«Если не хочешь попасть в коллапс, возьми билет на автобус заранее. Иначе придется тратиться на такси. В новый год таксисты берут очень много денег», — писала мама.

«Хорошо. Завтра съезжу на вокзал, куплю билет», — пообещала я.

Сообщение от Евы.

«Лиза! Я не поняла, где список?»

Черт, я забыла, что обещала ей составить список того, чем хотела бы заниматься.

«Пришлю на вайбер», — отправила сообщение я.

Анна упорхнула в соседний отдел, поболтать с подругой, а я взяла лист бумаги, ручку и задумчиво устроилась за столом.

«Хочу открыть собственный магазинчик нижнего белья. Там будет продаваться только самое красивое и качественное белье, способное сделать женщину счастливой».

Улыбнулась. Не список, конечно, но хотя бы одно желание есть. Оно навеяно жаркой перепиской с Воровским.

Сфотографировала желание в телефон и отправила по вайберу Еве.

Пусть отстанет.

«Чулки забыли», — пришел резкий ответ.

Какие чулки? Черт… я сглотнула. Ответ пришел не от Евы. Его прислал Воровский.

Я нечаянно отправила сообщение не тому адресату. Конечно, оно досталось Воровскому.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я зажмурилась. Нет, нет, нет… Я не хотела, чтобы он что-то знал о моих тайных желаниях.

Представила, что Воровский с деловым видом ведет французов по девятому этажу и тут читает мой опус.

«Это не вам. Пожалуйста, удалите фотографию», — попросила я.

«А кому?»

«Пожалуйста, удалите. Я не хочу отвлекать вас от важных дел».

«Никаких важных дел нет, Лиза. Скучные доклады в актовом зале от ведущих трейдеров компании под новый год кого угодно сведут с ума».

«Удалите. Это личное. Оно вас не касается».

«Удалю, если скажете, кому писали сообщение».

Я вздохнула и снова принялась печатать.

«Подруге. Она психолог, и потребовала от меня создать проект для нового года. Чтобы я могла жить дальше, не оглядываясь на прошлое».

«А у вас было такое тяжелое прошлое?»

Что-то сжалось внутри. Ну вот, допереписывались. Я совсем не хотела делиться с Воровским подробностями своей недавней трагедии. Ему ни к чему знать, чего мне стоил развод.

«Лиза?»

Снова сообщение. Воровскому скучно, я понимаю. Но ни к чему делиться с ним своими переживаниями.

Я медлила. Не знала, как завершить ставшую опасной переписку.

«Лиза, пожалуйста… я не люблю, когда не договаривают».

«Простите. Лучше закончим на этом».

«Ваш муж… он вас обидел?»

Черт, да что же тебе неймется, Воровский?!

«Лиза, вы вынуждаете меня страдать от неизвестности. Неужели мне придется нанимать частного детектива, чтобы найти ответ на вопрос?»

«Ваш детектив ничего не найдет. Мой бывший муж очень хорошо заплатил за молчание и развод по обоюдному согласию обеих сторон».

Отправила сообщение и быстро вышла из интернета.

Глава 21. Лиза

Казалось, в приемной резко закончился воздух, и стало нечем дышать. Щеки пылали, руки жалко дрожали. Меня сейчас захлестнет истерика. Я не справлюсь со слезами, и потечет макияж…

Сорвавшись с места, я быстро вышла из приемной. Закрылась в дамской комнате и открыла ледяную воду в кране. Побрызгала лицо, аккуратно, чтобы не задеть безупречный макияж. Начала глубоко дышать, как учила психотерапевт на консультациях, которые я исправно посещала несколько месяцев.

Истерика начала отступать.

Постояв еще немного, я решилась покинуть свое убежище. Надо научиться жить, не оглядываясь на прошлое. Продолжать играть с Воровским в нашу увлекательную игру в сообщения, дразнить его, делать, все, что угодно – лишь бы не окунаться снова в воспоминания о прошлом.

Шумный говор и шаги за дверью извещали, что французский партнер близко.

Анна распахнула дверь и приветливо впустила мужчин.

Я с интересом взглянула на Азуле. Милый, приятный старичок в дорогом черном костюме. Выцветшие голубые глаза, гладко зачесанные назад седые волосы.  Ростом он был едва выше Анны, и на фоне Воровского и его заместителя Сергея выглядел карликом.

— Лизья! — без представлений кинулся в мою сторону Азуле. — Бонжур, жоли филе…

Я робко улыбнулась и ощутила аромат французского коньяка. Видимо, Воровский и его заместитель не теряли время зря, и на скучном отчете успели угостить Азуле выпивкой.

— Здравствуйте. Бонжур…

Растерянно посмотрела на Анну, и та ободряюще кивнула.

— Девочки, думаю, мы достаточно погуляли по нашему бизнес-центру. Приглашаю всех в ресторан! — желая заполнить неловкую паузу, громогласно сообщил Воровский. — Скоро новый год, нам просто необходимо как следует повеселиться!

— Да, по-русский… — лукаво поглядывая на меня, закивал Азуле.

