Желание спросить, что происходит, прямо-таки распирало меня, и лишь предостерегающий взгляд Гели заставил удержать вопрос на кончике языка. Что-то назревает! И наши девочки уже в курсе всего грядущего…

Яшка посмотрел на меня, и в его глазах я увидел отражение всех тех же мыслей, что и родились за мгновение до этого у меня: мы с ним единственные, кто никак не может ухватить всю картину происходящего целиком!

— Девочки, мы решаем деловые вопросы, — хмуро подал голос Виктор Алексеевич. — Может, погуляете пока?

— О, — воскликнула Геля. — Простите, мы не знали, — она состроила умилительную рожицу. — Просто соскучились очень, вот и зашли увидеться и пожелать хорошего дня, — ее ладошка опустилась на щеку Яши и чуть ее сжала.

Глаза Флагмана сощурились, сверкнув злостью. Но он тут же поспешил сменить выражение.

— Мы сейчас уйдем, мне пообещали зарядку для мобильника принести, — сказала Геля, роясь в сумочке в поисках телефона. — А то разрядился, — помахала она черным экраном. — А Яська свой телефон в куртке оставила. Боюсь, разминемся.

Папа кивнул, благосклонно позволив девочкам еще некоторое время посидеть с нами. Но нам даже не пришлось мучительно выдумывать темы для разговора: полог вновь распахнулся, и в кабинку вошел Алекс.

Он с повседневной задорной улыбкой поздоровался с нами, как вдруг его взгляд уперся в Виктора Алексеевича. Неожиданно лицо приняло угрожающее выражение, незнакомое мне, наполненное злобой и каким-то отвращением.

— Какого черта? — прорычал мой бармен, буквально прожигая Флагмана ненавидящим взглядом.

Яся рядом вздрогнула и вцепилась в мою ладонь, во все глаза напряженно глядя на друга.

— Алекс! — возмущенно вырвалось у меня.

— Папа? — вопросительно посмотрела на отца Геля, требуя пояснения.

— Папа? — изумленно воскликнул Алекс, переводя ошарашенный взгляд с Флагмана на Ясину сестру, потом на Ясю и потом вновь на их отца. — Я с места не сдвинусь, пока ты все нам не объяснишь, — холодно сказал он, выпрямляясь во весь свой немалый рост и складывая руки перед собой. И презрительно добавил. — Папа.

*74*

Понимаю ровно одно: я ничего не понимаю! Ловлю такой же как и у меня растерянный взгляд Яши: у него пример тоже не сложился.

Так и хочется спросить прямо как в мыльных операх: что здесь происходит?! С таким же пафосом и строгой интонацией, однако у нас не фильм…

Флагман напряженно сводит плечи, оглядывая всех нас по очереди, и всем становится понятно, что ему крайне не хочется начинать этот разговор.

— А что тут объяснять? — в звенящей тишине звонкий голос Гели раздается как выстрел. — Ты наш брат, Алекс, — с каким-то непонятным выражением лица смотрит она на бармена.

Челюсть Яши совсем не картинно падает вниз. Я, думаю, выгляжу не лучше!

— Ты все знала! — прорычал Виктор Алексеевич.

— Да, — легко пожимает девушка плечами. — Думаешь, я просто так сорвалась сюда? Случайно устроилась именно в этот клуб?

— И притащила за собой сестру!

— Нет, — впервые на ее лице мелькнуло сожаление. — Я не планировала завлекать сюда Ясю, — вздохнула она, посмотрев на сестру. — Как-то само собой вышло… Я считала, что сама смогу аккуратно все разузнать, удостовериться…

— Для чего? — исподлобья посмотрел на нее родитель.

— "Для чего"? — пораженным эхом повторила Геля. — Может, потому что он наш брат? Может, потому что поняла, что всю жизнь ты рассказываешь нам сказки? Может, потому что хотела поступить по справедливости?

— О какой справедливости идет речь? — их диалог напоминал уже рычание двух львов.

— Ты бросил Алекса с матерью, когда ему не было и года, много лет не интересовался его жизнью, ему пришлось самому везде пробиваться… Но он ведь такой же твой ребенок, — последнюю фразу она почти прошептала, с мольбой глядя на отца.

