Заметив мой завистливый взгляд, устремленный на посудную раковину из нержавеющей стали, Трипп пояснил:

– Клер дала деньги, чтобы переоборудовать кухню для наших родителей к тридцатой годовщине их свадьбы. Но маме не понравилось… Она несколько раз жаловалась, что хотела бы вернуть старую раковину и старые разделочные столы, но Клер она, конечно, ни словечка не сказала. Думаю, сестра до сих пор ни о чем не подозревает.

На небольшом столике напротив застекленного эркера стояла одинокая тарелка и пустая бутылка из-под пива. Трипп взял их и перенес в раковину, потом выключил телевизор, установленный на специальном настенном кронштейне.

– Может, выпьешь чего-нибудь освежающего? Я приготовил кувшин холодного чая. Правда, он не такой вкусный, как делала мама, но все-таки неплох.

– Чаю выпью, спасибо. – Чаю мне не хотелось, зато хотелось хоть немного отдалить тот момент, когда я вынуждена буду перейти к подлинной цели моего визита. Сев за стол, я разглядела под свежими царапинами на столешнице более старые: если приглядеться, то где-то среди них, наверное, еще можно было различить мои имя и фамилию – как-то раз, подписывая свою домашнюю работу, я забыла подложить под листок с заданием журнал.

Трипп налил мне в стакан ледяного чая, потом достал бутылку пива для себя. Мне он пива не предложил, и я мысленно это отметила. Поставив стакан на стол передо мной, Трипп сел напротив и вопросительно уставился на меня.

– Спасибо… – Я сделала глоток и невольно поморщилась – таким сладким мне показался напиток. Похоже, за десять лет жизни в Калифорнии, где любая еда была низкокалорийной, а напитки содержали минимум сахаров, я успела позабыть вкус нормального ледяного чая. Сейчас мне требовалось время, чтобы адаптироваться к позабытым традициям родного края, поэтому я огляделась и сказала:

– Значит, ты живешь здесь один? Наверное, нелегко поддерживать порядок в таком большом доме… Ты никогда не задумывался о том, чтобы продать его и купить что-нибудь более… компактное?

В глазах Триппа зажегся какой-то странный огонек.

– Задумывался пару раз, – ответил он с усмешкой. – Вообще-то, я на досуге торгую недвижимостью, так что подходящих вариантов много, но… Кроме этого ранчо, есть только один дом, в котором мне бы хотелось жить.

Я вздохнула. Триппу всегда нравился наш сумасшедший домик. Когда мы были в детском саду, он называл его «домом доктора Сьюза»[31] за его ярко-желтый цвет и полное несоответствие любым представлениям о том, как должно выглядеть нормальное человеческое жилье. А после того как Трипп узнал, что я там живу, он стал чуть не ежедневно повторять при каждом удобном и неудобном случае, что когда-нибудь поселится в этом доме вместе со мной. По идее, это должно было казаться мне смешным, однако не казалось – уж больно серьезно и решительно был настроен маленький Трипп Монтгомери.

– К сожалению, он не продается, – ответила я. – Даже если я когда-нибудь решу от него избавиться, я продам его Томми за чисто символическую сумму, чтобы он мог жить там до конца своих дней.

– А я и не собирался его покупать, – парировал Трипп, многозначительно глядя на меня.

Закрыв глаза, я постаралась справиться с паникой, которую вызвали во мне его слова и его взгляд.

– Пожалуйста, Трипп, только не начинай все сначала. Пожалуйста!.. Я уже не та девочка, в которую, как тебе казалось, ты был влюблен. Той девушки больше нет, она исчезла так давно, что я даже не знаю, как ее искать. Ну а если говорить начистоту, не так уж она была хороша, чтобы ты… В общем, постарайся выкинуть ее из головы, о’кей? В конце концов, мы давно не школьники, да и не поверю я, что все эти годы ты хранил верность той, которая нравилась тебе в старших классах. Уж наверное, у вас в Университете Дьюка хватало красоток!..

Трипп откинулся на спинку стула и забросил босые ноги на другой. Сделав большой глоток пива из своей бутылки, он кивнул.

– Конечно, красоток хватало, и – да, я обращал на них внимание, но знаешь что?.. Равных тебе я так и не нашел. – По его лицу скользнула еще одна улыбка, которую иначе как плотоядной назвать было нельзя. – Ты по-прежнему прекрасней всех на земле, Вив.

– Гхм… спасибо. Кажется, еще никто не говорил мне ничего подобного. – Я наклонилась вперед, упираясь локтями в столешницу и сжимая в пальцах запотевший бокал. – Можешь сделать мне одно одолжение?

– Какое? – Его лицо не дрогнуло, не изменилось.

– У тебя есть знакомые, которые постоянно занимаются официальной врачебной практикой? Я имею в виду не твоих коллег-патологоанатомов, а тех, кто лечит людей, пока они еще не умерли. Мне нужен человек, которому можно было бы послать анализ мочи и быстро получить результат. Есть у тебя такие?

Трипп снова глотнул пива.

– Есть.

