– Но ведь Сара Бет была матерью дяди Эммета… Значит, он – сын Анджело Берлини?

Матильда слегка пожала плечами:

– Сара Бет вести себя так, что никто не знать точно: ребенок быть от массы Берлини или от массы Уилли. Эта девчонка быть хитрый, как лиса, и уметь о себе позаботиться.

– Но как кольцо попало к Берлини? И как об этом узнал Уилли?

– Ты меня совсем не слушать, малышка… – сказала Матильда с мягким упреком. – Я же сказать: я сама видеть, как мис Делаида дать кольцо массе Берлини. И масса Уилли тоже видеть. А зачем она давать, я узнать только потом. Мис Делаида – она всегда нравиться массе Берлини, и он хотеть ей помочь, потому что когда масса Джон перестать работать с бутлегеры, у него быть сильные неприятности с мафия. Так сказать мой Роберт. Масса Берлини доверять Роберт. Однажды он сказать, что даст ему кольцо, чтобы показать мис Делаида. Это кольцо быть сигнал, что мис Делаида должна слушать, что Роберт ей говорить. Масса Берлини хотеть мис Делаида и мис Бутси ехать другое место, пока здесь не перестать быть опасно. Он обещать все приготовить и послать человека с кольцо, но не успеть… – Матильда покачала головой. – Мис Делаида дать ему кольцо, только чтобы спасти семья. Иначе бы она с ним ни за что не расстаться. Масса Джон сам сделать это кольцо для нее и для девочки. Для мис Бутси, то есть…

Я снова встала со стула, чтобы подлить Матильде воды. Себе я тоже налила полный стакан, но едва не выплеснула все на себя – так сильно у меня тряслись руки.

– Значит, ты нашла кольцо – вторую половинку кольца – в комнате Уилли. Но почему ты ничего не сказала Аделаиде?

Прежде чем ответить, Матильда опустила голову, словно разглядывая свои сухие темные руки со светлыми розовыми ногтями.

– Потому что тогда мис Делаида спрашивать масса Уилли, где он взять кольцо, – сказала она после довольно продолжительного молчания. – Только она не уметь лгать, никогда не уметь, поэтому даже если бы она сказать, что сама найти кольцо у него в комнате, масса Уилли ей все равно не поверить. И тогда я тоже плавать в пруду, как масса Берлини, или еще хуже.

– Значит, ты оставила кольцо у себя и никому ничего не сказала?

Глаза с серовато-сизыми бельмами повернулись в мою сторону, и мне сделалось не по себе.

– Я этого не говорить.

– Значит, кому-то ты сказала? Кому?

Матильда глубоко вздохнула, и я увидела в вырезе ее ночной рубашки крупную жемчужину на шелковой нитке. Я хорошо помнила, как эта жемчужина раскачивалась перед моим носом каждый раз, когда Матильда склонялась над моей детской кроваткой, помогая забыть о ночных страхах и даже о зубной боли. Даже когда я уже жила в Калифорнии, эта жемчужина снилась мне достаточно часто.

– Ты сама рассказывать эта история или ты терпеть и слушать, как я вспоминать?

Я сложила ладони перед собой и крепко сжала, чувствуя, как впивается в мякоть руки кольцо.

– Извини, Матильда. Продолжай, пожалуйста.

– Только если ты перестать так крепко сжимать руки. Так не делать, иначе кровь не течь к твоему сердечку.

Я пораженно уставилась на нее.

– Как ты узнала?!

– Тут и узнавать нечего. И мис Бутси, и мис Кэрол-Линн делать так, когда волноваться. Ты тоже делать, когда быть маленькая. – Она слегка усмехнулась. – Чтобы видеть кое-какие вещи, не обязательно быть зрячей.

Я надела кольцо на кончик мизинца и прижала ладони к коленям.

– О’кей, я слушаю.

Матильда долго рассказывала про дожди, про затопленные поля и погубленный сад – а также про то, как Аделаида, увидев размокшие грядки и поломанные деревца, решила, что, когда дожди закончатся, она посадит новый сад, который будет еще красивее и пышнее. Упомянула она и о последнем визите Сары Бет. Матильда тогда оставалась в комнате и слышала весь разговор от первого до последнего слова.

– Значит, тогда ты и узнала о том, что Сара Бет в положении и что Аделаида и Джон собирались бежать в Миссури?

Матильда кивнула.

– Я узнать, и Сара Бет тоже узнать и ужасно рассердиться. Я еще никогда не видеть ее такой злой и испугаться – мис Сара Бет непременно сделать так, что мис Делаида пожалеть. Она быть очень плохой человек. Мис Делаида даже не знать, какой плохой!

– Ты хочешь сказать… – Я осеклась, когда Матильда снова «взглянула» на меня своими незрячими и в то же время всевидящими глазами. Некоторое время мы обе молчали, потом Матильда отпила еще воды. Я даже подумала, что она нарочно меня мучает, и только потом заметила, что ее руки трясутся едва ли не сильнее, чем мои.

– Я могла только ждать и смотреть, вдруг я чем-то помочь.

Рука Матильды поднялась к вороту ночной рубашки и сжала жемчужину, горевшую на фоне темной кожи, точно утренняя звезда. Мне очень хотелось спросить, откуда она взялась, но я молчала, боясь, что Матильда вообще не будет ничего рассказывать.

