Ребекка Форстер - Оглянись на бегу

– Понравилось? – Руди ухмыльнулся и подмигнул, хотя за темными очками этого было и не видно.

– По-моему, глупо, Руди. Как мы теперь дадим задний ход?

– Не знаю. Может быть, и никак. – Он рассмеялся и потрепал ее по подбородку. – Расслабься. Будет им женщина мечты. Не забудь предупредить Сэма, что первую кампанию мы проведем по как можно более низкой себестоимости.

– Руди, деньги еще не у тебя в кармане. Не думаешь, что мы опозоримся? Боюсь, на создание рекламного образа наших силенок не хватит.

Руди расхохотался.

– Наших силенок хватит на все. Мы им такой рекламный образ закатим! Миссис Зелости удар хватит от восторга.

– Ой, не верится!

– «И не будь неверующим, а будь верующим!» – продекламировал Руди и снова расхохотался. «Ягуар» взревел и выехал на шоссе.

Перед съездом на аллею Робертсона Лора вспомнила, о чем хотела спросить Руди.

– Я не знала, что ты делал рекламу Джорджии Холтен.

– Я ее и не делал. Но им-то откуда знать? Не станут же они проверять. А если и станут… – Он пожал плечами. – Черт возьми, половина удовольствия от этой работы – в складном и убедительном вранье. Верно?

Лора не ответила. Она и не вслушивалась в его слова – слушала только довольный раскатистый смех. Арендованный «Ягуар» съехал с шоссе. Руди и Лора возвращались домой.

Гостиничный номер, словно кокон, надежно защищал постояльцев от внешнего мира. Тройные оконные рамы не пропускали ни одного звука с улиц Лос-Анджелеса; тяжелые драпировки преграждали путь лучам яркого калифорнийского солнца. Ничто здесь не раздражало, не мешало заснуть. Однако Дейни этой ночью не сомкнула глаз.

Путаясь в длинной ночной рубашке, она повернулась на бок и взглянула на светящийся циферблат дорожных часов. В узоре пятен на их черепаховой крышке воспаленным глазам Дейни чудились какие-то зловещие фигуры. На миг ее охватила безумная уверенность: стоит защелкнуть крышку – и времени не станет, а она с часами вместе провалится в другое измерение, в какую-нибудь Сумеречную зону. Неплохая мысль. Все лучше, чем то, что происходит с ней сейчас.

Дейни почувствовала, что снова начинает дрожать. Слезы навернулись на глаза. Холодные щупальца депрессии сжали душу в любовном объятии, круша все ее надежды.

Помоги ей Боже, сегодня у нее юбилей. Полгода без работы. Сто восемьдесят дней назад она позволила злости на Сида взять верх над здравым смыслом. Она оставила место вице-президента в процветающем агентстве. Шесть месяцев назад она вспомнила увещевания Блейка, пожертвовала успехом ради своей чести и достоинства – и куда же это ее привело? В Нью-Йорке – ни одной вакансии. О Чикаго и говорить нечего. Даже родной Сан-Франциско закрыл перед ней двери крепче, чем ворота тюрьмы перед заключенным.

Разумеется, она обзвонила всех друзей. Друзья сочувствовали, обещали помочь, чем только могут, жалели, что у них нет для нее подходящих мест… Еще бы: ведь на подходящих для Дейни местах сидели они сами!

Естественно, она встречалась с директорами и управляющими агентств. Первые несколько недель Дейни не беспокоилась: встречи неизменно заканчивались на высокой ноте. Собеседник входил в положение и обещал приискать для нее место. Просто дождаться не мог, когда же мисс Кортленд приступит к работе.

И Дейни верила в будущее. Она переселилась к Блейку. Она готовила ему еду, была с ним ласковой и любящей – думала, что может себе это позволить. Она не завидовала его успехам, ибо в безграничной наивности полагала, что мир принадлежит ей. И Блейк совсем забросил работу. Они проводили дни вместе, а ночи – в одной постели. А однажды отправились на весь день в Сосилито – ходили по магазинам, а потом пили в старинном ресторанчике «Кровавую Мэри». В то время Дейни, упоенная лживыми надеждами, имела нахальство отвергнуть первое предложение. Она еще не знала, что второго не будет.

Однако дни оборачивались неделями, а недели – месяцами. Дейни перешла от оптимизма к тревоге, от тревоги – к ужасу. Ей улыбались. Ей кивали. Ей обещали звонить – и не звонили. Просматривали ее послужной список – и пожимали плечами. Дейни пошла по второму кругу. Теперь все эти шишки прятались от нее за спинами секретарш, а, если удавалось-таки до них добраться – разговаривали сухо и раздраженно и, не успевала Дейни открыть рот, заявляли, что вакансий у них нет. В ужасе Дейни бросилась в отвергнутое агентство, но место было уже занято. Как будто цунами захлестнула рынок труда и смыла все вакансии! Сид сдержал слово. Он опережал ее на шаг и предупреждал каждый ее удар своим. Теперь, отправляясь на очередную встречу, Дейни ожидала отказа. И ее опасения неизменно сбывались.

Но Дейни не сдавалась. Она рассылала сотни резюме во все мало-мальски стоящие агентства. Она говорила по телефону профессиональным рекламным голосом – никто не догадался бы, что она на грани отчаяния. И она добилась своего: президент небольшого, но престижного агентства назначил ей встречу. Сегодня решающий день. Через несколько часов Дейни предстояло узнать, дотянулись ли щупальца Сида до Лос-Анджелеса. Дай Бог, чтобы нет, – думала она и дрожала все сильнее.

