Елена Истомина - Одноклассники

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍Вадим даже в гараж машину загонять не стал. У крыльца оставил.

— Ай, глаза мои! Что вы видите! — радостно запел муж, едва успел выйти из машины. — Даже на крыльцо вышла встречать, радость моя!

Я шумно выдохнула, он, как всегда, все понял по-своему.

Хотела зайти домой — не дал, резко оттеснив к стене, прижимаясь ко мне всем телом.

— Скучала, малышка? Ну, признайся… — прошептал хрипло, обжигая кожу лица углубившимся дыханием и дерзко и по-хозяйски закидывая мою левую ногу себе на бедро.

— Ты не звонил целый день. Естественно, я волновалась! — призналась совершенно равнодушным тоном.

Мне не удалось уклониться от страстного поцелуя, но зубы, я не разжала, несмотря даже на то, что меня довольно болезненно ущипнули пониже спины.

Вадим часто использует этот подленький прием, чтобы я, вскрикнув, разжала зубы, и он смог пропихнуть свой язык мне в рот. В некоторых местах на бедрах, у меня уже даже кожа загрубела.

Мой организм, сам научился защищать себя от боли, а мое сознание привыкло к ней и уже не реагирует.

Раздраженно оттолкнула мужа, благодаря вирусу, теперь имею на это полное право.

— Знаешь ведь правила — прежде всякого контакта, нужно хорошо умыться. — Строго заявила я. — Я не хочу еще две недели проваляться в бреду, с температурой тридцать девять.

— Иду, иду. Прости, не удержался.

Я поспешила пройти на кухню, а Вадим в ванную.

— Есть будешь?

— Чаю попью.

— Где ты был, так долго? — спросила, отрезая ему кусок пирога.

— Решал вопрос с деньгами.

— Решил?

— Да. Все хорошо. Слава богу!

— С кем на этот раз связался?

— В нашем городе много людей обязанных и мне и отцу.

— Чего ж ты сразу не пошел к ним?

— Сглупил! Говорю же! Сюрприз всем хотел сделать, а вышло совсем не тем боком.

— Не расстраивайся! Посыл хороший был. Я оценила.

— Правда?

Муж, прижался ко мне со спины всем телом, так, чтобы я могла ощутить явное свидетельство его желания. От которого меня едва не передернуло.

— Садись за стол. Голодный ведь, — сказала как можно спокойнее.

— На любовь у меня всегда сил хватит.

Вадим резко развернул меня лицом к себе, задрал подол платья, сдернул тонкие кружевные трусики, усадил на стол кухонного гарнитура и расстегнул сзади молнию на платье.

— Подними руки, — попросил, уцепившись за края подола.

Я уперлась руками ему в грудь, ощущая, как каменеют все мышцы моего тела, в предчувствие очередной экзекуции.

— Надя может в любой момент войти, — прибегла к любимой отговорке.

— Она не спит еще?

— Спит, но, …

Муж приложил палец к моим пересохшим губам:

— Расслабься тогда. Знаешь же, что она до утра не встает.

сдвинул меня чуть к краю стола, расстегнул ширинку и, разведя руками мои ноги, чуть приподнял меня и толкнулся вперед.

Я обреченно выдохнула, со злости сжимая со всей силы его плечи. Мое тело, как всегда упрямо не хотело его в себя впускать. Значит опять все будет гореть и жечь, пол ночи.

Ненавижу! Эти его порывы страсти!

Мало того, что мне всегда больно, потому что никогда не хочу его, так вне постели это еще и жутко неудобно! Искусственный мрамор, коим покрыта столешница гарнитура, жутко холодный и скользкий, а Вадим еще нещадно лупит меня ладонями по бедрам. При том я очень стараюсь не биться головой о шкаф при его резких толчках. Весьма сомнительное, такое удовольствие.

Но Вадима снова не заботили мои чувства и ощущения. Он снова всецело наслаждался только своими. Буквально разрывая меня резкими толчками.

— Моя! Сучка! Моя! Не кому не отдам! Ему особенно! Как вспомнила, так и забудешь! Поняла? — правой рукой муж сдавливает мне горло, так, что в глазах темнеет и начинает вдалбливаться в меня еще яростнее. — Моя ты! Моя! Вот так! Вот так! Моя!

У меня сердце чуть в пятки не ушло! Неужели он видел Игоря в торговом центре.

Хотя нет, не смолчал бы тогда, скорее всего, никак не может забыть, что увидел, как мы держимся за руки. От того и так горяч сейчас. Мстит.

Одно хорошо, он очень напряжен и страстен, значит, кончит быстро.

Я сжала бедра, насколько это было возможно, чтобы приблизить его пик, но не тут-то было. Муж вдруг резко от меня отстранился и, сдернув меня со стола, сам уперся в него руками.

— Возьми его, пожалуйста! — выдохнул возбужденно.

— Пойдем в спальню, — покорно взяла мужа за руку.

— Нет, здесь хочу! Ну же! Смелее.

Чтобы сделать минет здесь, мне нужно было бы встать перед мужем на колени.

Ну, уж нет! Не за что!