– Я жалеть, что Роберт подарить мне жемчужину. Если бы он этого не сделать, все, быть может, быть по-другому. Хотя… Ничто на свете не происходить просто так, без причина.

– А почему ты жалеешь?

– Потому что люди меня замечать. Бедная негритянская девочка неоткуда взять такой красивый жемчуг. А еще потому, что Саре Бет пришлось солгать массе Уилли из-за меня. Она сказать, что сама подарить мне жемчужину, хотя и она, и я знать: Роберт подобрать ее в ту ночь, когда Сара Бет быть пьяная и мы везти ее домой.

О матери дяди Эммета я не знала почти ничего, но мне почему-то казалось – Сара Бет Хитмен была не из тех, кто станет из лучших побуждений выгораживать черную служанку. Или лгать ради нее.

– Но почему Сара Бет так поступила?!

Матильда снова «посмотрела» на меня. Выглядело это довольно грозно, и я поспешно откинулась на спинку стула и, положив на колени руки, которые уже готова была снова сжать перед собой, попыталась расслабиться.

– Потому что мы знать друг о друге секрет… – Тут Матильда раскашлялась и была вынуждена выпить еще воды. – В день, когда начаться наводнение, масса Пикок звонить и сказать: масса Джон хочет, чтобы мис Делаида срочно прийти к нему. Мис Делаида подумать – это для того, чтобы они могли ехать Миссури, поэтому она взять малышку с собой.

Я видела, что Матильда устала и что на этот раз она не притворяется. Сыграло свою роль и волнение – каждое слово давалось ей с огромным трудом.

– Если хочешь, можем прерваться, – предложила я. – Давай я приеду завтра, и мы продолжим… – Я затаила дыхание в ожидании ответа: мне было жаль старую женщину, и в то же время очень хотелось узнать, что было дальше.

Матильда медленно покачала головой.

– В мой возраст ничего нельзя откладывать даже до завтра, – сказала она. – К тому же я слишком долго ждать, чтобы облегчить душу. Я рассказать все и умереть спокойно.

– Ну хорошо, – сказала я, откидываясь на спинку стула. – Тогда… тогда хотя бы не торопись, давай себе отдохнуть. – Мои руки снова непроизвольно сжались в кулаки, и я поспешила выпрямить ладони.

– Я видеть, как мис Делаида уехать с мис Бутси, и молиться, чтобы и они, и масса Джон благополучно добраться до север, как они хотеть. Но…

На этот раз Матильда молчала так долго, что я не удержалась и сказала:

– Но они не добрались. Аделаида погибла, и кто-то закопал ее тело на заднем дворе ее же собственного дома, а ее ребенок оказался у Сары Бет. – Я сняла с руки часы и некоторое время разглядывала гравировку «Я буду любить тебя вечно» на задней крышке. – И не только ребенок, но и ее часы, – добавила я. – Вероятно, впоследствии Сара Бет отдала их дяде Эммету и сказала, чтобы тот непременно передал их Кэрол-Линн, когда та вырастет, но я не думаю, чтобы она что-то ему объяснила. Часы не ходили, и дядя Эммет положил их в коробку с запасными частями. – Я снова надела часы и погладила синюю эмаль браслета. – А не работали часы потому, что Сара Бет вложила внутрь записку со словами «Прости меня!». За что она просила прощения и у кого?

Матильда продолжала молчать, и я снова вскочила, не в силах справиться с волнением. Я не знала, почему мне так важно узнать все. Быть может, я действительно делала это ради Аделаиды, ради ее памяти, а может (и это скорее всего!), мне хотелось добраться до корней своей семейной истории в надежде найти в ней хоть какое-то оправдание своему прошлому, своей неудачной жизни.

Матильда вздохнула.

– Я не знать, что случиться в магазин массы Пикока. Он тоже умереть в тот день – через десять дней его тело найти в Индейской протоке, а мертвые не рассказывать. Но мой Роберт оставаться на плантации Эллиса со свой перегонный аппарат. Клан выгнать их оттуда – и Роберта, и других самогонщиков, – но они не уходить далеко. Они не хотеть, чтобы Клан победить. Когда Клан уйти, Роберт и другие вернуться и работать, как раньше. В день наводнения он приехать на плантацию со свой фургон, чтобы спасти кувшины с виски, и вдруг услышать, как плакать ребенок, и увидеть мис Делаида за рулем ее машина. На заднем сиденье сидеть мужчина, который Роберт не знать. Он держать в руках мис Бутси. Мис Делаида плакать и просить мужчина делать с ней что хочет, но оставить в живых ребенок. Потом Роберт видеть, как мужчина взмахнуть рука, и мис Делаида вскрикнуть, как раненая птичка, и упасть головой на руль. Ее платье спереди быть все в крови, и Роберт очень испугаться. Он хотеть бежать, но тут подъехать еще автомобиль, в котором тоже быть незнакомые мужчины. Роберт сказать – они, наверное, быть из большой город, где дороги из камень, потому что остановить автомобиль в самой грязи. Они не знать, какая глубокая грязь бывать у нас в Индиэн Маунд! Первый мужчина пересесть к ним, но машина застрять и не ехать. Тогда они вытащить мис Делаида и ребенок и бросить на обочина, а сами уехать в ее машина.