- Клиники по пересадке органов. Да свой адрес, конечно!

Бормочу название улицы и замечаю, как едва заметно взлетают в удивлении брови начальника. Хочется спросить, но боязно. В конце концов, пригревшись, начинаю дремать.

За это короткое время даже сон успела увидеть, будто Марков ожидает меня ярким весенним утром у моего дома, стоит рядом с белоснежным «ауди», а на крыше машины красуются два золотых кольца. На себя со стороны тоже успела посмотреть. Что сказать, белый мне всегда был к лицу, и выглядела я на удивление счастливой, еще и Борька там рядышком прыгал, хватал Константина Александровича за руки и махал мне, словно говоря «Мама, ну давай быстрее».

Проснулась от того, что меня трясут за плечо.

Нехотя открываю глаза, хотя совершенно этого делать не хочется. Там такой сон интересный, красочный, а тут…

А тут надо мной склонился тот же персонаж, что и во сне.

- Просыпайтесь, – говорит Константин Александрович. – Приехали.

- Руки прочь от Вьетнама… – пробормотала ему в ответ, сонно разлепила глаза и только тогда поняла, что именно сказала. Даже зеркала не понадобилось, чтобы понять, что щеки залила краска. Марков смотрит на меня с нескрываемым удивлением, как на диковинную игрушку.

Нервно запахиваю пальто и выглядываю в окно. Тускло освещенный двор с полупустой парковкой, детской площадкой и родным подъездом. Сонно потягиваюсь, едва не задевая локтем начальника, и подхватываю сумку, дергаю дверную ручку. Заперто.

- Завтра постарайтесь не опаздывать, – слышится мне в спину насмешливый вкрадчивый голос.

- Это надолго? – все же устало спрашиваю у мужчины. На его застывший в глазах вопрос вздыхаю. Приходится раскрывать карты. – У меня сын маленький, оставить не с кем, а соседи и так с ним возятся больше меня.

- Если не опоздаете, то на полдня.

Разблокировал дверь и неожиданно вышел, обошел машину и открыл мне дверь. Робко вышла наружу в холод, поблагодарила и направилась к дому. Как не сорвалась на бег, сама не знаю, но уж очень хотелось.

У подъезда оглянулась и заметила, что начальник смотрит мне вслед каким-то очень странным взглядом. Пристальный, задумчивый, как будто разгадывает шараду и ответ найти никак не может. Заметив, что я за ним наблюдаю, он поспешно сел обратно в машину и уехал.

Ну уехал и слава богу. Хорошо хоть не уволил, а то я пьяная – то еще зрелище. Слишком буйная становлюсь. А уж если пила последний раз очень давно… В общем, сегодня каким-то чудом пронесло.

К тете Наде заглянула только после душа. Тщательно почистила зубы, выпила таблетку аспирина и только после этого отправилась к соседке на пироги.

Потихоньку на душе становилось паршиво и стыдно. Я никогда не напивалась до такого, чтобы начать изливать душу или приставать к первому встречному, да даже до тошноты не напивалась. Но бывали моменты, когда меня развозило настолько, что контролировать свою речь я уже не могла. И слова про Вьетнам, которые я так не вовремя вспомнила, были лишь малой частью того, что я могла в таком состоянии ляпнуть.

К счастью, тетя Надя ничего подозрительного не заметила. Борька, наевшись пирожков до отвала, уснул тут же на кресле, пока мы со старушкой тихо-мирно попивали чай.

- Хороший у тебя все же Борька, – вдруг похвалила сынишку она. – Прям чудо, а не мальчик. И не капризный, что тоже важно.

- Интересно, за что же тогда нас из садика поперли, раз он такой воспитанный, – проворчала я, с любовью поглядев на сына. Боря спал в позе звезды, приоткрыв рот и сжимая в правой руке машинку.

Тетя Надя на мои слова только рукой махнула.

- Ой, да все мальчишки в этом возрасте проказничают. А вот проказы и капризы – это уже разные вещи. Капризы им прям вот вынь да положь, а исполни, а попроказничать без злобы – это любой мужик любит. Причем всех возрастов.

Фантазия вдруг живо нарисовала Константина Александровича в красных шортиках, сидящего в песочнице и ломающего лопаткой куличики под плач соседской девочки. Не сдержавшись, хихикнула.

- Знала б ты, Кристиночка, сколько я таких шалопаев на своем веку повидала. И ты еще повидаешь, не сомневаюсь. Многие из них, конечно, этакие любимцы судьбы, чтобы весь мир у их ног и любой каприз за любые деньги, но бывают и просто любители поиграть на чужих нервах. Это они так себе окружение выбирают, – делилась мудростью тетя Надя. – И вот они-то как раз оказываются самыми хорошими и преданными людьми.

Ждать добра и преданности я в принципе от людей не привыкла, а уж от людей по имени Константин – тем более.

4

Утро началось с бегания по квартире, словно я белка в колесе. Боря упорно не хотел вставать, хотя спал дольше обычного, и своими капризами заставил меня серьезно понервничать – я даже успела испугаться, что он заболел. Спустя битый час уговоров он все же милостиво согласился позавтракать, дал отвести себя к тете Наде и умчался смотреть утренние мультики.

