– Ударь меня, – произносит он чуть позже. Совершенно серьезным тоном. Она уже сидит, одергивая юбку и поправляя волосы. Почти счастлива, полагая, что домогательства с его стороны прекратились.

– Что? – Голубые глаза вопросительно останавливаются на нем.

– Ударь меня, – повторяет Джейсон все тем же решительным тоном.

– Нет, – качает головой, и спохватившись, добавляет. – Точнее, я не собираюсь бить тебя.

– Брось. Ты же хочешь. Я не накажу. Давай. – Он тоже садится. Напротив. Улыбается. Взгляд пристальный. Прямо в душу. Больной придурок. – Бей.

Лекси хмурится и ничего не делает. С одной стороны, это заманчиво, с другой – подозрительно. Джейсон теряет терпение. В глазах металл и поднимающиеся волны ярости.

– Ударь меня, или я ударю. Поставлю на колени и засуну по самые гланды, чтобы наверняка задохнулась, – шипит он.

– Сволочь! – Лекси замахивается и бьет. Но не в полную силу. Боится, что он ответит. Джейсон снова улыбается. Он точно ненормальный.

– Еще. Давай. Не щади меня. Я тебя не пощажу, уж поверь.

– Не сомневаюсь даже, – мрачно усмехается Лекси и снова ударяет его по лицу. Он не шевелится. Красные отпечатки от ее ладоней появляются одна за другой. И она срывается, не может остановиться. Снова и снова. Хлесткий звук пощечины, как райская музыка. Ее грудь вздымается при каждом новом ударе, а губы изгибает счастливая улыбка. Она сама не понимает, в какой момент моральное удовольствие от избиения своего обидчика становится физическим. Волна возбуждения прошибает ее тело, и она потрясенно смотрит в прищуренные глаза Джейсона, в которых восторг смешан с восхищением. И пониманием…

– Не отпускай это ощущение, детка. Запомни его, – хрипло шепчет он, расстегивая рубашку. – А теперь трахни меня, малышка.

– Пошел ты, – шипит она яростно. Джейсон смеется, расстегивая брюки, ширинку. Она опять ударяет его по лицу и шипит, как дикая кошка, замахиваясь вновь.

– То, что надо, малышка.

Но на этот раз он хватает ее запястья, поднимая вверх, опрокидывает на спину, моментально оказываясь сверху, впечатывая ее в матрас своим мощным телом, в котором каждая мышца доведена до совершенства. Он не дает ей время на испуг и перезарядку. Ее эмоции вышли из-под контроля, как все ощущения и чувства. Он вскрыл в ней что-то, испортил, разрушил… И когда, раздвигая ее ноги бедром, Джейсон входит в нее одним глубоким толчком, она не кричит от боли и ужаса. С ее губ срывается стон, который ее саму приводит в ужас. А Джейсона в остервенение. С первобытным рычанием он набрасывается на нее, утоляя свой голод быстрыми глубокими толчками. Он смотрит ей в глаза, показывая, как сильна его жажда и как мощно удовольствие от ее утоления. Его губы то дрожат, то сжимаются. Взгляд затуманен сумасшедшим кайфом. Она потрясена и раздавлена этим безумием страсти, которое излучает лицо Джейсона и его тело, выбивающее воздух из ее легких. Она никогда не видела, представить не могла ничего подобного. Он сжимает ее грудь через платье, а потом рвет его к черту, забираясь голодными пальцами под лифчик, тянет сосок, потирает его подушечками пальцев, продолжая исступленно вдалбливаться в нежное девичье тело.

– Черт, Мария. Ты меня убиваешь. Давай, дай мне тебя почувствовать, – хрипит он возле ее виска, прижимаясь губами, слизывая языком капельку пота, опускает руки, сжимая ее ягодицы, поднимая, чтобы еще глубже, до самого конца. Лекси слишком растеряна, слишком сбита с толку, чтобы анализировать происходящее. Ее тело отвечает. Немыслимо, но она почти чувствует предательскую спираль внизу живота, которая опускается все ниже, к пульсирующему клитору, сжимает горячим ожиданием внутренние мышцы лона, заставляя содрогаться от каждого мощного удара. Еще несколько толчков, и она разлетится на куски, на осколки. И это будет настоящим крушением. Она не соберет себя снова. Там, в зеркальной комнате, Джейсон забрал ее тело, сейчас же он пьет ее душу. И это невыносимо. Ей нужно остановить этот хаос. Хотя бы внутри себя.

– Боже, нет, – выкрикивает девушка, когда тело окончательно предает ее, выгибаясь дугой под Джейсоном. Сейчас она не смогла бы назвать его маньяком и насильником. Он хуже…

– Да, детка. Я всегда прав, – шепчет Джейсон в приоткрытые губы. – Это сладко, малышка. Вкуснее, чем я мог представить.

И он целует ее в губы, воруя дыхание, врываясь языком, повторяя движения члена внутри тела. Ускоряя движения. Глубже, сильнее. Она всхлипывает, вздрагивает. Мучительная агония. Ее разум борется, но проиграет. Джейсон триумфально пьет с ее губ стон, порожденный оргазмом, который он буквально вырвал из ее тела. Черт, это было не просто. Его собственные моральные силы на исходе. Он отдал слишком много. Впервые.

– Вот так. Умница. – Целуя дрожащие губы, он продолжает вдалбливаться в узкое горячее лоно, до болезненного удовольствия, сжимающего его своими створками. Его очередь. Вспышка, мощная, пронизывающая все тело. Наслаждение острое и густое. – Вау! – вырывается у него спустя несколько секунд после ослепляющего оргазма.

