Юлия Бузакина - Офисный тиран

— Ладно… — я заливаюсь краской. — Подойдет любая.

Воровский посмеивается. Предлагает свой локоть, и я с радостью просовываю руку. От тепла его кашемирового пальто мне спокойнее.

В клубе, несмотря на презентабельность, не протолкнешься. Полумрак, сверкающие огни, громкая музыка, клубы дыма. У шеста вертится красивая девушка в сногсшибательном серебристом костюме. Цена за вход никого не пугает. Надо же. Даже не думала, что в нашем городе так популярны дорогие ночные заведения.

Воровский крепко сжимает мою руку и уверенно ведет меня вперед через толпу людей. Я впиваюсь пальцами в его ладонь. Как будто она – последняя надежда на спасение. Ведь как только Воровский останется в прошлом, мне придется сражаться со своими монстрами один на один.

От барной стойки отплывает худощавый брюнет в белоснежной рубашке с бабочкой вместо галстука.

— Добрый вечер, босс.

— Привет, Марк. Мы в тир.

Марк с интересом посматривает на меня. Видимо, с дамами обычно идут не в тир, а в какую-нибудь комнату с широкой кроватью.

 — Заказ, как обычно? — спустя мгновение уточняет он.

— Да. Мне водки, даме шампанского.

— Нет, — упрямлюсь я. — Мне тоже водки.

Воровский и Марк несколько мгновений испытующе смотрят на меня, а потом Воровский согласно кивает.

— Что ж, желание дамы будет исполнено, — лукаво улыбается Марк.

Воровский берет меня за руку, и ведет за собой в самый конец зала. Там есть небольшая дверь.

Я иду следом за ним и ощущаю, как согревает тепло его руки. Мне даже кажется, согревает не тело, а душу. Я не знаю, отчего так. Не понимаю, почему я не боюсь Воровского. Знаю же, что он тоже далеко не ангел. Но Воровский не садист. Скорее, продажный трейдер, который привык получать свое. И здесь что-то другое. Между нами другое. Особое. Я еще не совсем улавливаю, что это такое, но инстинктивно греюсь в его мужском обаянии. Я ему доверяю. Как маленькая девочка, которая потерялась в темноте, и которую внезапно находит большой и сильный защитник. Как любой напуганной девочке, мне хочется, чтобы меня обогрели и приютили.

Воровский распахивает дверь, и мы оказываемся в темном коридоре. Стены выложены темным искусственным камнем, и в полумраке мелькает наше отражение. Впереди горит свет.

— Туалет здесь, — Воровский останавливается у совсем незаметной с первого взгляда двери. — Можешь отдать мне шубу, а потом приходи в тир.

— Хорошо.

Я смущенно прочищаю горло и снимаю шубу. Отдаю ему и скрываюсь за дверью. Проклятое шампанское!

Когда я возвращаюсь, девушка в форменной одежде официанта накрывает небольшой столик. Она принесла закуски, графин с ледяной водкой и небольшую бутылку «спрайта». Воровский о чем-то вполголоса разговаривает с Марком. Поворачиваюсь и с восторгом распахиваю глаза. Справа оборудован самый настоящий тир. Даже автомат и пистолет – настоящие. С интересом подхожу к стойке. Беру в руки маленький черный пистолет. Никогда не держала в руках ничего подобного. Его черная сталь приятно охлаждает руку.

Внезапно ощущаю спиной тепло. Я знаю, что это Воровский, и мне приятно, что он так близко.

— Ты когда-нибудь стреляла?

Он не просто спрашивает. Выдыхает вопрос мне в шею, и от этого по коже летит волна волшебных мурашек. Его правая рука властно и в то же время мягко ложится мне на живот, и он придвигает меня к себе еще ближе. На миг я прикрываю глаза. Мне хорошо от этого жеста, и даже жаль, что он быстро убирает руку.

Но его рука уже сверху моей, помогает правильно держать пистолет.

— Наушники надень.

Голос чуть хриплый, я чувствую, что его тоже заводит. Нащупываю левой рукой на стойке шумоизоляционные наушники и неловко натягиваю на голову.

Мы целимся вместе. Медленно, едва дыша, направляем пистолет в центральную мишень. Никогда не думала, что это может так возбуждать. Но сердце колотится в груди, как сумасшедшее. От того, что я слышу его дыхание. От тепла сильных мужских ладоней. От аромата его туалетной воды, смешавшейся с дорогим алкоголем. Внизу живота все плавится, растекается горячей лавой, и я не могу бороться со своим телом. Оно выбрало того мужчину, что стоит рядом и учит меня правильно целиться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

—Жми, — приказывает мне Воровский, и я уверенно нажимаю на курок. Пуля летит в направлении цели и мгновенно впивается почти рядом с центром мишени. Закрываю глаза. Даже через наушники непривычно громко. А потом что-то щелкает. Представляю Олега и палю без разбора. Выпускаю всю обойму. Выстрелы, один за другим, достигают цели, вызывая в груди мрачное удовлетворение.

Воровский уже не помогает мне целиться. Он стоит немного поодаль, тоже в наушниках, и задумчиво потирает подбородок.

