– Мне нужно еще немного помочь Коре. Ужин почти готов, так что если ты немного подождешь…

Но у дверей столовой я едва не столкнулась с матерью, которая двигалась мне навстречу, по-прежнему держа в руках хрустальные бокалы. Похоже, она нисколько не удивилась, увидев в прихожей меня и Триппа, словно в ее сознании мы оба лишь ненадолго вышли и тут же вернулись.

– У нас сегодня вечеринка? – только и спросила она.

Трипп заглянул в столовую, где сверкало на столе идеально начищенное серебро и высились крошечными заснеженными вигвамами накрахмаленные салфетки.

– Похоже на то, – заметил он с самым серьезным видом. – Вы позволите мне вам помочь?.. – Бережно взяв бокалы из рук Кэрол-Линн, Трипп прошел в столовую и поставил их на стол.

Моя мать посмотрела ему вслед, потом перевела взгляд на окно, где в сгущающихся синих сумерках еще виднелось упавшее дерево и желтая полицейская лента.

– Дерево упало, – сказала она.

– Да, мэм, – подтвердил Трипп как ни в чем не бывало. – Вчера вечером разыгралась настоящая буря, и в него ударила молния.

– Буря? – Кэрол-Линн наморщила лоб. – Не помню…

– Вы, вероятно, в это время уже спали. – Трипп сделал шаг и остановился прямо напротив нее. – И знаете, в яме под корнями мы нашли кое-что интересное, что пролежало там много, много лет. Вы ничего об этом не знаете?

Бутылочно-зеленые, как у меня, глаза Кэрол-Линн испуганно распахнулись.

– Мне нельзя туда ходить! – почти выкрикнула она.

Трипп наклонил голову и слегка прищурился.

– Кто же вам запрещает?..

Но внимание матери уже вернулось к накрытому столу.

– У нас сегодня вечеринка? – повторила она.

Я посмотрела на мать и почувствовала внутри неприятный холодок.

– Нет, – сказала я. – Просто семейный ужин.

– А ты посидишь с нами?..

Мое дыхание сделалось частым и таким неглубоким, что мне пришлось буквально заставить себя набрать в легкие побольше воздуха, иначе я могла бы просто задохнуться. Я не садилась с матерью за один стол с тех пор, как она окончательно вернулась домой. Завтракала, обедала и ужинала я в кухне, с Матильдой. Сначала Бутси и Томми уговаривали меня присоединиться к ним в столовой или гостиной, но потом отступились, и только мать никогда не просила меня поесть со всеми.

И только сейчас она почему-то об этом попросила.

Сглотнув вставший в горле комок, я с трудом произнесла:

– Да-да… Сегодня я посижу со всеми.

В одно мгновение лицо Кэрол-Линн осветилось улыбкой, которую я помнила по фотографиям в старом «магнитном» фотоальбоме[6] Бутси, где было полным-полно цветных «полароидов». Сейчас эти снимки, наверное, уже выцвели, как увяли и изображенные на них женщины.

Развернувшись, я решительно двинулась в направлении кухни – и едва не столкнулась с Корой, которая протягивала мне старый кнопочный телефон на длинном спиральном шнуре, растянутом почти до предела. Зажимая ладонью микрофон, Кора проговорила громким шепотом:

– Она звонит уже во второй раз, мисс Вивьен. В первый раз я просто повесила трубку, потому что подумала, что кто-то хулиганит. Сейчас она перезвонила снова и… Знаете, мне показалось – ей действительно очень нужно поговорить с вами, поэтому я сказала, что посмотрю, дома ли вы. Она…

– Да кто это – «она»? О ком ты говоришь?! – воскликнула я. На свете было не так уж много людей, которым я была бы по-настоящему нужна. Если исключить Томми и тех, кто находился сейчас рядом со мной, во всем мире сыскался бы, наверное, только один такой человек, и это была…

– Она сказала – ее зовут Хлоя Макдермот.

Еще несколько мгновений я тупо пялилась на телефон в руке Коры. В кои-то веки мне хотелось, чтобы ко мне вернулась способность мыслить ясно и четко. Потом я встретилась взглядом с Триппом, и испытующее выражение его глаз заставило меня на несколько минут снова стать отважной восемнадцатилетней девчонкой, которую он когда-то знал. Выхватив телефон из руки Коры, я поднесла его к уху.

– Алло?..

Кора тем временем бережно взяла мою мать под локоть и повела в столовую.

– Ты что, специально не отвечаешь на звонки по мобиле? Зачем тогда она тебе нужна?

Это была она, Кло. Не узнать ее было невозможно, и я крепче прижала трубку к уху, жалея, что не могу так же прижать саму девочку. Прошло несколько секунд, пока я пыталась вспомнить, что же случилось с моей «мобилой». Наконец я сказала:

– Извини. У меня аккумулятор сдох. Это было еще в Оклахоме, поэтому я убрала телефон подальше да и забыла. – Прикусив губу, я немного подумала и добавила: – Кроме того, у меня не было никаких особых причин держать мобильник заряженным.

Телефонная линия донесла до меня тяжелый вздох, в котором я без труда уловила нотки характерного подросткового страха.

