Шей Саваж - Офсайд

Она подчинилась, практически прыгая на мне вверх-вниз, а ее груди скакали в унисон, рождая во мне желание попытаться сыграть в игру «поймай сосок губами». Я стал сильнее тереть пальцем ее клитор и почувствовал, как мышцы ее ног напряглись по обоим сторонам моего тела.

– О, да, детка! Кончи на мой член! – я напряг мышцы живота, стараясь больше приподняться ей навстречу. Я ощутил, как она плотнее прижалась ко мне, издав долгий, продолжительный стон и этого хватило, чтобы накрыло и меня. Я почувствовал, как напряглись мои яйца и ощущение пронзило мое тело, двинувшись выше, прямо в нее. Мой член замер на мгновение, погрузившись глубоко в нее, прежде чем покрыть нас обоих густой спермой.

– Николь! Ох... о, Боже! Николь!

Зажмурившись, я обхватил ее обеими руками и сжимал, пока ее грудь не оказалась прямо над моей. Я уткнулся в нее головой, практически зарывшись лицом в ее волосах, и просто держался за нее, словно она была стволом непотопляемого дерева в открытом океане.

В моих глазах стояли слезы.

– Я люблю тебя, – сказал я тихо, но голос все же надломился. – Боже, я так сильно люблю тебя, Румпель.

– Я тоже тебя люблю, Томас, – ответила она, обвив руками мою голову, и нежно поцеловала в шею. – Всегда.

Я чувствовал к Николь тоже, что Ромео говорил о Джульетте. «Но пусть теперь приходит горе, – не может радости оно лишить, а радость – краткая минута с нею.»¹²⁴ Каким-то образом я знал, до тех пор пока она меня любит, все получится.

А теперь мне в самом деле очень, очень нужно было немного поспать.

Я посмотрел в глаза моей Румпель.

Мы лежали каждый на своей стороне и просто смотрели друг на друга. Она смотрела на меня, водя пальцами туда-сюда по моей челюсти, а я смотрел на нее, в то время как мои пальцы чертили маленькие геометрические узоры на ее спине. Это ни на йоту не было неловко или что-то в этом духе. Я мог бы вечность так лежать.

Однако из кухни раздался какой-то неприятный звуковой сигнал.

– Это должно быть ужин, – тихо сказала Николь, а ее щеки порозовели. Я понятия не имел почему она покраснела из-за ужина, но это было до охренительного очаровательно. Она вырвалась из моих объятий, натянула футболку и брюки прежде, чем побежать на кухню. Мне бы хотелось, чтобы она побежала нагишом, чтобы я мог наблюдать за ее подпрыгивающей попкой, пока она покидает комнату.

Может, в другой раз. Другой раз.

Да.

Определенно будет другой раз.

Я раньше слышал термин «посткоитальное блаженство», но никогда прежде его не испытывал. Оно не связано с оргазмом, их у меня было предостаточно. Это скорее относилось к последующим объятиям и осознанием, что ее учащенное дыхание и ускоренное сердцебиение – моя заслуга.

Ну и ее тоже. Как бы там ни было.

Это было восхитительно. Без сомнений.

Она вернулась из-за небольшой выпирающий стены и спросила нужна ли мне помощь или еще что-нибудь и хочу ли я поесть на кухне, либо ей принести еду в мою комнату. У меня был большой соблазн остаться в кровати, но в голове раздался голос Даниэль, требующей не сидеть на месте, что я и сделал. Я позволил Николь подать мне одежду.

Натянуть штаны было нелегко, но я справился. Просто это заняло гребанную вечность, чем вывело меня из себя. Дело было не только в том, что мои ноги совершенно не шевелились – немного они все же двигались. Просто я не мог их контролировать достаточно, чтобы они делали то, что мне хотелось. Когда я попытался помочь себе ногами – например чуть согнуть колено, чтобы дотянуться до лодыжки и надеть штанину – в конечном итоге они дергались и обычно только мешали.

Поборовшись с брюками, я надел футболку, перебрался в кресло и покатил в кухню.

Помчался на всех гребаных парах.

Нет.

Я вдохнул и постарался вернуть себе чувство блаженства, которое испытывал несколько минут назад. Глядя на то, как Николь раскладывала по тарелкам... что она там приготовила... взбрызгивает заправкой салат и при этом улыбается мне, вернуло мне настроение.

Мы ели в относительной тишине, просто переглядываясь и много улыбаясь. Иной раз мы хихикали, но опять-таки это не было неуютно, просто... радостно.

Это было странно и мне нравилось.

После ужина мы направились прямиком в постель. Не зная, когда именно вернется Грег, мы остались в одежде и просто немного целовались. Много смотрели друг на друга, а Николь пыталась удержать мои волосы за ухом. В итоге я просто закрыл глаза, наслаждаясь ощущениями, и вскоре задремал.

Для дня, включавшего в себя похороны единственного отца, которого знал, он был чертовски хорошим.

