Натали Гарр - Огни большого города

* * *

На следующий день получаю письмо от Кейна с просьбой зайти к нему в кабинет.

– Вызывали, мистер Кейн?

– Да, Кэтрин, проходите.

Не помню, в какой момент он перестал обращаться ко мне по фамилии, но ничего удивительного. Негоже вышестоящему по должности взрослому мужчине называть девчонку мисс Бэйли.

Подхожу к его столу.

Брюс открывает ящик, достает оттуда конверт и без лишних слов протягивает мне.

– Спасибо, – смущенно бормочу я, представляя, сколько на этот раз пожертвовал для меня фонд ED Group.

– Не за что, – с улыбкой отвечает Кейн. – Я тут ни при чем.

Киваю и думаю, что лучшего момента не найти.

– Мистер Кейн, можно вопрос?

– Конечно. – Он расплывается в улыбке.

– Кто распорядился, чтобы я получала такую сумму?

Брюс пожимает плечами.

– Какая разница?

– И все-таки? – настаиваю я.

Он мнется.

– Ну а вы-то как думаете?

– Роберт Эддингтон?

Кейн кивает.

Обалдеть.

Прощаюсь с ним и ухожу.

В конверте еще пять тысяч. Значит, Роберт оценил мой труд в десятку. Еще тогда, когда мы даже не общались. Почему?

Из-за тети? Но она уверяла, что не имеет к этому отношения, да и Кейн не стал бы врать.

Однако какой же Эддингтон аферист! Притворялся, что отчитает Брюса, хотя сам это придумал! В груди появляется приятное чувство. Хочется верить, что Роберт относится ко мне не просто как к стажерке или родственнице-дармоедке. Взять даже его вчерашнюю выходку с пиццерией. Разве с обычными подчиненными так поступают?

* * *

Вечером набираю маму. Она отвечает не сразу, а после четвертого гудка. И голос у нее какой-то странный, взволнованный. Она расспрашивает меня о здоровье и прочей ерунде и, как мне кажется, торопится.

– Мам, я тебя отвлекаю?

– Нет, милая, что ты!

На заднем плане какой-то галдеж. Где она?

– Ты где? – спрашиваю я.

– Ой… я в кино.

У меня чуть язык изо рта не вывалился. Моя мать пошла в кино?

– С кем?

– С Дэйдрой и Мередит.

Мир точно сошел с ума, ибо моя мать ведет себя не то чтобы не типично, а из ряда вон. Она вообще не любительница фильмов, а уж тащиться в кинотеатр…

– Мам, ты точно ничего не пила и в тебя не вселялось какое-нибудь инопланетное существо?

– Кэти, что ты говоришь? – смеется она. – Я просто подумала, чего дома сидеть? Внесла некоторые изменения в свой скучный досуг.

– Ладно… – устало соглашаюсь я, и, пожелав ей приятного просмотра, отключаюсь.

В смешанных чувствах поднимаюсь в квартиру. Мне необходим двойной душ и побольше теплого молока, чтобы побыстрее уснуть.

* * *

Июнь начался для меня лучше, чем я могла себе представить. Ясная солнечная погода с самого утра выманивала из дома, я даже проснулась без будильника.

Надеваю свои любимые черные кеды с белыми шнурками, узкие темно-синие скинни с низкой посадкой, белую майку, серую олимпийку и маленькую светлую сумочку через плечо. Воткнув наушники в уши, запасаюсь бутылкой витаминной воды и отправляюсь на свидание с большим городом.

Протопав почти два километра по величественному Бруклинскому мосту, я, наконец, оказываюсь в Бруклине.

Дорога от Адамс-стрит до проспекта Бруклин-Хайтс занимает еще около пятнадцати минут. Отсюда открывается потрясающий вид на статую Свободы, и я решаю сделать передышку.

Наверняка ночью здесь все в огнях, в манящих ясных огнях. Ослепляющих, завораживающих…

В наушниках Мик Джаггер поет «Бог дал мне все, что я хочу», и я ловлю себя на мысли, что, наверное, и впрямь в жизни нет ничего невозможного. Главное – найти правильную песню.

Прохожу мимо особняков и уютных кафе и вспоминаю о Роберте.

Он похож на Нью-Йорк. Такой же могучий, беспощадный, непонятный и невероятно красивый. В него невозможно не влюбиться, его невозможно забыть. И он слишком хорош для меня. Чересчур, чрезмерно, чрезвычайно.

Я сажусь на скамейку и тоскливо гляжу вдаль. Там высокие небоскребы выстроились в неровную шеренгу, их верхушки задевают облака.

Где-то там мой Босс сейчас заключает какую-нибудь сделку, или проводит время с какой-нибудь женщиной, или слушает тяжелый рок, лежа в постели… можно продолжать бесконечно.

Суть в том, что мы не виделись с той шутливой потасовки в машине, и я каждый день жду от него весточки. И даже если он снова запрет меня и утащит, как какую-нибудь вещь, я не буду сопротивляться.

* * *

Вечером я возвращаюсь в Сохо.