Нетерпеливо постукивая ногой в замшевой туфле по паркету, Дейни снова взглянула на часы. Еще минута! А всего – сорок минут. Пятнадцать еще куда ни шло, но прождать сорок минут в приемной Пола Уинфилда… просто невероятно!

Костлявая секретарша с крашеными волосами недовольно покосилась на посетительницу. Слава Богу, Дейни была в форме: кислый взгляд не смутил ее, наоборот, подсказал, что пора проявить инициативу. Дейни поднялась с обитой кожей кушетки, в пять шагов пересекла холл и остановилась перед старой ведьмой.

– Извините. – Хороший тон. Спокойный. Вежливый. Уверенный. Секретарша подняла глаза. – Не могли бы вы напомнить мистеру Уинфилду, что наша встреча назначена на десять?

– Я знаю, мисс… – Секретарша поправила очки и с гримасой мученицы полезла в блокнот. Но стоит ли на нее злиться? Она справляется со своими обязанностями не хуже других. Может быть, даже лучше. У нее, по крайней мере, есть работа. – Мисс Кортленд. Мистер Уинфилд знает, что вы здесь. Я уверена, он примет вас, как только сможет. Садитесь, пожалуйста. Не хотите ли кофе?

Дейни ощутила, как заливает щеки краска гнева и стыда. В Сан-Франциско она привыкла к такому обращению – но в Лос-Анджелесе? Не мог же, черт побери, Сид обзвонить все агентства в стране? Нет, нельзя думать о Сиде. Дейни прикрыла глаза и представила себя – такой, какой хотела себя видеть. Сильной, уверенной в себе. Настоящим профессионалом. Это не повредит – другой вопрос, поможет ли?

– Дело в том, что я жду уже почти час, – начала Дейни снова. – Может быть, вы ему напомните…

– Я уже сказала: напомню при первой возможности. Поверьте, я не забуду, что вы здесь.

Однако, как только загудел зуммер, секретарша начисто забыла о Дейни. Та на секунду отключилась и не слышала, о чем шел разговор; очнулась она только, когда секретарша вскинула на нее глаза. В ее самодовольной улыбке читалось: «Я же вам говорила!»

– Боюсь, у мистера Уинфилда изменились планы. Он попросил принести вам извинения, мисс Кортленд, за то, что заставил вас ждать. Может быть, в другой раз…

Женщина опустила голову и углубилась в толстую пачку бумаг. Она полагала, что Дейни встанет и уйдет. Как ни удивительно, Дейни чуть было так и не сделала, но остановилась, осознав, что это ее последний шанс. Нет, с нее хватит! Дейни Кортленд не уползет, поджав хвост, словно побитая собака! И ни одна стерва-секретарша ее не запугает!

– В другой раз? – Дейни рассмеялась и покачала головой – серебристые волосы окутали ее голову пушистым облачком.

– Да, в другой раз, – холодно ответила секретарша. – Могу посоветовать вам позвонить на следующей неделе.

– Это невозможно. – Дейни сама слышала, как дрожит ее голос, но ей было плевать. Это ее последний шанс. – Мистер Уинфилд ответил на мое резюме. Чтобы встретиться с ним, я прилетела из Сан-Франциско. Я должна его увидеть. Должна показать ему… подождите!

Дейни бросилась назад к кушетке, схватила портфель и бросила его на стол секретарши.

– Взгляните на мои работы, – заговорила она, возясь с «молнией». – У меня есть именно то, что нужно вашему агентству.

Дейни вытащила из портфеля пластиковую папку. Последняя кампания «Эшли Косметикс» была отражена здесь во всем своем блеске. Огромный рекламный плакат, сверкающий праздничными красками, когда-то открыл Дейни истину: у нее есть талант. Она стоит больше, чем отец, чем Сид. Все, что говорил ей Блейк, – правда. Но сейчас рядом не было Блейка. Секретарша смотрела на Дейни, и в глазах ее читалось… нет, не презрение. Жалость. Гнев Дейни испарился под ее проницательным взглядом: осталось только унижение. Дейни заговорила тихо, почти умоляющим тоном:

– Мне нужна работа. Понимаете, мне нельзя терять времени. Вы же знаете, что это за бизнес. Еще несколько месяцев – и меня забудут, и мои образцы окажутся никому не нужны. Я умею работать. Серьезно. Умею добиваться успеха. Пожалуйста, хотя бы отнесите ему этот образец. Пусть он взглянет…

– Мне очень жаль, – пряча глаза, тихо ответила женщина. Она выполняла распоряжения босса, но истязание не входило в ее служебные обязанности. – Это невозможно.

– Пожалуйста! – Дейни поперхнулась на этом слове и повторила: – Пожалуйста! Это так важно для меня…

Женщина встала и, протянув руку, осторожно закрыла портфель.

– Мне действительно очень жаль. Может быть, хотите воды? С удовольствием вам принесу. Но, поймите, я ничем не могу вам помочь. Я только выполняю распоряжения босса…

Дейни повернулась к дверям, и секретарша услужливо поддержала ее под локоть. Намекает, что пора уходить. Никто больше не хочет ее видеть. Люди насмехаются над ней – или, того хуже, бегут, как от зачумленной. Что же произошло? Как ночной кошмар стал явью? Почему Дейни не может загнать его обратно в царство небытия? Она проиграла. Нет, почти проиграла. Ты повержена, Дейни, но ты не вышла из игры. Эта мысль придала ей сил. Дейни высвободилась из объятий секретарши и схватила портфель.