– Не вижу причин для радости. – Холодный голос девушки отрезвляет Джейсона. Он смотрит на нее все еще пьяным взглядом, пот стекает с его лица, по мускулистой шее и вниз, капает прямо на белую грудь Лекси.

– Чем ты опять недовольна? – Ему слишком хорошо, чтобы обращать внимания на ее ворчание. Он прижимается губами к влажному виску девушки, вдыхая ее запах. И улыбается, как влюбленный школьник. Это неправильно. Он никогда не делал ничего подобного. Ни с кем.

– Ты кончил, – смущенно произносит Лекси.

– И? Думаешь, я пропустил это событие?

– В меня. Я не предохраняюсь.

– Черт, а раньше ты сказать не могла? Ты с луны, что ли?

Все-таки ей удалось его разозлить. Встает с кровати, натягивая брюки. Чертыхаясь и спуская их снова, чтобы сначала натянуть трусы.

– Я же не думала, что все вот так закончится. – Она села, прикрываясь ошметками разорванного платья. – Ты сказал, что не собираешься меня насиловать.

– Если ты сейчас скажешь, что я тебя изнасиловал, то я.... – Поджав губы, он опустил взгляд на ее бедра, кое-как прикрытые остатками брендового платья. Быстро отвел взгляд, заметив проступающие синяки. Все-таки перестарался. – Тебе больно?

Она хмурит брови, удивленная вопросом, скрещивает руки на груди, закрываясь.

– Нет, – качает головой. – Мне нужно выпить какие-то таблетки. Мне не нужны дети от тебя.

– Лиса принесет, – холодно произносит Джейсон, поднимаясь с кровати и заправляя рубашку в брюки. – Ты думаешь: мне нужны дети от обслуживающего персонала? Кем ты там трудилась? Официанткой в низкопробном кафе?

– Да, а еще полы мыла в домах у таких вот придурков, которые уверены, что раз у них есть деньги, то они могут иметь все, – презрительно отвечает она.

– Могут и имеют. – Он окидывает ее выразительным взглядом с головы до ног. – И будут иметь, малышка. После ужина. Ты будешь спать со мной. Каждую ночь. Будешь ездить со мной. Моя личная походная девочка. Ты будешь сражаться, проигрывать, кончать, плакать и просить еще. Будет весело и больно. Все, как я люблю. И поешь, пожалуйста. Тебе понадобится много сил.

Он наклоняется, встает коленом на постель. Поднимает лицо девушки кончиками пальцев, стирая с щек набегающие слезы. Всматривается долго, пронзительно, досконально. Пробует на вкус ее слезы и улыбается. Нежно, чувственно. Горячо.

– Спасибо, Мария. Это было куда лучше, чем в зеркальной комнате. И извини меня за то, как неправильно началось наше сотрудничество. Мне жаль. – В глазах необъяснимое выражение. Он целует ее в губы и отпускает. Быстро покидает комнату, словно за ним гонятся черти. А ее сердце колотится, как молот, запутавшееся, испуганное, растревоженное.

Через десять минут приходит Лиса с таблетками и подносом, заваленным самой разной едой. Она приветливо улыбается и словно не замечает беспорядка вокруг. Смятой постели, разорванного платья, лежащего на стуле. И самой Лекси, растерянной, задумчивой, молчаливой. Ее волосы, мокрые после душа, завиваются в крупные кольца и струятся по плечам. Она стоит у окна, наблюдая, как к дому подъезжает ярко-розовый Бентли. Лиса подходит к Александре, ставит поднос на подоконник и тоже смотрит в окно.

– Это Меган? – спросила Лекси, кивая на высокую, стройную, стильную блондинку в элегантной шляпке. Дворецкий бежит к ней навстречу, подавая руку. Парни в черном достают из багажника машины пакеты с эмблемами модных домов и поднимаются вслед за ослепительной молодой женщиной. – Шикарная, – выдыхает девушка.

– Ага, – кивает Лиса, протягивая блистер с двумя таблетками. – Одну выпей сейчас, другую утром. Если захочет еще, пусть предохраняется. Утром я съезжу в аптеку и куплю хорошие противозачаточные таблетки.

Лекси опускает глаза, сжимая и разжимая пальцы правой руки. Она закусывает губу, прежде чем быстро проглотить первую таблетку.

– Ты как? Он снова обидел тебя? – мягко спрашивает Лиса, и Лекси срывается. Зарыдав, она прячет лицо в ладонях. Китаянка обнимает ее, успокаивающе гладит по спине.

– Ладно, не плачь. Синяков не осталось. Это уже хорошо. Хочешь мне рассказать? Тебе легче станет. Правда, я точно знаю.

Лекси отнимает ладони от лица. Снова смотрит в окно. Ее подбородок предательски дрожит. Непроизвольно она берет булочку с подноса и начинает механически есть.

– Мне так стыдно, – совсем тихо говорит она. Лиса гладит ее плечо мягкими успокаивающими движениями.

– Ты ни в чем не виновата. Роковой случай, так бывает.

– Нет. Ты не поняла. – Лекси всхлипнула. – Джейсон узнал, что я тут оказалась случайно. И он повел себя странно. Непредсказуемо. Попросил меня ударить его, потом говорил разные вещи… Лиса, он не причинил мне боль. Не заставлял, не угрожал. Не бил…

– Тебе было хорошо с ним, – догадалась Лиса. Лишь на долю секунды взгляд ее потемнел и замер, метнувшись к растерзанной постели. – М-да, он это может. И от тебя в таком случае мало зависит. Любой человеческий организм, долго пребывающий в стрессе, нуждается в разрядке, а при умелом стимулировании от самого организма почти ничего не зависит. Послушай, Александра, это к лучшему. Если тебе приходится отрабатывать свой контракт, то пусть хотя бы будет приятно. А в итоге ты еще получишь кучу денег.