежного фаянса.

Чья же это всё-таки квартира? Неужели Марины?

Он точно помнил, как они зажигали в подсвеченном неоном бассейне, стало быть, предположение не лишено почвы. Судя по плитке с изображением распустившихся ирисов, массе баночек и кремов на полке, разномастных пушистых полотенчиков на многочисленных крючках — в доме явно живёт женщина.

Вспомнил, какой срач творился дома у Бабона, и ещё больше убедился в правоте своих мыслей.

Напившись ледяной воды прямо из-под крана, вышел в прихожую и уставился на вторую запертую дверь. Если он каким-то образом оказался у Марины, то почему спал в кухне?

Может, они поругались, и она в знак протеста отправила его на галёрку отбывать наказание?

А может, это вообще квартира Риммы? — озарила нелепая догадка.

Вообще-то, всё сходится — он приехал забрать Макса и остался переночевать у них с Андреем. Хотя зная о их взаимной неприязни, маловероятно, что её муженёк бы допустил на свою территорию бывшего жены. И где Макс? Римма же забрала его из сада…

Римма не забрала его из сада! — осознание ударило с мощностью молота Тора.

Воспоминания яркими вспышками мелькали перед глазами: сауна, Марина, коньяк на брудершафт с именинником, телефонный звонок ночью…

Макса забрала к себе воспитательница! Это её квартира!

Абсолютно не думая, удобно это или нет, надавил на ручку двери и заглянул в спальню — на кровати, на самом краешке, свернувшись калачиком спала Кристина Юрьевна. Хотя в том виде, в котором она предстала перед ним сейчас, она была больше похожа на нимфу из его самых откровенных фантазий. Ночная рубашка неприлично задралась, обнажая длинные гладкие ноги; спутанная копна светлых волос небрежно разметалась по подушке. Восхитительное зрелище, лучше не придумаешь. И, судя по реакции вмиг проснувшегося организма, не только ему понравилось то, что он сейчас видел.