Юлия Бузакина - Офисный тиран

«И никто не пригласит меня на ужин», — протягивая Наде свою стройную ножку, с досадой думаю я. Интересно, чем занят Воровский? Сидит в денежном хранилище с бутылкой вискаря и пересчитывает свои миллионы? Нет, он, скорее всего, в сауне с парой массажисток из разряда «все услуги включены». Зачем такому состоятельному мужчине приглашать на ужин женщину, за которой охотится муж-психопат?

Телефон вибрирует сообщением от Воровского внезапно.

«Лиза, добрый день. Скажите, где вы сейчас?»

Приподнимаю бровь. Сердце отчаянно колотится надеждой. Потом чую подвох. Снова «вы». Как будто и не было вчерашнего «ты» и «Миш, налей мне водки»…

« В салоне, а что?»

«Где салон?»

«На Мирной. А вам зачем?»

«Как он называется, хотя бы скажите»

« Вы же не думаете сюда заявиться?»

«Еще как думаю».

«Не смейте! Мне делают педикюр!  И вообще, вы отправили меня отдыхать».

«Возникли непредвиденные обстоятельства… Салон называется «Ангельские пальчики?»»

«Да».

«Как закончите, я жду вас в синей «тойоте ланд краузер»».

Я впиваюсь глазами в экран. Щеки пылают, сердце колотится. Нет, не на романтическое свидание он хочет меня пригласить. Совсем не на свидание. Точно, что-то нужно от меня по работе. Досада саднит в сердце. Ну, почему я нужна ему, только когда дело в работе?

Через пятьдесят минут Надя завершает творить красоту на моих ножках. Я расплачиваюсь карточкой и посматриваю в окно. Интересно, Воровский озверел ждать меня в своей машине так долго?

Надеваю шубку, королевской походкой выплываю из салона. Не позволю ему догадаться, что я расстроена! Буду и дальше строить из себя холодную и неприступную королеву.

Черт, он ждет. Синий внедорожник стоит у обочины дорожки из побитого асфальта. Да, в моем родном городке не выкладывают плиткой тротуары. И таких дорогих машин, как у Воровского – раз, два и обчелся.

Он оживляется. Нетерпеливо открывает мне дверь. Сегодня он сам за рулем, водителя нет. Улыбается.

— Лиза, привет.

— Неожиданно вас здесь встретить…

Поморщившись, забираюсь в машину. В салоне пахнет миндалем и еще чем-то терпким, пробирающим до мурашек. Как же хорошо, когда сидишь рядом с Воровским… так, надо гнать вожделение прочь. Он здесь по работе. Не из-за меня.

Воровский с интересом смотрит на мои ногти. Осторожно берет мою руку и улыбается.

— Красота какая…

У него теплая ладонь. Я стараюсь не смотреть ему в глаза, чтобы не выдать своих тайных желаний. Но сердце предательски колотится. По коже бегут мурашки.

— Зачем вы приехали? — разглядывая скучный серый пейзаж за окном, спрашиваю я. — Уж точно, не за тем, чтобы еще раз поздравить с новым годом.

Он вздыхает. Выпускает мою руку, мне кажется, с сожалением.

— Лиза, ты подписала контракт, помнишь?

— Еще бы не помнить.

— Я не хочу, чтобы ты продолжала работать на Азуле, но после заключения контракта работодатель может потребовать от тебя отработать две недели.

Под ложечкой что-то сосет.

— К чему вы клоните?

— Сегодня утром секретарь Азуле связался с Анной. Вас приказано доставить в Москву.

Вздрагиваю, как будто меня обожгло.

— Что значит, доставить в Москву?!

— Таково желание Азуле. Он хочет, чтобы вы были рядом тридцатого и тридцать первого числа включительно. Забронирован номер в гостинице и заказан билет на самолет.

—Я не полечу! Слышите?! Я не вещь и не товар! Вы просили помочь вам и просто улыбаться ему! Не было никакой речи о поездке в Москву! Я не планирую сопровождать Азуле на Красную Площадь и в прочие места!

Воровский пытается что-то возразить, но я  с силой отталкиваю его от себя. В глазах слезы. Сволочь! Продажная сволочь!

— Лиза! — Воровский хватает меня за руки и резко притягивает к себе.

— Успокойся, я полечу с тобой… — крепко прижимая меня к своей груди, произносит он.

Я пытаюсь вырваться. Бью его по плечам и чувствую, что слезы вот-вот хлынут из глаз.

— Лиза, успокойся. Никто не считает тебя товаром или вещью…

Продолжая с силой прижимать меня к себе, он зарывается лицом в мои волосы, а я никак не могу увернуться. Его слишком много в этой машине. Его прикосновения заставляют меня страдать – ведь они интимны и будоражат желание. На миг я расслабляюсь, и он осторожно выпускает меня из объятий.

Обхватывает мое лицо ладонями и заглядывает в мои глаза.

— Я полечу с тобой, Лиза, — хрипло повторяет Воровский.

— Полетишь, потому что тебе нужны миллионы этого Азуле? — с отчаянием ухмыляюсь я. Нет смысла притворяться и обращаться на «вы».

