Глаза закрылись и я уснула.

* * *

Все слишком затянулось. Витольд молча слушал коллег. Опять подковерные игры, борьба за власть. Он дал выговориться всем, анализируя, кто что сказал, кто в каком лагере. Постепенно пришли к общему знаменателю, и он поспешил на выход. Пока Богдан вез его домой, Витольд просчитывал свою дальнейшую политику. По идее тендер у него в кармане, если конечно Беляев не выкинет сюрприз. Последнее время тот стал чудить, либо работает налево. Только на кого? Впрочем, рано, пока рано. Он сам все расчеты проверил, каждую деталь. Мысли летели вперед, проигрывая сценарий завтрашнего дня. Собрать все до единого замечания, проверить, где блажь, а где реальные недочеты, определить, как быстро исправят проект. По идее все будет хорошо, лишь бы не одной мелочи не упустить. Но Ландыш педантична, когда дело касается работы, она сумеет.

Он набрал номер девушки, желая удостовериться что она дома. Ему не ответили. Наверно уже спит.

Дома, после ужина, Витольд устроился в гостиной. Смотря на всполохи огня в камине, он вновь вновь возвращался к завтрашнему совещанию. Он видел проекты конкурентов, успел оценить решения и трезво полагал, что контракт выиграет его бюро, если только не вмешается человеческий фактор. Кибаридзе в этом отношении очень щепетилен. Витольд усмехнулся, отметая сомнения. У них все получится.

Утром он прибыл на работу в восемь. Поднявшись на мансарду бросил взгляд на стол помощницы. Все документы в ровных стопочках. Значит, еще не пришла. Он направился в кабинет, решив не отказываться от традиции совместного утреннего кофе. Достал из портфеля конфеты, а пока есть возможность, решил проверить документы.

Через некоторое время он почувствовал неясную тревогу. Бросив взгляд на часы, отметил что уже полдевятого. Где Ландыш? Выглянул из кабинета. Место пустовало. Вроде все как обычно, вот только, что-то настораживало.

Витольд спустился вниз. На ресепшн уже все три секретаря щебетали, разбирая бумаги на столе.

— Доброе утро, барышни. Где ваша начальница?

Девушки разом обернулись и хором ответили:

— Доброе утро, Витольд Лоллийевич. Еще не пришла.

Он набрал номер Ландыша, кивком поблагодарив Софию за переданную газету. И вот тут замерли все. С мансарды доносилась Ария Фигаро в рок-обработке. Приглушенно, но отчетливо. Витольд выругался сквозь зубы. Ландыш забыла телефон на работе. Он вновь повернулся к девушкам:

— Она когда-нибудь опаздывала?

— Нет.

— Нуда, все случается в первый раз. Кто вчера уходил последней? Во сколько она ушла?

А вот дальнейшее его заставило насторожиться. Девушки переглянулись и Вероника тихонько ответила:

— Ландыш. Она в семь дала мне письмо, и отпустила, сказав срочно отправить. Сама осталась на ресепшн. Вот квитанция.

Витольд подошел к журналу прихода-ухода.

— Где листок за вчерашний день?

Алевтина передала ему требуемое. Он пробежался глазами по списку. Судя по всему последним ушел Беляев без четверти восемь, а вот Ландыш забыла записать время ухода. Ландыш и забыла. Нестыковка. А значит… Он бросил взгляд на ресепшн. Вот и любимая чашка девушки с майскими цветами-тезками.

— Это Ландыш забыла?

— Да, мы ее уже помыли. Витольд Лоллийевич, может она в пробке? Витольд Лоллийевич!

А архитектор уже бегом устремился на мансарду. Она всегда мыла чашку перед уходом, даже когда сильно уставала. Подойдя к шкафу, где Ландыш хранила сумку и верхнюю одежду, он распахнул его. Так и есть, плащ висел на и ее сумка стояла на полке, именно краешек ремешка сумки торчал из шкафа, на что и обратил утром внимание Витольд, но не придал значения. Замечательно. Гетерохромная красавица провела ночь в офисе. Почему? И что произошло?

Он поспешно сбежал вниз, кинув девушкам:

— Вызовите охрану.

— Ой! — раздалось дружное трио.

Долго допроса не потребовалось. Саша сразу сказал, что он ушел раньше спать, а Ландыш крутилась на ресепшн, делая распечатки на принтере. Какие именно, он не знал, но задание ей кажется дал Беляев. По его словам выходило, что еще в час ночи Ландыш активно работала.

А офисные обитатели, памятуя о важном дне, уже подтягивались, с любопытством наблюдая происходящее. Примчавшийся Антон был отправлен отсматривать видеозаписи с камер наблюдения. Все шушукались, решая дилемму — уйти и не мозолить злому начальнику глаза или остаться и узнать чем все кончилось. История обрастала слухами. то Ландыш похитили, то она сбежала.

Разбираться со сплетнями было некогда. Ему отзвонился Антон и сообщил, что Ландыш отправилась в общую зону, где нет камер и больше он ее не видел. На этой веселой ноте появился Беляев.

— Дражайший Александр Васильевич, какое задание вы дали вчера вечером Ландышу?

Беляев споткнулся, побледнел.

