— О да, девочка, обязательно.

Мы с Нэт не достигли возраста, в котором можно употреблять алкогольные напитки, но все же один из друзей Пакса украдкой приносит нам немного. Вкус такой же горький как я и помню, и вообще терпеть не могу, когда какая-то жидкость проходит внутрь меня, но через несколько секунд непередаваемое чувство блаженства разливается по всему моему телу от головы до кончиков пальцев ног.

Мы идем на танцпол и чувствую, как Пакс притягивают меня к себе.

— Ммм. — Он нюхает мои волосы.

У меня такое хорошее настроение, что мне абсолютно все равно, чем от меня пахнет, даже если он мог бы унюхать запах топленого жира.

— Ты чертовски красива, Джулс.

Тихонько посмеиваюсь, когда он говорит, как дьявольски привлекательно я выгляжу и какая сексапильная. Но мне кажется, он говорит больше, чем пьет. Он также липнет ко мне и не отходит от меня весь вечер, даже когда выпустили волну пены. Да и вообще, когда запускают мыльные пузыри, Пакс прижимает меня к себе еще крепче, обнимая так сильно, что наши тела становятся похожими на сэндвич. Он ставит меня впереди себя, защищая от мыльных пузырей.

— Куда мы идем? — кричу я.

— В самый центр всего этого.

Это звучит заманчиво.

Зажавшись в его объятиях и зажмурив глаза, позволяю ему вести себя. Я делаю глоток воздуха, наслаждаясь запахом его лосьона для бритья. В этот момент пойду с ним хоть на край света. Когда это я уже начала ему доверять?

Этот вопрос должен напугать меня. В другой раз может и напугает, но сейчас его руки — это моя крепость, и страх просто рассеивается прочь. Все еще нахожусь в его руках, когда он толкает меня спиной в шум и ор толпы. Не убираю голову с его груди, слышу стук его сердца. Подстраиваю свое дыхание под его и вот, вскоре, наши сердца бьются в одном ритме.

Когда открываю глаза, вижу повсюду мыльные пузыри. Их так много, что они превращаются в мыльную пену, которая с каждым нашим шагом становится все толще. Через минуту чувствую влагу на своем животе, но мы продолжаем идти. Вскоре пена достигает моей груди, и я слышу грохот, который человек не способен создать. Смотрю вверх.

Пенный водопад.

Он исходит от потолка, густой, белый и бесконечный. Я смотрю на озорное лицо Пакса и у меня нет никаких сомнений, что мы окажемся прямо в этой волне.

Прямо в ее центре.

Тяжело вздыхая, ощущаю холод на своей голове. Из-за густой обильной удушающей пены я втягиваю глоток воздуха. На мгновение она перекрывает мое дыхание и, стараясь дышать, я закрываю свой рот. Пакс дрожит, и я обнимаю его крепче.

—Что случилось? — вздыхая, я касаюсь его лица.

— Ничего, — говорит он мне. Через мгновение продолжает. — Просто нечем дышать. Из-за пены.

Ехидно улыбаюсь. Он прав. Такое ощущение, что мы под водой. Мыльные пузыри на моем лице, волосах и на шее. Чувствую, что каждая часть моего тела промокает насквозь. Понимаю, что принимаю бесплатно душ и начинаю смеяться, прикрывая рот ладошкой. Продолжая смеяться, мы продолжаем двигаться в самую глубь, пока что-то твердое не дотрагивается до моей спины. От этого прикосновения я раскрываю глаза. Стена.

Пакс наклоняется ко мне так близко, что расстояние между нашими лицами не превышает одного сантиметра. Двумя руками он обхватывает мое лицо. Я обездвижена.

— Мне кажется, ты оказалась там, где я хочу тебя видеть, мисс Хендрикс, — пробормотал он.

Я сглатываю.

— Думаю, да, — говорю я шепотом ему в лицо.

Каким-то образом Паксу удалось найти безлюдное место в переполненном помещении. Никто не хотел идти как мы в эпицентр пенного водопада, и я понимаю почему. Каждая секунда там подобна секунде под лейкой душа. Наплыв этой мыльной воды сравним с бурным потоком, скользящим по нашим телам и делая кожу мыльной и влажной. Наши дыхания сливаются в единое, а тела в борьбе за воздух становятся тяжелыми.

Пакс обхватывает мое лицо большими ладонями, и даже в этот момент нас окружает пенный хаос. Я чувствую непреодолимое влечение к Паксу, притяжение настолько сильное, что трепетно падаю в его руки.

— Все в порядке? — шепчет он мне и пальцем гладит по моей щеке, как будто рисуя непонятную фигуру.

Снова сглатывая, я киваю.

— Я заставляю тебя нервничать? — слышу улыбку в этом вопросе и вспоминаю первую нашу встречу. Он говорил те же самые слова, но, кажется, как будто это было сто лет назад. Та девчонка кажется мне сейчас совсем ребенком.

Сейчас я нервничаю по-другому. Раньше боялась неизвестного. Непонятное волнение пугало меня, но сейчас у меня учащенный пульс не из-за страха, а из-за предвкушения.

Предвкушение грядущего.

Дотрагиваюсь до его щек и чувствую легкую щетину. Она жесткая и колющая, но от нее на своей коже чувствую приятное покалывание.

— Ты не заставляешь меня нервничать, — говорю я шепотом, закрыв глаза. — Ты пробуждаешь во мне животную страсть.

