Юлия Бузакина - Офисный тиран

— Будь на связи, Лиза! — громко произносит ей в спину он. Она оборачивается, пытается кивать, но охранники уверенно ведут ее к выходу.

У входа помощницу французского миллионера сажают в сверкающий черный «мерседес», и машина быстро трогается с места.

Чувствуя себя последним профаном, Воровский растерянно осмотрелся по сторонам. У него из-под носа только что грубо увели женщину, а он ничего не смог сделать.

Сжав кулаки, трейдер бросился к выходу. Быстро поймал такси и назвал адрес. Роскошная гостиница в самом центре Москвы ждала не только Лизу, но и его тоже. Осталось узнать, в какой номер ее заселили. Потому что Москва не прислала Анне номер и этаж. Еще одна хитрость от Азуле. Ведь он лично так ничего и не сообщил Воровскому о том, что желает видеть свою помощницу в Москве. Только направил приказ через секретаря.

Чувствуя себя еще большим дураком, которого обвели вокруг пальца, Воровский фыркнул.

Сейчас он начал понимать, что Азуле – далеко не безобидный старик, жаждущий приключений. В Москве Азуле – как рыба в воде. Здесь у него все продуманно до мелочей. Те же самые охранники, которые грубо увезли Лизу. Ведь Воровский даже не догадался взять с собой охрану.

«Лиза, если встретишься с Азуле до того, как я успею добраться до гостиницы, сразу же уточни вопрос про твои обязанности», — написал сообщение он.

«Хорошо. Но кажется, у  меня садится телефон».

Он собирался напечатать что-то в ответ, но она исчезла из интернета. Видимо, ее сотовый действительно сел.

Такси встряло в пробку. Воровский сжал кулаки и мысленно выругался.

Ему удалось добраться до гостиницы только час спустя.

Получив ключи от номера, он быстро поднялся к себе. Оставил сумки и верхнюю одежду, и отправился на поиски Лизы. Ее сотовый телефон по-прежнему молчал, и от этого не отпускало повисшее в воздухе напряжение.

У входа в гостиничный ресторан его встретили те же самые два огромных охранника, которые забрали Лизу из аэропорта.

— Сегодня ресторан закрыт для посещений, — скрестив руки на груди, преградил ему путь один из них. — Поищите себе другое место для ужина. Через дорогу есть отличный итальянский ресторан.

Воровский выпрямился и смерил презрительным взглядом стоящую на пути помеху.

«Ладно, — отступая, подумал он. — Не драться же с ними за право войти в ресторан. Мы не в кино. Займемся поиском номера, в котором она остановилась. Возможно, после ужина Лизу удастся перехватить в собственном номере. Не отправит же он ее в Париж прямо из ресторана?»

Круто развернувшись, Воровский направился к рецепшену. За хорошее вознаграждение администратор с удовольствием поделится информацией о французах.

«В 1812 вас победили, и сейчас победим. Подумаешь, охрану он выставил у ресторана? Из номера выкрадем. Где наша не пропадала…» — с досадой размышлял он.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Когда «Мерседес» плавно притормозил у входа в роскошный отель «Савой», я растерянно огляделась по сторонам. Охранник не терял времени зря - он открыл дверь салона и выпустил меня из машины.

Роскошь отеля била по глазам, заставляя нервничать. Ничто не нервировало меня так сильно, как роскошь. Ведь в таких местах предпочитают обитать состоятельные мужчины, способные на любое преступление в отношении женщины.

Сейчас интуиция подсказывала мне, что русскую девушку не приглашают в Москву просто так на выходные.

«В любом случае, в контракте не указано, что меня можно использовать, как вздумается. Если Жан-Пьер задумал нечто нехорошее в отношении меня, я завтра же отправлюсь обратно. Пусть попробует меня заставить вернуться на работу в этом случае».

— Объект прибыл на место назначения, — проговорил по-французски в рацию один из охранников.

«Неужели французы? Или просто владеют языком?» — с интересом взглянула на него я.

Он махнул рукой, увлекая меня за собой в холл отеля.

По ступеням из белого мрамора нам навстречу спускался Азуле в безупречном черном костюме.

— Лизья! Ма шо ли! — просиял он. — Добро пожьяловать в Москва!

Я растерянно улыбалась, а француз уже покрывал поцелуями мои руки.

— Жан-Пьер, я немного обескуражена вашим приказом, — отстраняясь, чтобы не вызвать у него еще один прилив страсти, как можно тверже, проговорила я.

— Я все объяснить, Лизья, — бархатно улыбнувшись, кивнул он. — Давай поужинать, столик уже ждет нас.

— Я не знаю, я только с самолета…

— Пять миньют, и я зайду за тобой. Обсудим твой работья за ужином.

Охранник кивком головы указал мне на лифт.

Вскоре я оказалась в своем номере. Двуспальная кровать, красивый столик с витиеватыми ножками, два удобных кресла, телевизор и ванная комната. Из окна открывается вид на ночную Москву. Очень красиво. Только мне не до красоты. Телефон сел, и я не могу связаться с Воровским. От этого тревожно.