Глаза Алекса смотрели в одну точку, расположенную где-то над плечом отца. Было видно, что мыслями парень находится далеко от этой комнаты, возможно, даже от этого времени. Скулы были крепко сжаты, резко очерчивая контуры челюсти, руки так и лежали скрещенными на мощной груди, и весь его вид являл собой полную отстраненность от происходящего…

— Все так, — неожиданно раздался его глухой голос. — Только в одном ты, Геля, неправа, — Алекс вздохнул и повернулся к ней лицом. — Он помогал нам, а когда я подрос, то наотрез отказался от этой помощи. Пригрозил матери, что уйду из дома, если узнаю, что она у него взяла хоть копейку! Я предпочитал остаться голодным, чем брать у него что-то! Но мы нормально жили, по средствам, не шиковали, конечно, но и не бедствовали.

— Но почему? — раздался тихий голос Яси сбоку от меня, она, не моргая, смотрела на брата глазами, полными слез.

— Мне не нужны деньги бандита!

— ЧТО? — в голос воскликнули сестры.

Алекс изумленно посмотрел по очереди на каждую. Внутренне я напрягся, понимая, что сейчас произойдет то самое, неизбежное!

— Не делайте вид, что не знаете, чем занимается ВАШ папочка, — подчеркнул он. — Он бандит, с очень далеких пор. Еще до нашего с вами рождения он перестал зарабатывать честным трудом, — хмыкнул парень, пожав одним плечом. — Он и мать мою встретил на сходке: она официанткой подрабатывала, а в их ресторан весь костяк приехал дела решать. Среди них и был Флагман, правда, тогда еще слава о нем не была такой… громкой, — подобрал Алекс слово. — Мать влюбилась, он тоже положил на нее глаз, они встречались… А потом она узнала, что беременна, и он тут же ее бросил. Приехал, правда, через несколько месяцев, мол, развелся, хочет жить с ней, растить ребенка… Но сбежал месяца через три после моего рождения, — горько хмыкнул парень. — Сказал, что семья и дети — не для него. — Алекс с искореженным старой обидой лицом оглядел своих сестер и вздохнул. — Видимо, передумал.

В кабинке повисло молчание. Все взоры были устремлены на отца девушек и, как выяснилось, Алекса. Неужели, он ничего не скажет?..

— А теперь я повторю вопрос, — справился, наконец, бармен с эмоциями, обуявшими его после воспоминания истории своего детства. — КАКОГО ЧЕРТА??? Что ты здесь забыл?! — он совсем как отец сверкнул глазами, впервые обнаруживая в них двоих внешнее сходство.

Флагман протянул руку к забытой полной рюмке, в полной тишине поднял и опрокинул ее содержимое себе в глотку. Шумно вздохнул, приводя в порядок сбитое градусом дыхание.

— Причин несколько, — наконец, ответил он, ни к кому конкретно не обращаясь. — Во-первых, я хотел увидеть своих детей, и тебя, Алекс, в том числе. Давно собирался с тобой встретится и поговорить. А тут еще и девочки уехали сюда. Правда, я не знал, что вы работаете вместе, да и вообще, что знакомы, — мужчина слегка приподнял брови, будто сам поразился своим словам. — Во-вторых, надо было лично познакомиться с избранниками моих дочерей, слишком уж шустро все закрутилось. Ну и в-третьих, — он замолчал, видимо, подбирая слова…

— Клуб, — просто продолжил за него Яша. — Так и скажи, приехал забрать клуб.

Геля пораженно посмотрела на своего парня, проверяя, не шутит ли он. Яся украдкой тяжело вздохнула. Мне кажется, она гораздо тяжелее сестры переносила все эти новости.

— Зачем? — дрожащий голос моей девушки заставил ее отца посмотреть сначала на меня, а уже потом перевести глаза на нее саму.

— Видимо, хотел подарить Алексу, — вновь ответил за Флагмана Яша, когда мы так и не дождались ответа.