— Нет. Полечу из-за тебя. Если бы у меня был хоть один шанс разорвать тот контракт, который я заставил тебя подписать, я бы это сделал. Но контракт у Азуле. И там написано, что в случае некоторых обстоятельств личный помощник обязан сопровождать своего босса в деловых поездках. А на контракте стоит твоя подпись.

— Зачем я ему в Москве?! Почему бы ему не отправиться во Францию до десятого января?

— Я не знаю, Лиза…

Воровский отпускает меня и разводит руками. В его взгляде горечь. Я понимаю, что он знает. Просто притворяется, чтобы не будоражить мое воображение еще сильнее.

Мы оба молчим.

Я вздыхаю и таращусь в окно. По-хорошему, ему надо залепить пощечину и покинуть машину. Раз и навсегда. Потому что он с самого начала заставил меня подписать контракт против воли. Но если я это сделаю, мы с ним больше никогда не увидимся.

Я вдруг ловлю себя на мысли, что мне очень страшно от этого «никогда». Пусть Воровский и продажный трейдер, но вчера он предстал в совершенно ином свете. Я увидела в нем мужчину. Сильного, уверенного в себе, галантного. Способного заслонить своей спиной от опасности.  Мужчину, которого я бы выбрала, если бы в девятнадцать лет мне не задурил голову Олег. И если я сейчас хлестну Воровского по лицу и уйду, мы никогда не встретимся. Я не узнаю, сможет ли он стать тем самым мужчиной.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я медлила. Нервно сжимала пальцы с красивым маникюром и смотрела в окно. Меня разрывали противоречия. Уйти, гордо подняв голову, или полететь в Москву?

Воровский осторожно коснулся моей руки. Вздрогнув, я обернулась.

Его взгляд – пронзительный, обжигающий.

— Ты – это все, что у меня есть в настоящем, Лиза. Я не позволю тебе лететь одной. Мы полетим вместе.

Его губы так близко. Я сглатываю.

Сердце начинает бешено стучать от волнения.

 Затаив дыхание, он склоняется ко мне. Горячие губы осторожно накрывают мои. Я не могу противостоять этому прикосновению – ведь я его так ждала. Медленно закрываю глаза, и весь остальной мир прекращает существовать. Запах его туалетной воды, терпкий привкус поцелуя – и меня кружит в сладком водовороте. Робко обвиваю его шею руками, едва заметно подаюсь навстречу – и вот, он уже обрушивается на меня со всей мужской страстью. Вдавливает в сидение, неистово гладит мою спину, плечи. На мгновение отрывается, ищет мой взгляд – и в глазах цвета крепкого виски горит страсть. Та самая, которая сжигала нас обоих изнутри все это время. Я ощущаю, как по спине летит волна волшебных мурашек. Тело откликается на его прикосновения – каждой клеточкой, каждым нервом. Я хочу его. Только его одного, и никого другого.

— Я полечу, только если ты будешь рядом, — тихо шепчу свое решение.

— Я буду рядом. Обещаю. А если что-то пойдет не так, мы не станем церемониться с Азуле.

Я смотрю в его глаза с робкой надеждой и отчаянием одновременно. Касаюсь пальцами его колючей щетины.

— Лиза…

Он резко притягивает меня к себе и прижимает к груди. Перебирает руками мои волосы, заставляя таять от приятных ощущений. Потом снова обхватывает мое лицо руками и заглядывает в глаза.

— Ну, же, верь мне…

А я хочу верить. Мне это очень нужно – хоть кому-нибудь доверять после стольких неудачных лет в плену у психически неуравновешенного мужчины.

— Хорошо, я полечу с тобой.

— Тогда давай вернемся в город. У нас совсем немного времени. Тебе надо собрать вещи.

Я вздыхаю. Достаю из сумочки сотовый телефон – позвонить родителям. Похоже, совместный новый год срывается, но это не главное. Главное – мы полетим в Москву вместе. Я и Воровский.

Серая мгла никак не хочет рассеиваться. Над трассой повис туман. Что за новый год? Я с досадой рассматриваю мрачный пейзаж за окном и размышляю о предстоящей поездке. Воровский сосредоточенно следит за дорогой.

— А у тебя в Москве есть какие-нибудь дела? — спрашиваю, чтобы оживить повисшее в машине молчание.

— Никаких. Разве что купить маме подарок.

Я непонимающе посматриваю на него. Он улыбается.

— Мама ждет меня в гости. Я собирался лететь сегодня, но из-за Азуле поездку придется отложить на пару дней.

Накрывает мои руки своей рукой и подмигивает.

— Не могу позволить, чтобы ты досталась Азуле, и он увез тебя в Париж. Накроются мои планы похитить тебя на зимние каникулы.

Я вспоминаю нашу переписку и улыбаюсь.

— А ты бы похитил?

— С удовольствием.

Что-то сводит внизу живота сладкими спазмами.

— Тогда что тебе мешает похитить меня прямо сейчас?

— Договор, который я заставил тебя подписать.

Воровский хмурится.

— Иногда под влиянием обстоятельств совершаешь поступки, о которых потом жалеешь. Вот и я, похоже, расплачиваюсь за свою опрометчивость.

Я улыбаюсь.

—Чему ты радуешься? — бросив в мою сторону короткий взгляд, приподнимает бровь он.