А еще я чувствую себя жутко уставшей. Но быстро освежаю губы помадой и расчесываю волосы. На мне черное платье-миди из мягкой шерсти. Остальные вещи безнадежно смяты в дорожном чемодане, придется идти в этом. Достаю черные туфли на высокой шпильке – ужин заказан в ресторане на первом этаже, можно позволить себе идти в туфлях. Пытаюсь загрузить телефон, но зарядка на нуле. Успеваю только подключить его к розетке возле кровати, как стук в дверь извещает, что за мной пришли.

Сердце замирает от страха, что там Азуле. Но нет – тот же самый охранник.

— Я провожу вас в ресторан, — мягко сообщает он.

— Да, конечно.

Я беру  с собой сумочку  и иду за ним следом.

Ресторан почти пуст. Играет легкий лаундж. За большим круглым столом я замечаю Азуле в компании трех бизнесменов. Они ведут неспешную беседу на французском языке. Речь идет об акциях. Азуле с усмешкой рассказывает о русских трейдерах, ничего не смыслящих в ставках и прибыли.

«Мой русский партнер понимает лишь в одном – в женщинах. Даже не представляете, какую красавицу я встретил вчера в его городе».

— О, Лизья! — заметив меня, взмахивает рукой Жан-Пьер. — Иди к нам, ма шо ле.

Я улыбаюсь и подхожу ближе. Французы оживляются. Мне отодвигают стул, подносят меню и вот уже официант торопится с бутылкой дорогого шампанского.

— Действительно, прекрасная женщина, — восхищенно произносит грузный подельник Жана-Пьера с густой бородой. — А в остальном, согласен, русские трейдеры ан фо (полные дураки).

Они с Азуле переглядываются и едко смеются.

Мне становится обидно за Воровского. Пусть он и продажный, но все равно. Я не знала, что бизнесмены могут насмехаться вот так, за спиной. А ведь Воровский постарался оказать Азуле поистине радушный прием. Он всеми возможными способами втягивал меня в аферу с работой, лишь бы ублажить требования французского партнера. И я ни разу не слышала от Воровского, что Азуле полный дурак.

Медленно пью шампанское и пытаюсь уяснить, для чего же меня заставили прилететь в Москву в канун нового года. Спросить при коллегах Азуле не решаюсь, и понемногу начинаю раздражаться. Видимо, французы забыли, что я тоже владею их языком и понимаю, о чем они беседуют.

Приносят горячее, но у меня нет аппетита. Я размышляю, где может быть Воровский. Он должен был зарегистрироваться в этой же гостинице. Значит, у меня есть шанс связаться с ним. Вот только узнаю, что от меня нужно Азуле.

Ближе к полуночи французы, окончательно захмелев, начинают расходиться. А я так и не выяснила, для чего здесь сижу.

— Господин Азуле, — когда мой престарелый босс поднимается из-за стола, осмеливаюсь задать вопрос я. — Мы так и не выяснили, для чего я прилетела в Москву? В чем заключается моя деятельность?

— Лизья, — улыбается он. — Ты красивая. Сейчас у меня каникулы. Я хочу развлекаться. Иди в номер и отдохни. Завтра в полдень мы едем в казино. Тебе пришлют дресс-код. Помни, твоя обязанность – выглядеть безупречно и всегда улыбаться. Поэтому обязательно, как следует, выспись.

— Разве мне не положено выполнять обязанности секретаря?

— Лизья, у меня есть отличный секретарь. Ты же нужна мне только для утех.

Подмигнув мне, он медленно проходит мимо и его рука будто невзначай ложится на низ моей спины и… скользит ниже. Я не успеваю отпрянуть, как Азуле на миг прижимает меня к себе.

— Если будешь хорошо работать, я выпишу тебе премию, Лизья, — жарко выдыхает рядом с моим ухом он. Победно улыбаясь, проплывает мимо.

Я ошеломленно смотрю ему вслед. Меня выписали в Москву для утех?! И только что облапали?!

Гнев пылает внутри, и руки чешутся влепить пощечину мерзкому официанту, во все глаза наблюдавшему за сценой между мной и Азуле.

Передернув плечами, бросаюсь в сторону роскошной мраморной лестницы – ехать в одном лифте с Азуле я не имею никакого желания.

Поднимаюсь в свой номер и удивленно застываю в дверях. На постели разложено вечернее платье из джерси. Глубокий вырез, разрез сбоку, и украшенный стразами вырез на одно плечо.

На платье записка. Она на французском языке.

«Дорогая Лиза! Это платье я хочу видеть на тебе завтра в полдень. Запомни, тебе надо отлично выглядеть, хорошо себя вести и улыбаться. Жан-Пьер».

Сволочь!

Я смяла записку и швырнула ею о стену. Потом подхватила дорогое платье и небрежно отбросила его на кресло у круглого столика с витиеватыми ножками.

Устало опустилась на край постели, пытаясь сообразить, как быть дальше. То, что я не останусь здесь, уже ясно. И плевать на Воровского. Пусть сам расхлебывает последствия неудачно выбранных партнерских отношений. Надо как-то приобрести билет на обратную дорогу и выезжать из гостиницы.