– Мне не нужны деньги. И …

Джейс внезапно резко поворачивается, хватает ее за локоть, рывком приближая к себе. На лице его девяносто оттенков ярости. Да что за хрень с этим парнем?

– Если я предлагаю деньги, ты берешь, – шипит он сквозь зубы. – Если я говорю встать на колени и сосать, ты это делаешь. Не обсуждается, детка. Мои приказы не обсуждаются. Я сам решу, сколько денег ты передашь родителям, раз ты у нас такая скромная.

– У меня есть деньги для семьи, – упрямо возражает Лекси, глядя прямо в расширившиеся полыхающие зрачки Джейсона.

– Заткни свой рот, или я заткну. Угадай, чем? – Он прищуривает глаза, глядя на нее, дергает за руку, накрывая ледяной ладошкой свой пах. – Хочешь еще поспорить?

Лекси испуганно трясет головой.

– Умница. – Он улыбается. Искренне и безмятежно. Словно секунду назад не был в прыжке от того, чтобы снова превратить ее в мишень для своей адской охоты. Его пальцы, которые удерживают руку Лекси, смягчаются, и он ласкает ее запястье нежными, едва ощутимыми касаниями. Прислоняется лбом к ее лбу. Закрывает глаза, шумно вдыхая воздух.

– Ты так чудесно пахнешь. Цветами, страхом и сексом. Убийственно.

Лекси почти не дышит. Ее слишком укачали эти эмоциональные качели.

– Почему ты так себя ведешь, Джейс? – тихо спрашивает Лекси, обхватывая ладонями его лицо, и вздрагивая от осознания того, что впервые сама коснулась его. Он трется об ее пальцы, поворачивает голову, целуя внутреннюю сторону ладони, касаясь кончиком языка теплой кожи. Его длинные ресницы трепещут, и сердце Лекси вместе с ними. Все равно, что войти в клетку к тигру, вот так, безалаберно, взять его морду в руки и позволить мурлыкать от удовольствия.

– Ты сводишь меня с ума, и я не знаю, как себя вести, – произносит он, открывая свои фантастические глаза, эти врата в грешный мир извращенных удовольствий. Лекси перестает дышать, ее просто смывает волной бесконечных разнообразных эмоций, которые она читает в глазах Джейса. Они настолько мощные, незнакомые, глубокие, что бьют прямо в сердце, беззащитное, неподготовленное. – Я хочу разорвать тебя, задушить в объятиях, затрахать до смерти и одновременно просто смотреть часами. Как я делал это, когда ты находилась в зеркальной комнате. Ты была такая красивая в своей боли, в своей борьбе. Я хотел убить тебя, чтобы уничтожить другое желание: держать на своей груди, осушая слезы губами.

– Ты смотрел на меня? – растеряно выговаривает Лекси, обретая дар речи. В голове не укладывается… Что за безумие?

Джейс целует ее ладонь, чуть прихватывая зубами, глядя в глаза со знакомым пьяным выражением, от которого ее белье мгновенно намокает. Она сжимает бедра, чувствуя себя напуганной еще больше.

– Каждую свободную минуту, детка, я смотрел в чертов монитор. И черт, ты даже писала сексуально, – шепчет Джейс, приподнимаясь. Берет за подбородок ее лицо и жадно целует. Страстно, глубоко, посасывая нижнюю губу, лаская пальцами ее овал лица, и замирает, когда дотрагивается до шеи. – Тебе было больно утром? Я был груб? – шепотом спрашивает он, целуя ее короткими быстрыми поцелуями. У Лекси плывет перед глазами. Она кивает, в изнеможении прижимаясь к нему, закрывая глаза.

– Привыкай, детка. На самом деле я был очень нежен… в моем понятии грубости. – Он больно сжимает ее губу зубами. – Но тебе это понравилось. Я знал, видел, после стольких дней наблюдений за тобой, я был совершенно уверен, что ты мне подходишь. Когда ты набросилась на меня, я практически кончил.

– Ты ненормальный. – Лекси обреченно качает головой.

– Я позволю тебе причинить мне боль. Мне не жалко, детка. Я одинаково люблю, как дарить, так и получать.

– Это называется садомазохизм.

– Ты ошибаешься. У этого ощущения нет названия. Ты скоро поймешь, о чем я говорю. Никогда не сравнивай меня с любителями. Я другой, малышка. И мне не нужны пошлые атрибуты, чтобы показать тебе все стороны религии, которой я поклоняюсь. Если нужно будет, я выгрызу свои инициалы на твоем стройном теле и задушу тебя твоими же волосами.

– Ты серьезно это сделаешь? – Лекси распахивает глаза, глядя в черные лабиринты, засасывающие и поглощающие ее волю, гордость, здравый смысл.

Джейс усмехается, отпуская ее. Откидывается назад, бесцеремонно поправляя свою эрекцию в джинсах.

– Нет, но судя по влажному блеску твоих глаз, тебя мои слова завели не меньше, чем меня самого.

– Ты умеешь заговорить зубы, – Лекси заворожено смотрит на него.

– Ты намокла? Брось, не красней. Скажи правду. – Джейс безбашенно улыбается, подмигивая ей. Его безумие заразно, раз она отвечает.

– Немного.

– Хочешь меня? – с придыханием и всполохами в порочных глазах.

– Да, но боюсь, что это будет больно. Тебе, конечно, понравится, а вот я не уверена, что смогу потом даже сидеть спокойно.

– Мы используем другие варианты, – с дерзкой улыбкой обещает Джейсон, глядя в окно. – Но позже. Приехали.

