Юлия Бузакина - Офисный тиран

— Не смей прикасаться к этим деньгам!

— Но ведь… деньги не виноваты в том, что их владелец преступник.

— Ты к ним не прикоснешься, Лиза!

— А если… я отдам их Пригожину? Для его ребенка?

— Тогда тебя точно посадят за взятку должностному лицу.

— А я отдам их его жене. Тихо, чтобы он не узнал. Пусть вылечат сына. Ведь это будет правильно, Миша.

— Я тебе не советую.

— Я не спрашиваю у тебя совета. Я говорю о том, что будет правильно.

— Не смей ухудшать наше положение, Лиза.

Я вздохнула и отошла от сумки. Сил спорить с Воровским у меня точно не было.

В пять часов вечера за мной прислали машину. Я осторожно спрятала пакет с деньгами в сумку, пока Воровский был в ванной комнате.

Скоро меня повезли на допрос. Воровский взял свою машину и отправился следом за нами – после допроса мы планировали отправиться к моим родителям, а ранним утром должны были выехать в сторону Сочи. 

…Старая пятиэтажка, обшарпанная дверь. Две тесных комнаты, в которых живет пять человек. Больной четырехлетний мальчик. Крошечная кухня, на которой едва умещались следователь Пригожин, я и еще один сотрудник.

Пригожин выглядел неважно. Нет, он все спрашивал по протоколу, но в его взгляде, в действиях чувствовалось отчаяние и безысходность. Я старалась прилежно отвечать на все вопросы о совместной жизни с Олегом. Руки дрожали, и было тяжело дышать.

— Мне жаль, что вам пришлось пережить такое, — вздохнул Пригожин. — Вашего мужа есть, за что привлечь к уголовной ответственности. Мы проверили все его данные. Он действительно собрал документы для успешной иммиграции и даже пересек границу. Но дальше отследить его местонахождение пока не удалось. Мы работаем над этим вопросом. Надеюсь, там, куда вы уедете со своим новым мужем, вы будете счастливы. Прочтите протокол, и если согласны со всем, что там написано, поставьте свою подпись.

— То есть… Олега в городе нет? — осторожно переспросила я.

— Нет, Лиза. Иммиграция – сложный процесс. Скорее всего, его данные еще обрабатываются. Или он не подал вовремя документы. Как только в базе данных иммиграционной службы Израиля что-то появится, мы сможем подать запрос израильским коллегам.

— Ладно…

Я робко взяла протокол.

Буквы прыгали перед глазами, когда читала собственную исповедь с подачи третьего лица. Смогу ли я когда-нибудь снова стать нормальной? Перестанут ли мне сниться страшные сны с участием Олега? Сможем ли мы с Воровским защититься от его ярости, если он надумает вернуться? А главное, защитить ребенка?

Не дочитала. Не смогла. Быстро поставила аккуратную подпись в самом низу и протянула Пригожину. Зря я так его боялась. Пригожин оказался обычным человеком. Человеком, доведенным до отчаяния болезнью своего ребенка.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Второй сотрудник забрал протокол.

— Жду вас на лестничной клетке. А то тесно одеваться, — ободряюще улыбнулся мне он и вышел.

Я поднялась со своего места. Прижимая сумку к груди, ждала, когда он оденется. Хлопнула дверь, извещая, что путь в прихожую свободен.

— Андрей Борисович! — схватила следователя за локоть я. — Подождите… есть еще кое-что…

— Что-то про вашего бывшего мужа? — внимательно посмотрел на меня он.

— Про мужа, да… он… может убить меня и Мишу, ему это ничего не будет стоить, но сейчас речь не об этом… когда я согласилась на развод по обоюдному согласию без разглашения подробностей, он откупился от меня деньгами. Я сняла со счета два миллиона, чтобы помочь сестре, но моя сестра отказалась от помощи… эти деньги, они жгут мне руки. Я не могу к ним прикасаться, и как проклятая, таскаю за собой. Умоляю, избавьте меня от них…

— Но… как я могу избавить вас от денег?

— Заберите их на лечение своего сына. Пожалуйста…

— Нет! Нет! Это нельзя делать… Не мучайте меня...

— Пожалуйста… пусть он поправится…

Я вытащила из сумки пакет с пачками пятитысячных купюр и быстро поставила на стол.

— Возьмите, прошу вас. Завтра утром мы с Мишей уедем из города. А вы сможете вылечить мальчика. Это никакая не взятка. Просто помощь. Должны же деньги, которые я получила за свое молчание, хоть кому-то принести счастье. Мне, увы, они не принесут ничего, кроме горя. И умоляю, остановите моего бывшего мужа. Он очень опасен.

Я метнулась к выходу. Надела шубу, обернулась лишь на миг. Пригожин сидел у стола, закрыв лицо руками. Его плечи дрожали. Он беззвучно плакал. Видимо, честность и безысходность окончательно загнали его в угол.

Я прикрыла плотно дверь и вместе с ожидающим меня специалистом спустилась вниз.

Воровский нервно расхаживал взад вперед у подъезда.

— Все хорошо? — бросился к нам он.