– Ты сама сказала, чтобы я звонила, если ты мне понадобишься. Разве это не причина, чтобы зарядить чертову мобилу?

Я прикрыла глаза, пытаясь припомнить все, о чем я обещала себе подумать когда-нибудь потом, когда у меня будет время. А также то, о чем мне вовсе не хотелось думать.

– Я полгода снимала квартиру в Лос-Анджелесе, все ждала, что ты позвонишь. Но ты не позвонила, и я… – Что-то мягкое коснулось моей руки. Я повернула голову и увидела, что Трипп протягивает мне полотняный носовой платок. Сначала я не поняла, зачем, но потом до меня дошло. Оказывается, по моему лицу рекой текли слезы, а я этого даже не заметила.

– Так что случилось, Кло? Ты сказала – я тебе нужна…

– Да, нужна. Мне пришлось влезть в отцовский компьютер, чтобы найти твой адрес в этой гребаной Свиной Заднице в Миссисипи – или где ты там живешь…

Я была так рада слышать ее голос, что у меня язык не повернулся упрекнуть девочку в том, что она ругается как сапожник… или как подросток, каковым она, собственно, и являлась.

– Город называется Индиэн Маунд, Кло. Индейский Курган, а вовсе не Свиная За…

– Да какая разница! Главное, что даже в этой чертовой дыре мне будет лучше, чем дома.

Я привалилась к стене, боясь, что колени меня подведут и я шлепнусь на пол прямо посреди коридора.

– Что случилось? – снова спросила я.

Последовал еще один, куда более протяжный вздох, на сей раз – с явным оттенком театральщины.

– Отец снова женился – на какой-то манекенщице или стриптизерше, я не разобрала. Сейчас у них медовый месяц, и они отправились в какой-то отстойный круиз по Южной Америке, что ли, а для меня отец нанял гувернантку, которая вообще не говорит по-английски, представляешь? В общем, на данный момент даже твоя Индейская Задница в Миссисипи – лучший для меня вариант.

Новость о том, что Марк снова женился, не произвела на меня особенного впечатления, однако ощущения двенадцатилетней девочки, которую в очередной раз предал единственный самый близкий родственник, были мне знакомы слишком хорошо.

– Я очень тебе сочувствую, милая, – проговорила я. – Ты только держись, ладно?

На линии возникла пауза, и в наступившей тишине я отчетливо расслышала сначала невнятный гомон многолюдной толпы, а затем – какое-то объявление, раздавшееся по системе громкой связи, какая бывает установлена в аэропортах или на вокзалах. В чем суть объявления, я впопыхах не разобрала, но слово «Атланта» в нем прозвучало, тут ошибки быть не могло.

– Кстати, откуда ты звонишь? – спросила я, стараясь справиться с нарастающей тревогой.

– Из аэропорта. Я взломала отцовскую учетную запись в «Экспедии»[7] и узнала, где находится ближайший к тебе аэропорт, а потом купила билет, воспользовавшись его кредиткой. – В голосе девочки явно звучала гордость, и я не могла не признать, что все это было проделано довольно ловко. Сейчас, однако, меня беспокоило кое-что другое.

– Послушай, Кло, ты должна как можно скорее вернуться домой! Я… я была бы очень рада, если бы ты приехала ко мне в гости, но ведь ты сама знаешь: твоему папе это очень не понравится. Кроме того, ты отправилась в дорогу без его разрешения, а это еще хуже. Обещаю, что позвоню ему и все объясню, но на это потребуется время, а пока… Тебя просто не пустят на борт, ведь ты пока несовершеннолетняя, а несовершеннолетним нельзя путешествовать без сопровождения взрослых.

– Черта с два меня не пустят! – услышала я в трубке. – Уже пустили. Ты думаешь, я звоню тебе из Лос-Анджелеса?.. Вот и нет! Я в аэропорту Джексона, если это тебе что-нибудь говорит.

– Но… как ты туда попала? И как ты попала в самолет?!. – Я действительно не ожидала, что Кло сможет пересечь всю страну и не привлечь к себе внимания бортпроводников и наземных служб.

– Да очень просто. Чтобы выглядеть старше, я надела туфли на высоком каблуке и позаимствовала косметику у этой дуры, на которой женился отец, а в качестве удостоверения личности предъявила загранпаспорт.

Я сглотнула.

– Значит… значит, ты уже у нас, в Миссисипи?

– Я же только что сказала – я в аэропорту Джексона. Здесь довольно отстойно, поэтому я тебе и звоню. Приезжай за мной поскорее, да позвони Имельде – это моя гувернантка. Она просто крезанется, когда поймет, что я пропала. А отцу можешь не звонить, потому что он все равно не возьмет трубку. Он с самого начала сказал, мол, он не хочет, чтобы его беспокоили во время его медового месяца.

– Ну хорошо… – проговорила я, стараясь, чтобы мой голос дрожал не слишком заметно. – Джексон – это довольно далеко. Я приеду за тобой, но не раньше чем через два часа, понятно? А пока меня нет, ты должна подойти к пункту выдачи багажа и ждать там. Никуда не отходи и ни с кем не разговаривай, поняла? Тебе еще только двенадцать лет, Кло, и тебе нельзя находиться в аэропорту одной!