В наушниках доигрывает Сантана[19], я перехожу на другую сторону улицы, и в этот момент из-за поворота выскакивает синий спортивный автомобиль. Он резко притормаживает в миллиметре от моих ног, я испуганно отскакиваю назад и зло сверкаю глазами.

– Осторожнее, кузина. Повсюду экстрим. – Из окна торчит голова Майка.

Придурок чокнутый!

Странно, но он сидит на пассажирском сиденье, а за рулем его тачки какой-то пацан.

– Чего тебе, экстремал? – сердито проговариваю я.

– А «привет» сказать? – Он надувает губы. Растрепанный и помятый, кажется, опять бухал.

– Ну привет. Дальше что? – Я скрещиваю руки на груди.

Он смеется.

– Запрыгивай, поехали с нами. Кстати, это Кайл, мой дружбан. – Дружбан весело машет мне ручкой. Его рожа ничуть не лучше, чем у Майка. Такой же балбес, разве что трезвый.

– Ты когда-нибудь бываешь не пьян? – спрашиваю я презрительно.

– Я сейчас вполне… – осматривает себя Эддингтон, – нет? Ну ладно. – Он снова смеется.

Устав от этого абсурда, огибаю «Порше» и шагаю дальше.

– Эй, а тусовка?!

Я оборачиваюсь. Он даже из машины вышел, надо же.

– Извини, но как-нибудь без меня.

– Ну Кэт, не занудствуй!

– Пока, Майк. И будь осторожен.

– Роб расстроится! – кричит он мне вслед. Разумеется, я останавливаюсь. Сраные инстинкты, чтоб их! Стоит кому-нибудь сказать «Роб», как меня тот час парализует.

– При чем здесь Роберт? – Придаю себе максимально безразличный вид.

– Он будет там.

Я безвольно опускаю плечи, закусываю губу, разрываясь между искушением и здравым смыслом.

– Ну что, едем? Будет весело, обещаю, – уговаривает меня Майк.

Искушение побеждает.

– Мне надо переодеться…

Он качает головой:

– Не надо. Для того местечка прикид подходящий.

* * *

И снова Бруклин.

На машине длина моста показалась мне значительно меньше, нежели пешком.

Проскочив по темным переулкам, Кайл сворачивает между домами и достигает точки назначения.

Хм, похоже на двор, заставленный невысокими постройками. У меня мелькает мысль, что сейчас откуда-нибудь выскочит психопат в маске из Крика и нас всех порубят на мелкие кусочки. Но когда мы въезжаем в арку, я понимаю, что мы не одни. Повсюду припаркованы автомобили, весьма приличные, надо сказать. На торце дома напротив скромно болтается неоновая вывеска «Барракуда», под ней стоят двое, по-видимому, секьюрити в черных костюмах и кучкуются люди. Много людей, целая толпа.

– Ну и куда вы меня притащили? – следуя за пошатывающимся Майком и ровно идущим Кайлом, спрашиваю я.

– В рай для ангелов и бесов, – зловеще проговаривает Эддингтон.

Мы подходим к высоким железным дверям, минуя длиннющую очередь.

– Здорово, парни, нас трое! – сообщает им Майк.

Охранники подозрительно оглядывают меня.

– Девушка не пройдет.

– С какого?..

– Ты знаешь правила, – строго отвечает один из них.

Майк небрежно отмахивается.

– Да забей ты уже на эти его бредни. Пропускай.

– Возрастные ограничения – это не бредни, Майк, – бормочет второй.

Ах, я слишком молодо выгляжу.

– Я ручаюсь, если что, – настаивает Майк, а я смиренно дожидаюсь их вердикта.

Мужчины переглядываются и, поколебавшись немного, впускают нас внутрь.

Вот он – настоящий ночной клуб, в котором я никогда прежде не была.

Люди дрыгаются под ядерный шум, который почему-то зовется музыкой, в воздухе витает сизый сигаретный дым, и все куда-то мечутся, сжимая в руках бутылки, стаканы и прочую лишающую рассудка отраву. Мне вспоминается фильм «Студия 54».

За пультом стоит ди-джей в огромных темных очках: наверное, боится ослепнуть от сотни цветных лампочек, направленных прямо на него, а перед барной стойкой давка. Бармен, как по конвейеру, передает посетителям выпивку, и мне почему-то кажется, что это незаконно. Не думаю, что им всем есть двадцать один.

Майк берет меня за руку и тащит через весь танцпол. Пока мы протискиваемся сквозь стайку невменяемых тусовщиков, я осматриваюсь и замечаю, что клуб состоит из нескольких уровней. Интересно, здесь есть потайные комнаты, где парочки расслабляются? – по пути размышляю я и внезапно оказываюсь в более тихом пространстве.

– Нужно поздороваться кое с кем, а потом пойдем веселиться, – поясняет Майк, заводя меня в узкий коридор с несколькими дверями. Встав напротив одной из них, он дергает ручку и передо мной открывается следующий вид.

В темной задымленной комнате на массивном диване вальяжно рассиживается Роберт. Широко раскидав ноги, он обнимает двух полуголых девиц, облепивших его с обеих сторон, а они водят руками по его обнаженному торсу, приговаривая что-то, и пьяно хихикают. О господи.