— Еще зарядить? — спокойно спрашивает он.

Я молча киваю и отдаю ему пустой пистолет. Он достает из коробки обойму и возвращает мне готовый к стрельбе агрегат.

Я снова целюсь. Для моих рук пистолет слишком тяжел, но прицелиться получается. Выпускаю еще одну обойму по мишеням. Грохот стоит такой, что, кажется, я оглохла даже через наушники. «Тебя больше нет, Олег! Тебя нет в моей жизни!»

Сглатываю. Руки мелко дрожат. Все же, это не женское занятие.

— Хватит, — Воровский отнимает у меня пистолет и помогает снять наушники.

— Налей мне водки, — устало прислоняясь к стойке, прошу я.

Наши взгляды встречаются. Кажется, мы перешли на «ты».

— Идем, — соглашается он.

Мы садимся за столик, и он наливает водку из хрустального графина в полукруглые стопки. Пью залпом, не морщась, а стопки большие. Полстакана точно уместится. Воровский даже не успевает взмахнуть рукой, чтобы остановить меня. Накалывает вилкой соленый гриб и быстро сует мне в рот.

Я передергиваю плечами и молча жую. Какая гадость.

— Ты, Лиза, если водку раньше не пила, резко на нее не налегай лучше, — советует он. — Или закусывай хотя бы.

Я улыбаюсь. Кажется, гадливость ушла и по груди растекается приятное тепло.

— Спасибо.

— За что?

— За то, что не оставил меня одну там, в коридоре. Наедине с этим садистом.

— Тебе не за что меня благодарить. Я и так не очень хорошо поступил по отношению к тебе с самого начала.

— Ну, за это я разбила тебе лицо… Миш, налей мне еще водки.

Воровский морщится.

— Лиза, тебе хватит. На твое состояние еще полстакана тебя вырубит с концами.

— Не вырубит. Налей, а потом можешь вызвать такси.

— Ты же не хотела домой?

— Да…

Я мрачнею. Он качает головой и снова наливает нам водку.

— Ты боишься его?

— Олега?.. Да, боюсь. Он псих.

Выхватываю свою стопку и снова залпом выпиваю. Закуску уже хватаю сама. Красная икра мне нравится больше, чем соленый гриб.

— В каком смысле псих? — осторожно уточняет Воровский.

Я смотрю на него. Поздно, водка уже развязала язык, и я наболтала лишнего.

— Налей мне еще.

— Лиза.

— Тебе водки жалко?

— Нет. Но тебе плохо будет. Нельзя пить так много сразу.

Я сверлю его взглядом. Он вздыхает и наливает еще половину стопки.

— Лей полную.

Подкатывает глаза, но наливает.

Я забираю у него мерзкий напиток и снова опрокидываю в себя. Судорожно закусываю икрой. Кажется, на этот раз действительно было много.

— Так что значит псих, Лиза? — внимательно смотрит на меня Воровский.

— Ну… он может улыбаться, делать комплименты, а в следующий момент, если его что-то не устроило, размахнуться и ударить. И не просто влепить пощечину, или задеть плечом… Он будет бить по-настоящему. Мерзко, по-скотски. В последний раз он бил меня ногами на полу, пока не сломал три ребра…

Я тыкаю вилкой в красную икру, теряя связь с реальностью. Воровский прав, водка в таких количествах на мое напряженное состояние противопоказана.

— Ладно… забудь о том, что я тебе сказала. Просто забудь, и все.

Воровский сверлит меня пронзительным взглядом.

— Миша, — хмурюсь я. — Пообещай, что забудешь.

— Лиза… — он откидывается назад в кресле, но продолжает сверлить взглядом. — У тебя в жизни когда-нибудь такое было – встречаешь человека, и после этого уже не можешь вычеркнуть его из жизни?

— Не знаю… — я пытаюсь задуматься, но коварная водка подбирается к мозгу, постепенно отключая способность логически мыслить. Я пугаюсь, что перестаю контролировать ситуацию.

— Я домой не поеду, — принимаю окончательное решение. — Я к родителям лучше. Они у меня в другом городе живут, но на такси два часа всего. Если без пробок. Там этот псих меня, по крайней мере, не сразу найдет.

Открываю сумочку и достаю телефон. Перед глазами все расплывается. Вот зачем я пила? Пытаюсь выудить на экране яндекс-такси, но ничего не получается.

— Лиза, — Воровский мягко забирает у меня телефон. — Ну, какое такси? Ты же на ногах не держишься.

Пытаюсь что-то сказать, но перед глазами все кружится. Проклятая водка! Устраиваюсь поудобнее в кресле. «Вот сейчас пройдет головокружение, и я вызову такси. Только посижу немного, и водка отпустит». Глаза закрываются против воли.

Звенит телефон у Воровского.

— Машина подъехала? — слышу его голос. — Хорошо, значит, через пять минут выезжаем.

Выезжаем, да. Выезжаем…

Воровский обернулся на Лизу. Вырубилась.

— Так и знал, — фыркнул он.

Набрал номер телефона Артемьева.

— Слушай Слава, ты адрес родителей своей должницы можешь узнать?

— А тебе зачем?