— Животную страсть, — сказал он, прорычав. От этих диких звуков по моему телу побежали маленькие легкие мурашки. — Джулс, — говорит он голосом полным желания. — Прекрасная Джулс.

Когда он меня целует, я чувствую себя иначе. Это не похоже на первый поцелуй, а сравнимо с диким огнем. Его поцелуй жгучий, а губы горячие и ненасытные. Я ощущаю влагу повсюду – в волосах, на лице, на спине, внутри себя. Растворяюсь в его поцелуе. Я счастлива ощущать его твердый язык глубоко у себя во рту. Выгибаюсь немножко назад и, впиваясь пальцами в его волосы, прижимаю его к себе крепче.

Несмотря на свой затуманенный от желания разум, чувствую его длинные пальцы у себя на талии. Сначала он массирует меня этими пальцами, превращая в бездумную плоть, а когда мне уже становится невыносимо, спускает их к моей попке. Двигаюсь, изгибаюсь и ощущаю, как Пакс скользит руками ниже прямо на саму попку. Издаю бесшумный стон, не убирая своих губ с его, а его язык снова выходит, чтобы воссоединиться с этим звуком. Не могу ни о чем думать. Мой мир сейчас ничего не значит без его рук, губ и его тела, так крепко прижимающего меня к стене.

Полностью обездвижена его поцелуем и даже не могу пошевелиться. Мне нравится прохлада, исходящая от пены вокруг нас и жар его тела, проникающий в меня. Нравится, как он целуется и танец его языка на наших губах.

Вдруг Пакс скользит руками ниже моей попки. Я тяжело вздыхаю. Обхватываю ногами его упругую талию, и он приподнимает меня, прижимая еще крепче к себе. Его губы отдаляются от моих, и я в знак протеста издаю стон, превращающийся в бесшумное урчанье. В это время он начинает целовать, прикусывать, посасывать и лизать мне шею сверху вниз.

Дикий огонь.

Его поцелуи по всему телу сравнимы с огнем, поглощающим меня.

Ногтями впиваюсь ему в спину. Так сильно обхватываю его, что боюсь расцарапать его до крови.

Но все же я не могу остановиться.

Дикий огонь. Красно-оранжевый.

Это цвет страсти.

Это все, о чем я сейчас могу думать. Это цвет, в который окрашивается сейчас моя кровь. Это тепло в моих венах. Это цвет моего дыхания.

Пакс.

Не замечаю, как он отворачивается, не замечаю ничего помимо своего жгучего желания. Он наклоняет голову и целует чувствительно место у меня на плече. Когда же он успел расстегнуть мой топ?

Мы стоим так несколько минут, тяжело дыша и ожидая момента, когда наши сердца начнут биться медленнее. Пена продолжает обволакивать нас, сооружая вокруг большую белую пещеру и погружая нас в ливневый шторм.

Все еще мы стоим неподвижно.

— Пакс, — говорю я хрипловатым голосом. Он не двигается.

— Пакс, — повторяю я.

Наконец он подымает голову и смотрит на меня. Его глаза, блестящие и возбужденные желанием, но в них есть что-то еще, что-то яркое и чистое, от чего у меня перехватывает дыхание.

— Джулс, — говорит он с хрипом. В первый раз слышу в его голосе неуверенность. — Джулс. — Мое имя в его устах звучит отчаянно. — Джулс, я думаю я лю...

— Тсс. — Я необычно быстро кладу палец на его губы и мотаю головой. — Нет, нет, нет... Тише.

Он пристально смотрит мне в глаза. Вижу в его взгляде замешательство. Интересно, отражается ли это же замешательство в моих глазах.

— Поцелуй меня.

Я хочу, чтобы его поцелуи унесли меня прочь от этой реальности. Чтобы его поцелуи были единственным, что имеет сейчас значение и сгладили то мощное чувство внутри нас.

Хочу, чтобы его поцелуи опровергли правду.

Как можно любить преступника?


Глава 20

Годом раньше

— Меня зовут Хуан Гонзалес.

Вздрагиваю, когда он начинает говорить. Его голос с сильным родным акцентом, но дух культуры и власти слышится в каждом слове, которое он произносит. В его густых черных волосах мелькает седина. Она должна придавать ему мудрый вид, но светлый цвет напоминает мне о болезни и разрушении.

— Давай, Джулиана, поприветствуй его. Он не кусается. — Чувствую руку на своей спине.

Вежливый смешок является предупреждением. Дядя Бейдена, Хосе Диаз, кидает на меня взгляд и руками подталкивает вперед.

Вкладываю свою руку в протянутую ладонь мистера Гонзалеса. В мгновение, когда его рука смыкается на моей, я хочу сбежать. Представляю вещи, которые он делал этими руками. Представляю боль, утрату, смерть.

Он является центром всего этого.

В мгновение, когда он отпускает меня, мысленно выдыхаю от облегчения. Хочу вытереть ладонь об джинсы, но не хочу этим их испачкать. Так что я осторожно опускаю руку, стараясь не касаться никаких частей одежды.

— Джулиана трудолюбиво работала на фермах. Она проводит там дни и ночи. Мы увеличили свою долю благодаря ее усердной работе, — Хосе улыбается мне, прищурив глаза.

— Ты не ходишь в школу, юная барышня? — Мистер Гонзалес надевает очки.

— Я ученица старших классов, сеньор Гонзалес. — Поднимаю подбородок. — Занимаюсь дома по интернету. Это единственный способ, чтобы я могла найти работу. — Замолкаю. Следующая часть важна. — Я... круглая сирота, сеньор.