Мы с Аней засобирались, и скоро сидели в служебной машине «Финансиста».

Нас посадили сзади, вместе с Азуле, а Воровский сел вперед, к водителю. Его заместитель и еще парочка ведущих трейдеров должны были подъехать к ресторану на своей машине.

Впрочем, Азуле оказался довольно приятным собеседником. Всю дорогу до ресторана он рассказывал мне о рождестве в Париже, мешая русские слова с французскими. С ним было легко. Он оказался из тех мужчин, которые боготворят женщин и возносят их на пьедестал.

«Еще немного, и вам удастся уехать в Париж на пмж», — отправил мне резкое сообщение Воровский.

Я взглянула на него. Неужели ревнует? Судя по вспыхнувшему на короткий миг горечи во взгляде, да. Ревнует. Потому что сегодня я принадлежу другому боссу. Престарелому Азуле, который распалился и никак не хочет меня отпускать.

«Вы сами этого хотели», — быстро отправила ответ. Он прочел и нахмурился.

По сердцу растеклось мрачное удовлетворение. Мне было приятно, что

я выбила Воровского из колеи привычной расслабленной уверенности в превосходстве. Глубоко внутри я злилась. За эти два дня он стал для меня чем-то большим, чем продажный трейдер, которому надо подписать выгодный контракт. Я хотела его. Я жаждала его внимания. А он отдал меня Азуле.

Машина плавно притормозила у входа в ресторан «Амарат». Воровский вышел первым и открыл заднюю дверь мерседеса с моей стороны. Галантно подав мне руку, пронзил насквозь взглядом.

Расправив плечи, я гордо прошествовала мимо, сделав вид, что не заметила этот взгляд.

«Амарат» был забит до отказа – компании вовсю праздновали корпоративы. За одним длинным столом собрались врачи центральной горбольницы, за другим, поменьше – сотрудники какой-то фирмы. Мелькнуло в них что-то знакомое, но я не успела уловить, что именно – официант быстро провел нас к нашему вип-столику.

Нам выделили изолированную кабинку с видом на вечерний город. Несмотря на общую суету, нам было уютно. Мужчины налегали на водку, весело шутили. Мы с Аней пили самое дорогое шампанское, которое нашлось в ресторане. Так приказал господин Азуле, и нам было нисколько не жаль тех денег, которые он спустил на напиток.

Азуле шутил, будто невзначай касался моей руки, Воровский сверкал убийственным взглядом. Я же переводила шутки с французского на русский и безмятежно улыбалась. Мне нравилось злить Воровского. Нравилась его ревность.

— Я хотель пригласить даму на танец, — вконец захмелев от водки, поднялся со своего места Азуле. — Где можно заказьяль песня?

— Я закажу, — кивнул Воровский и тоже поднялся со своего места.

Я следила за тем, как он сует хрустящую купюру администратору зала, и ощущала, что мне совсем не хочется танцевать на глазах у всех.

— Для нашего французского гостя господина Азуле и его очаровательной помощницы Елизаветы звучит эта песня! — громко сообщил ведущий.

 Музыканты настроили аппаратуру.

Зазвучала Лаура Паузини, «Итс нот гудбай».

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я вздрогнула. Это была именно та песня, под которую мы с Олегом танцевали свой первый танец на свадьбе. Но почему все сегодня хочет напомнить о моем проклятом прошлом?

Вдохнув поглубже, я позволила Азуле взять себя за руку и вывести на танцпол.

Мы медленно двигались в такт музыке. Француз улыбался и сыпал комплиментами на ломанном русском, а я мечтала, чтобы в ресторане вырубился свет. Чтобы строящая из себя Лауру Паузини местная певица не смогла продолжать петь.

Снова стало нечем дышать. Да, я понимала, Воровский не специально заказал именно эту песню. Просто в ассортименте музыкантов не было ничего другого.

Подняла голову, и меня, будто ударило громом. Колени подогнулись, и я едва удержалась на ногах. Во главе стола, где праздновали корпоратив, сидел мой бывший муж, Олег Данилевский. Справа от него с гордым видом улыбалась все та же брюнетка, которую я видела у торгового центра, но взгляд Олега был прикован к танцполу. Он будто оцепенел. Все смотрел на меня, кружащуюся в танце с Азуле, и не шевелился.

Мне казалось – еще чуть-чуть, и меня стошнит прямо здесь, у небольшого подиума, на котором надрывались музыканты. Его взгляд – нечеловеческий, почти животный. Ничего не изменилось. Олег так и не отказался от своего чувства собственности на меня. А сейчас, когда Азуле сжимал мою руку, в нем пробуждался зверь. 

Сердце безумно колотилось. По спине расползался липкий и влажный страх. Все, чего мне хотелось – сорваться и бежать прочь из «Амарата».

Глава 22. Лиза

Песня закончилась. Извинившись перед Азуле, я почти бежала. Прочь, прочь из зала под удивленным взглядом Воровского.

Закрылась в дамской комнате, но даже здесь не чувствовала себя в безопасности. Скорее, наоборот. В тишине, где не было людей, было страшнее.