Кристина распахнула глаза и буквально онемела. Что он сказал?

— Я позвоню тебе завтра, — не давая прийти в себя, нежно поцеловал её в губы и нехотя выпустил из кольца рук. — Кстати, где моя майка?

— Ох, чёрт! Майка! — Кристина всплеснула руками и побежала в ванную. Открыв дверку стиральной машины, достала влажную мятую футболку. Им явно было не до сушки белья… — Извини, но она мокрая.

— Ничего, тут дворами всего лишь несколько минут, — Влад встряхнул ткань и натянул футболку на голое тело. Кивнув на сжимаемый ею в руках телефон, усмехнулся: — Кажется, твой айфон снова разбит. У меня одного дежавю?

Кристина опустила глаза на покрытый сеточкой трещин дисплей и расхохоталась.

— Закрой дверь и никого не пускай. Если он снова вернётся или начнёт звонить, как-то угрожать — сразу же звони мне, поняла? Звони в любое время! — натягивая кеды, приказал Влад, и Кристина послушно соглашалась с каждым его словом, испытывая багоговейный трепет от его властного тона и неподдельной заботы, впервые за долгое время почувствовав себя важной и нужной.

Когда за ним закрылась дверь, на душе стало неимоверно тоскливо. Одна в пустой квартире. И если бы не разбросанные всюду вещи, она бы решила, что всё это ей просто приснилось.

Сентябрьская ночь не радовала теплом — мокрая футболка ледяной тряпкой облепила тело, но Владу было всё равно. Он не спеша шёл домой, наслаждаясь бодрящей свежестью.

Настроение было отличным, недавний мордобой нисколько не огорчал, а скорее даже наоборот: шутка про то, что он давно хотел почесать кулаки — не была шуткой. К тому же, этот слюнтяй явно заслужил хорошего леща. Переполненный тестостероном молодой здоровый организм Влада давно требовал подобной встряски, да и за тот бонус, что ожидал его в конце, он был готов повторить сей подвиг немедленно.

Ещё только утром он фантазировал о прекрасной голубоглазой нимфе, и вот уже вечером она сама упала в его объятия. Слишком быстро? Пожалуй. Но почему-то это не расстроило и совсем не оттолкнуло, она с такой неподдельной искренностью заглядывала ему в глаза, так доверчиво льнула, что хотелось забрать её под своё крыло и защитить от всех невзгод.

Э, парень, соберись! Где ловелас Злобин? Где вечный пофигист и коллекционер разбитых девичьих сердец? Бабон славно поизгалялся бы сейчас над Владом-нюней, поплывшим от кукольного личика воспитательницы. А если бы он узнал, что Влад специально позвонил ей вечером, сочинив байку про потерянную игрушку, просто потому что хотел найти повод позвонить — Бабон бы точно окрестил его потерянным для общества няшей и спустил в утиль.

Поднявшись на свой этаж, Влад тихо открыл дверь — в квартире стояла тишина, и лишь из-под закрытой кухонной двери лилась тонкая полоска оранжевого света. Кажется, недавний мордобой — это цветочки по сравнению с тем, какой разнос ожидает его от Риммы. Позвать её к себе домой, чтобы извиниться и сразу же свинтить… даже для него это было слишком.

— Привет, — придав голосу напускную бодрость, заглянул в кухню: Римма сидела за столом и смотрела на минимальной громкости вечернее реалити-шоу. На пёстрой скатерти стоял наполовину съеденный торт и почти допитая бутылка вина, которую она отыскала где-то в недрах холодильника.

Вопреки ожиданиям она не кинулась посылать его трёхэтажным, лишь обернулась и окинула пристальным взглядом:

— Что с лицом?

— Неудачно упал.

— У тебя футболка мокрая.

— Попал под дождь.

— Там нет дождя.

— Тогда это от слёз. Видишь, как я раскаиваюсь, что оставил тебя так надолго.

— Хватит! — повысила голос она, ударив ладонью о стол. — Мне надоело, что ты держишь меня за идиотку. Кто я для тебя? Приходящая няня? Прислуга? Девочка на побегушках?

— Да тише ты, Макса разбудишь, — Влад приоткрыл дверь и прислушался к звукам из комнаты. Вернувшись обратно, сел на стул, обняв руками ободранную деревянную спинку. — Произошел форс-мажор, мне нужно было срочно уйти. Я бы отдал Макса Трифоновне, но она ещё не вернулась из Владивостока.

— И тут так вовремя подвернулась идиотка Римма, да? Тебе не кажется, что меня слишком много в вашей с Максом жизни, учитывая, что я для вас никто?

— Ты моя давняя подруга.

— Хрен там я твоя подруга, понял? — она подалась вперёд, едва не столкнув внушительной грудью пустой фужер. — Собираясь на встречу с другом, жёны не скрывают этот факт от своих мужей. Мне приходится врать Андрею, уделять меньше времени своему сыну, занимаясь твоим. А ты не просто это не ценишь, ты принимаешь это как должное! Я думала, что с появлением в твоей жизни ребёнка ты изменился, стал взрослее и ответственнее, но твои безалаберные поступки говорят об обратном. Ты до сих пор сопливый пацан, считающий, что все ему что-то должны! — её блуждающий взгляд остановился на уровне его шеи. — Это что — засос? — потянула на себя воротник его футболки. Брезгливо отпустила ладонь и скривилась: — И как у тебя совести хватает, Злобин, после всего, что у нас было…

— Постой! Мы встречались сто лет назад, ты сама меня отшила, уйдя к своему Андрюше.