Любой другой человек на его месте засы́пал бы меня вопросами, но Трипп молчал. Я хорошо знала эту его способность – молчать, когда я ожидала от него вполне конкретной вербальной реакции, поэтому поспешила объяснить все сама:

– Отец Кло сказал, что девочка может остаться со мной до конца его медового месяца только при условии, что я перестану принимать таблетки… – «Я знаю – ты все равно не сможешь!» – зазвучали у меня в ушах его жестокие слова, и я прикусила губу, чтобы их не слышать. – Между прочим, со вчерашнего дня я не приняла ни одной! – добавила я.

Трипп сел прямо, но его лицо по-прежнему оставалось непроницаемым.

– Может, не стоит так резко завязывать, Вив?.. – спросил он. – Да, некоторым удается бросить сразу, но… В большинстве случаев это чревато неприятными последствиями и побочными эффектами. Судороги и эпилептические припадки из них еще сравнительно безобидные, остальные же запросто могут убить. Я знаю, что́ говорю: время от времени мне приходится сталкиваться с подобными вещами по… по моей работе.

Опустив глаза, я некоторое время разглядывала дольку лимона, которая покачивалась на поверхности напитка в моем стакане, словно желтый спасательный круг.

– У меня не будет судорог. Тошнота, бессонница – вот что меня ждет. А если я все-таки засну, мне будут сниться кошмары. Ну и еще, возможно, озноб, головная боль, но все это пустяки. С этим я сумею справиться.

Он вопросительно взглянул на меня, и я кивнула.

– Да, я уже бросала раньше. Когда поняла, что беременна. Мне не хотелось навредить ребенку.

Трипп ничего не сказал, и в его глазах не появилось ни тени упрека, словно он уже знал, почему я снова начала принимать таблетки.

– Я не хочу идти к психоаналитику.

Его брови подскочили вверх.

– Я, кажется, ничего такого не предлагал.

– Вслух – нет, но… Поверь, я справлюсь. Если не ради себя, то ради Кло. Да, она пока не высказывала желания остаться со мной, но я хотела бы, по крайней мере, обеспечить ей такую возможность.

– Из тебя могла бы получиться хорошая мать, Вив.

Я покачала головой:

– Нет. Ни одна женщина в нашей семье не была хорошей матерью своим детям, и я не исключение. Должно быть, именно поэтому бог не дал мне вы́носить моего ребенка. Что касается Кло, то… Ей нужен человек, который бы о ней заботился и которому она была бы небезразлична, а я… С другой стороны, кроме меня, у нее все равно никого нет.

– Это Кло для тебя сделала?

Не сразу я поняла, что Трипп имеет в виду самодельное кольцо из проволоки и нескольких бусин, которое я непроизвольно вертела на пальце. Я носила его так давно, что это движение вошло у меня в привычку, хотя от медной проволоки на коже оставались зеленые следы.

– Да. Одно время она увлекалась изготовлением украшений. Мы занимались этим вместе, и должна сказать – вещи, которые она делала, были гораздо красивее, чем мои. Потом Кло открыла для себя аниме, и мы стали учиться рисовать… Ну что, поможешь мне? – спросила я, потому что молчание Триппа начинало меня нервировать.

– Разве я когда-нибудь мог тебе отказать, Вив? Конечно, я тебе помогу – хотя бы потому, что так я буду видеть тебя достаточно часто и смогу лично убедиться в том, что в результате отказа от привычных лекарств у тебя не начались галлюцинации или что-нибудь похуже.

Я залпом допила чай и отодвинулась от стола.

– Марк хочет, чтобы я делала это каждый день, я имею в виду – отсылала ему результаты анализов. Конечно, подобное может показаться нелепым и смешным, но начать придется именно с этого. Впоследствии я, возможно, смогу убедить его, что достаточно отсылать ему результаты хотя бы раз в неделю. Только ты уж постарайся, чтобы на анализах не стоял штамп коронерской службы, ладно? Я не хочу, чтобы Марк вообразил, будто ваша лаборатория – единственное научное учреждение в Индиэн Маунд. Он и без того считает, что в наших краях живут грубые и невежественные люди, которые целыми днями пьют, охотятся или…

– По совести говоря, он не так уж не прав, этот твой бывший, – заметил Трипп. – А если серьезно… Тебе все равно придется сдавать анализы в приемной врача, чтобы кто-то мог подтвердить, что это действительно твоя… твои образцы. А уж врач или его помощник отправят их в лабораторию на исследование… – Повернувшись к буфету, он взял с полки карандаш и блокнот и написал что-то на первой странице. – Помнишь старого доктора Гриффита? Он все еще работает, хотя давно не ездит по вызовам. Старик не хочет уходить на покой, все ждет, что в один прекрасный день я передумаю, закончу врачебный факультет, и тогда он со спокойной душой сможет передать свою практику мне. Я ему много раз говорил, что иметь дело с мертвецами гораздо проще, чем с живыми, но он мне не верит. – Трипп вырвал из блокнота листок и протянул мне. – Я сам с ним свяжусь и объясню, что требуется, а уж потом ты позвонишь и договоришься о деталях.