— Идем, идем! У меня и так задница к искусственному мрамору чуть не примерзла!

Решительно потянула мужа за собой, но он резко дернул меня на себя, подхватил на руки и понес к кухонному столу.

— Вадим… Прошу, — предприняла последнюю, отчаянную попытку.

— Не перечь мужу, женщина! — прохрипел муж, встряхивая меня. — Ты моя и я волен брать тебя, где хочу! Когда хочу! И столько раз, сколько захочу!

Меня довольно грубо не посадили, а уложили вдоль стола.

Глаза мужа улыбались, он уже предчувствовал свою победу.

— Ягодка моя красивая! С ума меня сводишь! — шепчет мне в губы, вроде бы и нежно, но у меня мороз по коже пробегает от его нежности.

Провел пальцем по моим губам и начал медленно спускаться поцелуями все ниже и ниже, пока не дошел до самого сокровенного.

Шумно и прерывисто выдохнула, когда его язык начал играться с уже немного возбужденным клитором.

В такие моменты просто призираю свое тело за предательство сознания и духа. Ведь все мои оргазмы — это чисто реакции тела, механическая физика. Но Вадим всякий раз, видит в них то, что хочет. А именно, проявление моей безграничной любви и страсти к нему.

А на самом деле, это заслуга лишь его умений и терпения. Без оргазма это сволочь меня никогда не оставляет. Сколько бы времени у него на это ни ушло. Таким образом, он каждый раз показывает мне, свою власть и мою слабость.

А я, каждый раз чувствую себя обманутой. Ибо оргазм, то есть, но ни чувства полета, ни эмоциональной наполненности любовью и нежностью к тому, кто мне его подарил, нет. И я каждый раз плачу от тоски и досады на это.

Это все равно, что съесть шоколадный торт с клубникой и сливками, но совершенно не почувствовать его вкуса.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍Во время близости в мою голову всегда приходили какие-то совершенно сторонние, отвлекающие мысли, так было и сейчас.

Я отвернулась к незанавешенному окну, и в свете фонарей со двора, увидела на дороге, прямо напротив окна кухни, чью-то машину. Оставалось надеяться, что сидящие там, не смотрят сейчас в наше окно.

Особенно если это вдруг Игорь.

Игорь

Из-за нее я, наверное, становлюсь уже похожим на маньяка, но ничего не могу с собой поделать! Я хочу ее видеть! Я хочу наблюдать за ней! Имею право!

Пока они были в больнице, караулил их на улице и не удержался, поехал за ними.

В кафе сел далеко сзади. Смотрел, как едят, слушал, как терпеливо и доступно Вадим объяснял дочке, зачем нужно сдавать кровь.

Он снова обнимал ее. Целовал, прижимал к себе, поправлял волосы. Этот выродок делал с моей дочерью все то, что должен был бы делать я. если бы хватило ума не поддаваться тогда эмоциям! этот ублюдок забрал у меня не только любимую женщину, но и в прямом смысле часть меня. Присвоил себе и делает вид, что любит!

Хотя, как мне не противно это признавать, но он, похоже, действительно ее любит. Любит, как любил бы и я, если не был бы таким ослом.

Получится ли теперь все исправить? Смогу ли искупить?

Девочка сидела с краю, и в какой-то момент, посмотрела прямо на меня. Я не удержался, улыбнулся ей в ответ. Интересно, заметит ли она, что мы с ней похожи?

Девочка улыбнулась мне в ответ и, смущаясь, крепче прижалась к тому, кого считала отцом. Сердце мое сжалось от боли.

Как я мог! Как мог прогнать твою маму, девочка?

Ладно, тогда был ослеплен злостью и обидой, но почему позже не пришел? Ведь всегда сомневался! До последней минуточки сомневался и не пришел! Никогда себе этого не прощу!

И никогда не оставлю вас теперь.

Решено!

Вот и сейчас как маньяк стою и смотрю в окно их кухни, смотрю, на то, как Вадим страстно, словно на показ, берет мою женщину. Вижу, как судорожно сжимаются ее руки на его плечах, понимаю, что вряд ли от удовольствия и просто растерзать готов ублюдка. Особенно когда вижу, как его правая рука сжимается на ее горле, а движения ускоряются. С трудом сдерживаюсь, чтобы не выскочить из машины и не бросится туда, сметая все на своем пути. И свернуть шею ублюдку, словно петуху деревенскому. Так бы и сделал, если бы не был кое-кому, кое-чем весьма важным обязан.

Сжал кулаки и зубы до хруста, но никак не мог отвести взгляд от окна.

Ну ничего, родная! Ничего! Потерпи! Уже завтра все будет зависеть только от тебя. И очень надеюсь, что ты его не пожалеешь, или хуже того, внезапно не поймёшь, что любишь! Даже думать про это не хотелось, но смотря на то, как она берет его за руку и пытается увести, очевидно в спальню, вдруг понимаю, что может и такое быть.

Вадим же подхватывает Арину на руки, кладет, вдоль стала, и долго-долго ласкает ее там, где должен был ласкать только я.

Только, твою мать, я!

Разорву и на клочки ублюдка разметаю! Иначе, просто жить не смогу!