— Потому что я видела, что ты пустозвон и ловить с тобой нечего.

— А с Андреем есть что?

— Андрей в миллион раз ответственнее тебя!

— Так и радуйся, что в мужья тебе достался такой бриллиант. Какие ко мне могут быть претензии? Зачем ты ходишь сюда каждый день, носишь продукты, стираешь вещи? Я когда-нибудь просил тебя об этом?

— Я думала, тебе приятна моя помощь… — растерянно пролепетала она. Глаза мометально налились слезами.

— Да, но не когда меня потом этой помощью попрекают. Няня нужна моему сыну, но не мне, — уже мягче сказал он и одёрнул воротник футболки. Подумав, поднялся и стянул её совсем, швырнув мятым комком на пустующий табурет.

Неслышно выскользнув из кухни, прошмыгнул в ванну. На верёвке сушились детские вещи и несколько маек Влада, недолго думая он схватил первую попавшуюся, краем глаза уловив движение за спиной. Римма стояла в дверном проёме, задумчиво покусывая нижнюю губу. Так же делает Нимфа, но у неё это получается очень эротично, а Римма… просто Римма.

— Извини, я негодяй, подлец и всё такое. Вчера я повёл себя как свинья, сегодня тоже. Если мы тебя напрягаем — ок, не приезжай к нам больше, только не заставляй меня чувствовать себя виноватым в том, что ты сама внедрилась в нашу с Максом жизнь.

— Ты же знаешь, почему я это делаю, — как-то обречённо пролепетала она, растеряв привычный боевой пыл. Видимо, алкоголь развязал язык и заставил сбросить маску сильной волевой женщины.

— Извини, но я не знаю, — ложь, которую он выплюнул без зазрения совести.

— Неужели та ночь для тебя совсем ничего не значит? — её подбородок мелко дрожал, по щекам всё-таки стекли две влажные дорожки.

— Ты же сама просила меня забыть.

— Ты идиот, Злобин, ты чёртов идиот, — всхлипнула она, прикрыв лицо ладонями.

— Ну ты чего, Дудкина, эй? Иди сюда, — он повесил футболку на плечо и притянул девушку ближе. Не то, чтобы его сильно трогали женские слёзы, но перед Риммой он чувствовал себя немного виноватым.


Пару месяцев назад они переспали. Ребёнок был у соседки, они переклеивали обои в комнате и потягивали светлое нефильтрованное. Пиво, её короткие шорты, откровенный флирт и его непреодолимое желание оприходовать уже хоть кого-нибудь сделали своё грязное дело. Он повёл себя как последний подонок, потому что знал, что она не откажет, и точно знал, что подобное больше никогда не повторится. Секс был торопливым, невнятным и вообще никаким, но, видимо, у Риммы осталось противоположное впечатление об их странной скомканной близости. Она взяла с него клятву никогда никому об этом не рассказывать, особенно Андрею, и Влад легко выполнил её просьбу, просто потому что секс с ней совсем не то, чем хотелось рисануться перед пацанами. Да и подставлять Римму действительно не было желания.

Сейчас она стояла, роняя слёзы в его обнажённую грудь, и он проклинал себя за ту минутную слабость.

— С тех пор… с той ночи у нас с Андреем совсем всё плохо, — не поднимая головы, шмыгнула она, — я не хочу его, совсем. Я постоянно о тебе думаю.

Вот этого он боялся больше всего — откровения нетрезвой женщины. Господи, Дудкина, ну что ты делаешь, зачем всё усложнять…

— Наверное, я выгляжу полной дурой, таскаясь сюда, но вы мне правда стали дороги — ты и Макс, — подняла-таки на него заплаканное лицо. Осмелев, провела рукой по его ссадине под глазом, щеке, груди, скользнула ладонью по животу… Её движения были отточенными и уверенными, по сравнению с робкой Кристиной она явно знала, что делает, но организм не отозвался на её прикосновения. И дело было даже не в том, что совсем недавно у него была близость с другой женщиной и он больше не хотел — он не хотел именно её.

— Поцелуй меня, пожалуйста, — выдохнула она и, встав на цыпочки, потянулась к его губам. — Один раз, Влад! Я уже устала запираться в ванной и фантазировать, что…

— Рим, давай не будем, я тебя прошу, — стараясь говорить как можно мягче, Злобин снял с себя её руки. — Ты выпила и завтра снова будешь жалеть. У тебя есть муж, сын…

— Какое тебе дело до моих душевных терзаний? Я хочу быть с тобой, и я уйду от Андрея, если ты только этого захочешь! Мы можем жить все вместе — я, ты, Платошка, Макс…

— Иди домой, — уже твёрже отрезал Влад, теряя терпение.

— Ты не хочешь меня, да? — сквозь зубы процедила она, рывком смахнув слёзы. — Кто она? Та баба, что оставила на тебе засос, — кивнула на его шею. — Твоя бывшая тупая Марина? Я слышала вчера её голос в трубке. Или, может, та — из детского сада? Ты же зачем-то чинил её телефон. Так кто?

— Вот только не приплетай сюда Кристину.

— Значит, всё-таки Кристина, — горько усмехнулась Римма. Громко втянув носом воздух, оттолкнула Влада и открыла воду. Умывшись, промокнула лицо махровым полотенцем, оставляя на ткани чёрные следы от туши. — Знаешь что — иди ты к чёрту, Злобин. Забудь всё, что я тебе сказала. Ты действительно не стоишь даже ногтя Андрея, — убрав за уши волосы, стремительно вышла из ванной. Через несколько секунд раздался хлопок входной двери.