— Да, — вымученно улыбнулась я. — Олег все же пересек границу. Его нет в России.

— Тогда едем к твоим родителям. Переночуем у них, а на рассвете отправимся в путь.

— В путь, да, — я отчаянно закивала и быстро забралась в его машину.

На заднем сидении приветливо замахал коротким хвостом Тайсон. Его мы тоже решили забрать с собой.

Скромный ужин у моих родителей, короткое объяснение сложившейся ситуации и бессонная ночь на диване в гостиной под беспокойное цоканье лап Тайсона – вот и все наши приключения на остаток вечера.

На рассвете мои родители проводили нас в дорогу.

— Надеюсь, вы понимаете, насколько серьезна ситуация и не станете осуждать меня за побег, — прежде чем сесть в машину, обернулась к маме и отцу я.

— Лиза… вы хоть когда расписаться решите, дайте знать…— развел руками отец. — Одна дочь была, и ту теперь теряем…

— Не теряете, — отчаянно покачала головой я. — Просто мы исчезнем. Олег, он… может сделать все, что угодно…

— Нам ли не знать…— мама была подавлена. — Береги себя, Лиза. Особенно сейчас, когда ждешь ребенка.

Воровский усадил на заднее сидение собаку и подошел к нам.

— Было приятно познакомиться, — протянул руку моему отцу. — Мы действительно надеемся на ваше понимание и молчание. Никаких фотографий и разговоров. Лиза исчезла, и вы не знаете, где она.

Отец молча кивнул и крепко пожал руку будущему зятю.

— Счастливого пути… — мама всхлипнула.

— До встречи, — подмигнул им Воровский. — Как только определимся с датой свадьбы, дадим вам знать.

— Мы будем ждать…

Воровский открыл переднюю дверь и помог мне забраться внутрь. Скоро мои родители, растерянно стоящие у ворот, исчезли с горизонта.

Мы выехали на трассу.

— Выкинь телефон, — переключая коробку передач, приказал Воровский.

Я бросила в его сторону короткий взгляд и полезла в сумочку. Достала сотовый, разобрала его по частям - так, чтобы даже если бы его и нашли, не смогли собрать воедино, - и медленно выкидывала в окно. Сим-карту выбросила последней. Она упала в заросли сорняков на обочине дороги.

Воровский удовлетворенно кивнул и нажал на газ. Машина понеслась по трассе, обгоняя в предрассветном полумраке сонные автомобили.

Так мы покинули город. Ставший банкротом Воровский и лишенная своего прошлого я – мы все же смогли остаться вместе. В душе осторожно зарождалась надежда. И чем ближе становился юг, тем ярче она пылала.  Мы живы, а значит, у нас есть шанс начать новую жизнь. Мы просто не имеем права сдаваться.

Они приехали в Сочи, когда уже начало смеркаться. Сырость, близость моря, заброшенный дом… Тайсон, безумно счастливый от того, что его выпустили из машины, носился по двору.

Лиза нерешительно остановилась у двери. Джинсы, короткая дубленка, замшевые сапожки, собранные в хвост волосы – она была милой. Даже сейчас, после целого месяца нервного напряжения и долгой дороги его женщина не потеряла своего шарма.

Его… она его. Воровский закрыл машину и подошел к ней. Сердце дрогнуло от внезапно нахлынувшей нежности.

— Вот мы и дома, — положив руку ей на талию, ободряюще улыбнулся он. — Здесь и бросим якорь.

Лиза взглянула на него и послушно кивнула. Воровский достал ключи и открыл дверь.

— Что там надо сделать, когда впервые переступаешь порог нового дома? — повернулся к Лизе он.

— Запустить кошку, — улыбнулась она.

— У нас в наличии только собака.

Внезапно он подхватил ее на руки и под ее тихий вскрик перешагнул через порог.

— Так будет лучше, — выдохнул ей в шею он и осторожно поставил ее на пол в прихожей. — Сейчас зажгу везде свет и принесу наши чемоданы. Потом позвоню маме. Я ее не предупреждал о приезде.

— Она не знает? — удивилась Лиза.

— Некогда было. Съездим завтра к ним в гости, если будешь хорошо себя чувствовать.

— Ладно, — Лиза улыбнулась. — Твоя мама обрадуется, что ты решил внезапно вернуться.

Остаток вечера они возились по дому. Разбирали в спальне вещи, стелили постель. Тайсон ошалело изучал новую территорию. От волнения он даже отказался ужинать, и его миска осталась нетронутой.

После скудной трапезы (они приехали поздно и ничего не успели купить, пришлось довольствоваться заварной лапшой в коробках и нарезкой сырокопченой колбасы) Лиза закрылась в ванной, а Воровский набрал мать.

— Миша! Сегодня же не восьмое марта? — удивилась та. — Не новый год, не мой день рождения. Ты почему звонишь? Что-то случилось? Мне такие страшные сны про тебя снятся…

— Да все хорошо, мам, — отмахнулся он. — Мы с Лизой переехали.

— Куда переехали?

— К тебе. Вот, вещи разбираем дома.