— Голос потеряли? Какая жалость. Наверно придется без вас провести презентацию. Так может на листочке напишите? Как бы я очень жду ответа. И сразу второй вопрос — какого черта вы отдаете распоряжение секретарям после окончания рабочего дня не согласовав переработки со мной? С последним вопросам можете не спешить и хорошенько подумать. Итак…

— Надо было переделать предпроект, — сипло ответил Беляев., - там просто…

Но Витольд уже не слушал, он устремился в плоттерную, даже не подумав, что зеваки рванут за ним.

Первое что бросилось в глаза — туфли девушки у порога. Три стопки брошюр на плоттерном столе. И заспанная, всклокоченная Ландыш в мятом костюме, пытающаяся размять шею. Она испуганно замерла и тихо шепнула:

— А сколько времени? Почему вы все здесь?

* * *

Я проснулась от боли в спине. Или в шее. Впрочем, ныло все тело. Открыв глаза попробовала пошевелиться и слегка застонала от неприятных ощущений. Сон не совсем пошел на пользу. Я прислушалась. Наверно я просто отключилась на несколько минут, тем более в плоттерной не было окон и оценить время суток не представлялось возможным. Часов здесь не было, наручные я не носила, телефон… А где мой телефон? Точно, на рабочем месте. Я с ненавистью посмотрела на тридцать презентаций, стопочкой лежащих на столе. Ладно, сейчас поднимусь наверх, вызову такси и домой. Хоть бы душ принять и переодеться. Надо потом выставить счет Вишневскому, раз я тут ночую, пусть одеялко что ли купит и такси оплачивает.

Кряхтя и стеная, и все проклиная, я поднялась на ноги, пытаясь размять шею. И застыла. Дверь распахнулась и на пороге появился Вишневский. Судя по холодному взгляду и высокомерному выражению лица, он был в ярости. За спиной маячили остальные сотрудники. Я нервно сглотнула и прошептала:

— А сколько времени? Почему вы все здесь?

— Без четверти девять, — просветил меня шеф и продемонстрировал циферблат дорогих наручных часов, будто я могла с расстояния пяти метров что-то увидеть.

Я закусила губу, сдерживая проклятия, понимая, что выгляжу полной дурой. Вишневский перевел взгляд на брошюры.

— Зачем столько?

— Мне сказали, что надо тридцать штук.

Вишневский в ярости? Ровно до этого момента он был вообще сама добродушность. Сейчас он перевел взгляд на меня. Без слов, но я испытывала огромную потребность вжаться в стену, слиться с окружающей средой. А дальше… Мои слова разбудили опасного зверя. Не спеша, он поворачивался на месте в сторону двери, и все наши сотрудники словно съежились, пытаясь спрятаться. Уйти никто не рискнул, потому что под взглядом Вишневского способность двигаться отключилась, только неуклюже расступались в стороны. Пока напротив директора не остался один Беляев.

Я думала, нашего руководителя проектов на месте убьют, потому что в глазах того плескался животный страх.

— Витольд Лоллийевич, девушка не так все поняла, — попытался тот прохрипеть.

— После презентации ко мне. Свободны.

Он вновь развернулся в мою сторону, а я…Я так и стояла, закусив губу, а что можно сказать после такой явной демонстрации моей ошибки. На глазах всего офиса. Теперь можно пойти и сделать харакири, расписавшись в собственной некомпетенции. А Вишневский отрывисто отдавал приказания:

— Клочков, Баринов, почему ваши сотрудники не работают?

Заместители резко подскочили и поспешно погнали всех по рабочим местам.

— София, сделай Ландышу чай и организуй что-то на завтрак. На все про все пять минут. Антон, мне нужна вся переписка Беляева. Ему блокируй доступ на сервер. Работаем.

Я сверлила пол взглядом, надеясь, что все сейчас уйдут. Шорох шагов, тихие переговоры и мягкий стук, который сказал о закрытии двери. Теперь секунда слабости и…

— Почему ты мне не позвонила и не сказала? — шеф все так же и стоял у двери.

Я молчала. Мне надо, чтобы он ушел, потому что сдержать слезы было уже сложно. В поле зрения появилась рука с платком.

— Ты прокусила губу.

— Витольд Лоллиевич, я буду готова через пятнадцать минут, — голос предательски дрогнул.

— У тебя полчаса. Извини, но без тебя я не справлюсь.

— Хорошо, — я мысленно молила его, чтобы ушел. Не хочу, чтобы меня видели слабой. Не сейчас, не здесь, не сегодня.

— Ла-андыш.

Меньше всего я ожидала, что меня обнимут. Попыталась вырваться, но Вишневский лишь сильнее прижал, даже слегка покачивая:

— Тише, милая, твоей вины нет. Запомни, никто не имеет право давать тебе такого рода распоряжение, не согласовав со мной. Ты моя… помощница. Успокойся, не плачь.

Еще раз слабо трепыхнувшись, я сдалась. И плевать, что может открыться дверь и нас увидят, что там вообще кто-то есть. Именно сейчас мне было хорошо. Тепло, тихо. В его руках я чувствовала себя под защитой.

— Ландыш, время. Постарайся собраться. Позже разберемся с внутренними дрязгами, сейчас тендер. Милая, докажи всем, что ты суперпрофессионал. Помнишь, я говорил тебе про богиню? Пора всем показать то, что они не видели, а я разглядел в маленьком чуде с разноцветными глазами, — слегка отстранившись, Вишневский повторно протянул мне платок, давая возможность привести себя в относительный порядок.