— Так что же тебя остановило?! — впервые в голосе Гели послышались слезы, хотя она и старалась держать лицо и даже не срывалась на крик, несмотря на то, как судорожно впилась пальцами и теребила рукав Яшкиного пиджака. — Уж не то ли, что этот клуб теперь по документам принадлежит нам с Ясей?

Алекс пораженно что-то воскликнул, но потом в его глазах мелькнуло понимание, и он впервые с момента появления в кабинке посмотрел на сестер с уважением и даже каким-то восхищением.

Их отец соскочил с места, сделал какое-то неловкое движение руками и сел обратно, запустив пальцы в волосы. Ситуация окончательно вышла из-под его контроля, и его это жутко бесило, выбивая из колеи.

— Да, — наконец, прорычал он. — Да, я хотел подарить клуб Алексу. Но я не знал, что этот клуб принадлежит вам. Да я даже понятия не имел о том, что вы с этим клубом хоть как-то связаны — до приезда сюда!

— Твоих информаторов можно смело увольнять! — хмыкнул задиристо Яша. — Так подставить своего босса, — он покачал головой, будто сочувствуя, глядя в бешеные глаза Флагмана.

— А Аркадия… — моя девочка не смогла закончить вопрос, громко всхлипнув.

— Нет, — как-то устало покачал головой Флагман, впервые посмотрев прямо в глаза старшей из дочерей. — Я не причастен к его смерти, клянусь! На него давно уже была накинута удавка. Не тут, так через пару часов на улице с ним было бы покончено.

— Ну хотя бы в убийцы тебя можно смело не записывать, — подал голос Алекс. — Хотя верится, если честно, с трудом.

— И что теперь? — не оступалась Геля, возвращая разговор в прежнее русло. — Что ты хочешь? Чтобы мы отдали клуб Артура тебе? — она поморщилась, произнося это, но на отца смотрела твердо. — Или, может, обойдемся без посредников и сразу все перепишем на Алекса? Чего ты хочешь, папочка? — язвительно закончила Геля.

Виктор Алексеевич, какой-то вмиг постаревший, обвел нас всех тяжелым взглядом, напоследок посмотрев на сына.

— Мне не нужен этот клуб, — покачал в ответ на этот взгляд Алекс. — Ни этот, ни какой-либо другой. Мне вообще ОТ ТЕБЯ НИЧЕГО НЕ НУЖНО! — отчеканил он.

— Алекс… — глаза отца будто впервые увидели сына.

— Мама говорит, я похож на тебя, — продолжил парень, будто не слыша его, будто стараясь успеть высказать отцу все, что накопилось за прошлое время, поделить боль, взращенную годами, пока он тут, рядом, осязаемый и живой… — что у меня даже голос — твой. Жесты, взгляд, манера речи — твоя копия, хоть и не воспитанная тобой! Я, может, и ненавидел тебя только от того, что она тебя крепко любила. Так любила, что слова плохого против тебя не допускала, а на меня смотрела каждый раз так, что я понимал: не я, не ее сын, сейчас перед глазами, а ТЫ! Всю жизнь — ты! Наверное, будь я не так сильно на тебя похож, — горько усмехнулся он, — она бы и меня так не любила… Я не виню тебя за то, что бросил, не считаю себя каким-то чересчур обделенным: сколько таких как я пацанов выросло без отца, и среди них полно успешных и тех, кому можно смело завидовать. Безотцовщина: для кого-то приговор, для кого-то — стержень. Я выбрал второе и вычеркнул тебя из жизни. И ни разу об этом не пожалел, — прямо посмотрел на отца Алекс. — Я не жду от тебя подачек, не жду помощи, не жду любви. Но и ты не рассчитывай ни на что подобное! Тебя для меня нет! И никогда не было! — его грудь уже ходила ходуном, с каждым словом он все больше задыхался, будто кислород разом закончился в его легких. — И не вздумай обижать девчонок! Кроме них у тебя никого больше нет. Разругаешься с ними — и останешься один! Цени то, что у тебя есть, Виктор Алексеевич! И не хапай чужого! — он резко отдернул в сторону полог кабинки и быстрым шагом вышел из нее, оставив за собой лишь густое и липкое как черничное варенье молчание…