Голова болела нещадно, поэтому до работы я добиралась на автобусе. С машиной бы точно не справилась. Приехала почти вовремя – начальник как раз ставил машину на парковку. Сдержанно с ним поздоровалась, мысленно молясь, чтобы он не вспоминал мой вчерашний позор. Константин Александрович только улыбался как-то особенно насмешливо.

- Доброе утро, – нарочно громким голосом поздоровался он. Я поморщилась. – Как спалось?

- Спасибо, неплохо, – процедила сквозь зубы я.

Хотя в машине у начальника спалось лучше. Черт, вот зачем я об этом вспомнила?

Провозились мы с ним до обеда. Марков принимал сделанные мной отчеты по проектам, либо хваля, либо хмурясь. Всякий раз, когда он открывал новую папку, мне хотелось начать ногти грызть от волнения, но все прошло относительно спокойно, и к обеду меня отпустили на все четыре стороны.

Решив, что аттракционы откладывать никак нельзя, домой я буквально летела. Борька обрадовался так, что собрался в рекордно короткие сроки, даже комбинезон натянул сам, неважно, что задом наперед.

В метро на меня и сына смотрели и умилялись. Особенно умилялись Борьке: в красном комбинезоне, красной куртке, шапке и с красным от мороза носом он походил на ходячий Новый год.

На аттракционы я потратила почти всю свою заначку. Боялась вести сына на американские горки, поэтому выбрала щадящие, детские, без крутых виражей. На каруселях Боря смеялся, как сумасшедший, громко, заразительно, у меня даже фотография осталась.

Закончили мы день на катке, где сынишка неумело стоял на коньках, отталкиваясь руками от бортика, а я то и дело падала.

Счастливые и веселые, поехали домой. Раскошелилась на такси, поскольку сил на бесконечные переходы по лестницам в метро не было. Домчались быстро – в предновогодней суете многие уже разъехались, кто на дачи, кто в жаркие страны. Все же до праздника оставалась всего неделя, много у кого уже каникулы начались.

Вышли из такси в нашем дворе, прошли к подъезду. Что меня дернуло обернуться, не знаю, но у самой двери я вдруг оглянулась.

Честное слово, лучше бы я этого не делала.

Парковка перед домом была пуста. Абсолютно пуста. Ни машинки моей, ни тени от нее, только следы шин на грязном подтаявшем снегу и все. Чувствую, как округляются глаза, и нервно сглатываю.

- Борь, постой, пожалуйста, минутку, не ходи никуда.

Отошла на парковку, огляделась. Может, эвакуатор приезжал? Другого ответа на вопрос, где же моя машина, я не представляла. Ну точно, наверняка эвакуатор! А… а почему в наш двор?.. Мы же тут всегда паркуемся, еще и на бортиках некоторые встают, и до сих пор вон стоят. Почему мою-то машинку тогда забрали?

От накатившей слабости чуть не упала в ближайший сугроб. Господи, ну за что мне это?

Отвела сынишку к соседке и побежала через дворы к отделению полиции. Хорошо, хоть недалеко бежать, буквально пара улиц. Добежала, рванула на себя дверь и вошла в теплое помещение.

Первое, что увидела – обезьянник. Серьезно, маленькая клетушка с парочкой сидящих внутри бомжей, от которых амбре такое, что задохнуться можно. А где-то слева от них, в еще меньшей комнатке – дежурный. К нему и направилась.

- Мне нужно заявление подать, об угоне.

- Девушка, ну какое заявление под конец года? – вытаращился на меня дежурный. Глянула на погоны. Старлей. – Вы что, кто же сейчас вашу машину искать-то будет?

- Вы и будете! – сердито отвечаю. – Кто из нас полицейский, в конце концов? Ваша работа, вы и выполняйте!

- Вы покричите мне тут еще! – в той же манере отзывается старлей. – Я смотрю, выпивали, так я могу быстро вытрезвитель организовать.

Кивнул в сторону обезьянника, где те бомжи чуть ли не носами прижимаются к решетке и взирают на разыгравшуюся комедию. Хотя трагедия будет ближе к истине.

- Начальника своего позовите.

- Нет его, в отпуске.

- Тогда зама!

- А зам болеет, – довольный дежурный улыбается. – Девушка, идите с миром, а?

- Сергеич, ты чего шумишь?

В дальнем конце коридора вдруг появился еще один полицейский, представительный такой, в форме, на боку кобура болтается. Прям хоть сейчас на задержание. Быстро, пока старлей не успевает опомниться, подскакиваю к незнакомцу, мимоходом гляжу на погоны и злорадно про себя ухмыляюсь. Ну погоди, старлей!..

- Товарищ подполковник, у меня заявление отказываются принимать, – обиженным голосом на грани рыданий щебечу я. – У меня машину угнали, сына маленького не на чем в садик возить…

- Девушка, успокойтесь, разберемся. Смирнов! – дежурный выскочил из своей каморки, как черт из табакерки. – Живо оформи заявление и ко мне!

- Но товарищ подполковник, у нас ведь людей не хватает, праздники, разъехались все…

- И что, раз полиции в городе не хватает, значит, можно у людей машины угонять?! – вновь распалилась я. Подполковник зыркнул на старлея, и тот понуро кивнул.