Джейс выходит первым. Подает руку Александре, помогая выйти, и они заходят в стеклянные двери небоскреба, принадлежащего одной известной кинокомпании. Весь путь их сопровождают невозмутимые секьюрити. И внутри здания тоже. Это нервирует и раздражает. Неужели можно привыкнуть, что тебе в спину постоянно дышат?

– Джейсон! Рада тебя видеть, – невысокая, ярко-рыжая, зеленоглазая женщина выпрыгивает из ниоткуда. Она в наушнике и с планшетом в руках. Вроде маленькая, но на самом деле ее очень много. Лекси нехорошо от нервной энергии, исходящей от этой рыжей.

– Привет, Тори, – он целует воздух возле ее щек. Это смешно смотрится. Ну, наверно, у них так принято.

– Ты в отличной форме, – Тори щупает его бицепсы, хлопает по прессу. При этом она умудряется почти бежать по коридору, и Джейс с Лекси следом за ней. Им навстречу тоже бегут какие-то люди. Всеобщий хаос. Шум, гам, суета.

– Майли уже приехала. Поболтаете перед съемками? – Джейс ничего не отвечает, и Тори не настаивает. Она останавливается возле темно-зеленой двери. Но показывает в противоположную сторону. – Студия там. Вещи и девушку оставишь в этой комнате. Майли на месте. Давай, поторопись. Кофе выпьем и начнем.

– Тори, – он берет рыжую за запястье, останавливая. – Мою девушку зовут Мария. Распорядись, чтобы ей принесли кофе, овсянку и булочку с сыром. Хорошо?

Тори какое-то время рассеяно хлопает глазами, потом переводит взгляд на Лекси.

– Привет. Я Тори. Попробую найти для тебя овсянку, – она улыбается Лекс, словно они сто лет знакомы, хотя еще пять минут назад даже взглядом ее не удостоила. – Джейс, переодевайся. Точнее раздевайся. Я отведу ее туда, где можно поесть. Пошли. – Тори хватает Лекси за руку и тащит за собой.

Коридоры, коридоры, несколько пролетов лестниц, два этажа на лифте, и они оказываются в огромной стеклянной столовой. Народу немного, уютно и очень светло.

– Роб! – Тори поднимает руку и машет высокому парню в джинсах и майке, его правая рука покрыта татуировками, в губе и ноздре пирсинг. Волосы длинные, светлые, схваченные в хвост на затылке. Он замечает Тори, лениво улыбается, отрывается от стойки бара, возле которой стоял, посасывая коктейль, или что там у него, и со скучающим видом наблюдал за демонстрацией показа мод на подвешенной к потолку плазме.

– Ты привела мне подружку? Мило, – жутко горячий парень Роб рассматривает Лекси все с тем же ленивым интересом, что и секунду назад происходящее на экране плазмы.

– Нет. Не тебе. Это Мария. Она подружка Джейса Доминника. Твое время после него. Постарайся не напиться. И позаботься о девушке. Смотри, чтобы не потерялась. Она тут впервые.

Тори подходит к повару, передав пожелания Джейсона, и, помахав Лекси рукой, мгновенно испаряется.

– Давай за тот столик, – татуированный мачо указывает на укромный уголок возле окна, отделенный от остального зала большой пальмой в горшке. – Иди, садись. Я себе выпить возьму. Ты будешь?

Лекси смущенно качает головой. Роб пожимает плечами.

– Ну, смотри. Я предлагал.

Лекси идет к столику, замечая на себе любопытные взгляды посетителей. Интересно, а актеры среди них есть? Лекси взволнована, потому что впервые находится в столь медийном месте. Она даже успела узнать парочку известных телеведущих, пока ждала Роба. Тот притащил не только выпить для себя, но и ее заказ. Кофе, овсянка, хлеб и сыр. Словно у нее нет своих желаний.

– Как я могу это оплатить? – спрашивает она. Роб открывает зубами бутылку пива, выразительно закатывая глаза.

– Здесь все оплачено, детка. Тебе не жарко? Или это Джейс постарался? – Роб имеет виду глухой высокий воротник ее блузки. – Слухи не врут, он любит пожестче? – Ухмылка расползается по губам парня, когда он замечает, как краска ударяет в лицо навязанной собеседницы.

– Не уверена, что это как-то тебя касается, – хмуриться Лекси.

– Да брось, завтра на твоем месте будет сидеть другая.

– Но сейчас здесь сижу я. Тема закрыта, надеюсь?

Роб широко улыбается, окидывая девушку плотоядным взглядом с головы до ног.

– А ты с характером, – произносит с ухмылкой. – Люблю таких. Хочешь, поедем ко мне после съемок? Джейс тот еще ублюдок. А я буду нежен и, может быть, у нас получится больше, чем на один трах.

– Я тебя даже не знаю. И приехала сюда с парнем, – возмущенно напоминает Лекси. Они тут все такие? Наглые, испорченные, зацикленные на сексе.

– Ну, Джейс не совсем твой парень. Сейчас Доминник снимается со своей официальной подружкой Майли Гудвин для «Спорт Таймс». Ты не знала? Детка, это Нью-Йорк, а ты с какой планеты?

– Роб, Нью-Йорк просто город. Такой же, как все. Не льсти себе, – она криво улыбается.

– Вредная, – поморщился парень, делая большой глоток пива из бутылки. – Почему я тебя раньше не видел?

– Я далека от шоу-бизнеса, – сухо поясняет Лекси.

– Но ты бы тут прижилась. На самом деле я тоже футболист. Мы с Джейсоном играли в одной сборной на прошлой олимпиаде. Он реально Бог на поле. Самый одержимый из всех нападающих. А знакомы мы с детства. Наши матери были подругами. Потом как-то разошлись пути и снова сошлись на поле.