— Но, Артур…

— Ясь, один из моих принципов как начальника и хозяина этого клуба — защищать и оберегать своих работников! Я всегда готов поручиться за их безопасность и отсутствие последствий, если они оказались правы, а не виноваты. Вторых я увольняю без сожаления.

— Я знаю, — тихо кивнула я. — Многие об этом говорят!

— Тогда ты должна понимать, что на пустом месте подобные слухи не рождаются! И если я говорю, что тебе волноваться не о чем — это так. И никак по-другому! — четко подвел он черту под своим импровизированным выступлением.

Против воли из моей груди вырвался тяжелый вздох. Мне, честно, не хотелось никому доставлять никаких неприятностей и было очень жаль, что все так случилось.

— Что тебя тревожит? Только честно! — спросил Артур, видя мои метания.

— Что у тебя будут проблемы из-за этой истории, — я смотрю ему прямо в глаза, легко произнося правду.

— Глупышка! — по-доброму ухмыляется он. — У меня не может быть и нет с ним никаких проблем! Он виноват во всем сам, охрана инструкций не нарушала, результаты экспертизы подтвердили, что он принимал наркотики. Вопрос решается легче легкого. Клуб подал иск, через несколько недель состоится чисто формальное слушание, его папа оплатит счет, и мы разойдемся как в море корабли!

Я улыбнулась. Почему-то всегда смешило это выражение. Может, оттого, что было созвучно моей фамилии, может, еще отчего-то… Но мой смешок Артур расслышал и удивленно посмотрел на меня.

— Ничего, — отмахнулась я в ответ на его немой вопрос.

Внизу начиналась подготовка к вечеру, за стойку встали бармены. С сожалением я вспомнила о том, что Алекс выйдет на работу еще нескоро, когда привычно пыталась высмотреть его макушку. Неожиданно этот приветливый парнишка стал мне добрым другом, помогал в клубе, подсказывая и направляя. Я звонила ему вчера, по голосу показалось, что он в полном порядке, даже радуется своеобразному отпуску. Сказал, что если бы не болела только рука, все вообще было бы "шикарно"!

Внезапно из колонок, расположенных теперь на одном уровне со вторым ярусом, громко бахнула музыка — это ди-джей проверял акустику. От громкого звука по голове резануло так, будто без анестезии делали трепанацию!

Я громко вскрикнула, прижав руки к вискам, из глаз хлынули слезы от боли, а к горлу подкатила тошнота.

— Что такое? — встревоженно подскочил ко мне Артур и схватил меня за запястье. — Ты же вся горишь! — он оторопело посмотрел на меня. — Зачем ты мучаешь себя? Быстро в кабинет!

Я и сама уже готова была сорваться и рвануть в спасительную размеренную звуковую волну, подальше от этих громких мелодий. Теперь же, кивнув, поспешила ретироваться из зала.

— Почему ты не лежишь дома в постели? — строго спрашивает Артур, едва мы пересекаем порог кабинета.

— Я нормально себя чувствую! — не ведая, зачем, огрызаюсь я.

— Конечно! — саркастически выдал он и шагнул ко мне. — Дай сюда руку!

Мне не остается ничего другого, как подчиниться. Состояние — желе, и думать самостоятельно мне все труднее, следовать чьим-то указаниям гораздо легче.

Артур осторожно берет вновь меня за запястье и тянет на диван. Усаживается сам рядом, не отпуская руку, и деловито смотрит на часы, замеряя пульс.

Затем также молча достает из аптечки градусник и протягивает мне.

— Не надо! — пытаюсь сопротивляться я.

— Надо, Яся, — вздыхает Артур. — Хочу, чтобы ты сама убедилась в том, что болезнь подкралась внезапно!

— Артур, — вздыхаю я.

— Давай, не спорь! — и хотя выглядит он грозно, голос звучит неожиданно мягко.

Отвернувшись, пока я размещала градусник под кофтой, он подошел к рабочему столу и позвонил на кухню, велев принести бульон, чай с лимоном и мед.

— Я не хочу есть! — возмутилась я, понимая, для кого этот диетический набор продуктов.

— Надо обязательно поесть перед тем как выпить лекарства! — назидательно склоняет он голову, присаживаясь на уголок стола.

— Я когда-нибудь получу ответ на вопрос о том, почему ты так усердно стараешься всегда меня накормить? — не справляюсь я с весельем, и губы непроизвольно растягиваются в широкую улыбку.

Артур тоже улыбается и жмет плечами.

— Может… — он хитро прищуривается и внезапно выдает. — Может, потому что ведешь себя порой как маленькая, вот во мне и просыпается братский инстинкт.

— Хорошо, не отцовский! — хмыкнула я. И тут же прикусила язык.

Выражение лица Артура меняется. Улыбка превращается в кривую усмешку, а из глаз пропадает веселье. Но он по-прежнему смотрит на меня в упор.

— Считаешь, я стар для тебя? — этот совсем неожиданный тихий вопрос выбивает меня из колеи.

— Нет, что ты, — блею я, не зная, как загладить свой косяк. Мне неловко от мысли, что я его обидела. — Это была просто шутка, не более того! — стараюсь я все прикрыть желанием повеселиться. — Я и не подумала, что она тебя может задеть, — вру напропалую, чтобы хоть как-то спасти ситуацию.