***

Я проснулся на звонок моего телефона и постарался схватить мобильный с ночного столика, пока он не разбудил Николь. Проникающий из окна тусклый свет подсказал, что было уже утро, а мы очевидно заснули. Не глядя на имя звонившего, я нажал на кнопку приема звонка, задавшись вопросом, когда Грег вернулся.

– Привет, Мэлоун, – произнес довольно мрачный голос.

Дерьмо.

– О... эм... привет. – Я бросил взгляд на Николь, она смотрела на меня. Я глубоко вздохнул.

– Тебе что-то нужно?

– Да, нам нужно поговорить, – сказал он. – Можешь сейчас?

– Вообще-то нет, – ответил я.

– Что ж, да – понимаю. – С мгновение он молчал. – Тебе нужно прийти в офис моего отца. Ему нужно пройтись с тобой по делам – ну, понимаешь, связанным с завещанием.

Я не ответил и услышал, как он вновь глубоко вздохнул.

– Блин, Томас – я соболезную, – наконец выдал он.

– Все в порядке, – бесстрастно ответил я. – Я позвоню ему и назначу встречу.

– Сможешь завтра подъехать?

– Да, наверно.

– Тогда в десять?

– Ладно.

– За тобой заехать?

– Нет, – ответил я. – Все в порядке.

– Ладно... я... эм... я могу присутствовать, если хочешь.

– Нет, все в порядке.

– Уверен?

– Да.

– Окей. Увидимся, Мэлоун.

– Увидимся.

Я повесил трубку и положил телефон назад на столик. Снова взглянул на Николь, которая смотрела на меня вопросительно.

– Мне нужно встретиться с адвокатом папы, – сказал я.

– Ок, – она отвела взгляд. – Да, думаю имеет смысл.

– Он в городе.

– Могу отвезти тебя.

– Разве тебе не нужно завтра в школу?

– Нет, если я нужна тебе, – ответила она. – Я планировала взять освобождение на несколько дней – на то время, пока ты обустроишься.

– Тебе не обязательно это делать.

– Знаю, – пожала она плечами. – Но я хочу.

Она поигрывала с горловиной моей футболки.

– Ты собираешься позвонить... – ее голос осекся, и она прикусила губу.

– Моему настоящему отцу? – уточнил я.

– Да.

– Думаю стоит. Он остановился в отеле также в городе.

– Я слышала.

– Точно, – я вздохнул и провел рукой по своим волосам.

– Хочешь, чтобы я пошла с тобой? – спросила она. – В смысле, именно пошла с тобой? Я в любом случае подвезу тебя, но могу и остаться. Если хочешь.

С минуту я обдумывал ее предложение и был большой соблазн. Я знал, что не мог привести ее в адвокатскую контору, но на разговор с Томасом Гарднером? Да, это было заманчиво.

Но также я осознавал, что должен сделать это сам.

– Спасибо, Румпель, – сказал я с полуулыбкой, на которую она скорее всего не купилась. – Я определенно воспользуюсь предложением подвезти меня, но думаю поговорить с ним должен сам.

Она потянулась и провела рукой по моей щеке.

– Все будет хорошо, – прошептала она. – Я просто знаю.

Я медленно кивнул, даже близко не испытывая такой уверенности. Независимо от результата, я все же знал, что должен это сделать. Должен его увидеть, выслушать, дать шанс рассказать, почему я провел свою жизнь с Лу Мэлоуном, а не с ним.

***

Выбравшись из машины и устроившись в кресле, я поднял глаза на табличку над дверью: Лукас и Лукас, Адвокатская контора.

Да, верно.

– Хочешь, провожу? – спросила Николь. – Я могу подождать в приемной или еще где-нибудь.

– Это не должно занять много времени, – сказал я. – Думаю, будет лучше если ты, ну не знаю... чуток тут подождешь? Если окажется, что встреча затягивается, я тебе позвоню.

Николь чуть прищурилась, глядя на меня.

– Хорошо, – сказала она. – Я буду в машине.

– Спасибо, – я натянуто улыбнулся. Отъехал к рампе у дальнего края входа, и приложил усилие, чтобы преодолеть подъем. Я еще не привык к ним и давалось мне это не просто. Поднявшись по рампе, нажал на кнопку, открывавшую дверь, и продолжил путь в приемную, к стойке регистрации.

Я узнал сидящую там цыпочку, но не знал ее имени. Она шумно жевала жвачку и улыбнулась мне, взяв в руки трубку.

– Доброе утро, мистер Мэлоун, – сказала она. – Мистер Лукас вас ожидает.

Она вышла из-за стойки и проводила дальше по коридору, открыв и придержав для меня нужную дверь в офис П. Лукаса – мне даже не удалось вспомнить, что означало П – который сидел за своим столом, усеянном кипами документов.

Он махнул мне «входи» и администратор была так любезна, что отодвинула с моего пути одно из офисных кресел, чтобы я мог подъехать к освободившемуся месту напротив него.