Он отвернулся, спустившись со стола и обратив самое пристальное внимание на какие-то бумаги.

Ну вот, я все опять испортила! Еще несколько мгновений назад между нами было все так легко, нам было весело и просто… И вновь будто железобетонная стена!

Я достала градусник. 38,9. Замечательно! Этого еще не хватало.

Артур не поворачивался, и я в молчании разглядывала его спину.

Сама не понимая, что делаю, я встала и подошла к нему, почти вплотную, осторожно размещая свою ладонь чуть повыше его лопатки.

— Артур, прости…

Он молниеносно поворачивается, едва ладонь касается его тела, мое запястье тут же оказывается в плену его стальной хватки, а сам он навис надо мной, словно неприступная скала.

Я испуганно пискнула.

— Ясь, прости! — широкие от удивления глаза и ошарашенный голос — вот, что не оставило сомнений в том, что и для него собственная реакция так же неожиданна! — Никогда не подходи ко мне со спины! — предупреждает запоздало он.

На несколько мгновений все вокруг замирает, я лишь чувствую, как его дыхание мимолетно касается моей щеки, но ни он ни я не стараемся отодвинуться. В его глазах я вижу собственное искривленное отражение, чувствую запах парфюма, даже кажется, что слышу его сердцебиение. А возможно, это мое так сильно громко бьется, потому что с каждой секундой гул нарастает, заглушая все остальные звуки, будто надевая толстый шлем, тяжело и больно сдавливающий мою голову.

— Артур, — из последних сил стараюсь не упасть в обморок.

— Что такое? — хмурится он, и хоть его лицо в нескольких сантиметрах от меня, голос звучит гулко и будто издалека.

— Я сейчас, кажется, упаду, — предупреждаю на всякий случай. Не хотелось бы вдобавок к приближающемуся обмороку отбить голову.

Тут же мои ноги отрываются от земли, а тело взмывает вверх. Не сразу понимаю, что Артур подхватил меня на руки, почти не фиксируя происходящее угасающим сознанием.

— Держись, Ясь. Я сейчас принесу лекарства, и станет получше. Водички? — заботливо спрашивает он, осторожно усаживая меня на диван и отстраняясь.

И мне вдруг становится так холодно. Без тепла его тела. Пытаюсь уговорить себя, что это из-за температуры озноб и потеря ориентации, но ощущение такое, будто меня только что выкинули из родного гнезда в холодный снег!

В руки толкается стакан с водой, и я хватаюсь за него как за единственный проводник с реальностью. Делаю несколько глотков, надеясь, что мне не кажется, и в мысли, действительно, возвращается ясность.

— Ты так не пугай больше! — оказывается, Артур сидит на корточках у дивана прямо передо мной.

Дверь открылась, и вошел официант, неся перед собой разнос с моим обедом. Артур тут же встал, перехватил тарелки и велел своему работнику найти Гелю и передать, чтобы шла сюда.

Затем он взял в руки тарелку с бульоном, ложку и подошел ко мне, все еще сидящей на диване.

— Только не говори, что собрался меня еще с ложечки кормить! — изо всех сил стараюсь, чтобы мой голос звучал бодро.

— А почему бы и нет? — он будто всерьез переводит оценивающий взгляд с меня на бульон, видимо, прикидывая, хватит ли мне сил поесть самой.

— Потому что нет! — отрезаю я и встаю с дивана.

Мне удалось дойти до стола, ни разу не покачнувшись! Правда, вместо того, что аккуратно, по-девичьи, присесть, я была вынуждена смириться с тем, что мое тело грузно плюхнулось на стул. Ну и ладно!

Артур вернул тарелку на стол, поставив ее передо мной, отошел на пару секунд и, вернувшись, положил рядом с ложкой круглую белую таблетку.

— Что это? — с опаской покосилась я на лекарства.

— Обычный парацетамол, — ответил мне Артур, усаживаясь напротив. — Соблюсти положенный режим и выждать час после обеда мы не успеваем, поэтому пойдем экстренным путем: ты съедаешь суп, выпиваешь чай и закусываешь это все таблеткой.

В кабинет, стукнув для приличия, входит Геля.

— Что случилось? — нахмурилась она, оглядывая нас с Артуром.

— Ангелина, ваша сестра решила составить компанию лежачим больным, — вздыхает Артур.

— Не поняла, — хмурится сестра и подходит ко мне, положив рук на лоб. — Ничего себе! — присвистнула она. — И сколько?

— Почти тридцать девять! — ябедничает он. И когда только успел градусник рассмотреть?!

— Я смотрю, вы уже приняли меры? — против воли Геля все же улыбается, наблюдая за тем, как Артур взял меня в оборот и знаками заставляет есть ложку за ложкой горячий бульон, пока они разговаривают так, будто меня здесь нет.

— Естественно, — кивает довольный босс. — Проблема лишь в том… — он поворачивается полностью к Геле. — Что с ней потом делать?

Геля деловито прищуривается, осматривает меня, потом — Артура, и в ее взгляде — я готова поклясться! — пляшут чертики!