Он укоризненно покачал головой. Про себя Стас решил, что сегодня же уволит охранника, слившего сестре всю информацию, иначе, как бы она обо всём узнала.

- Бабы, как же вы меня достали. Одна сама себе противоречит, другая, куда-то слилась, третья похоже уже за кого-то вышла, раз меня поздравляют, а я не в курсе с чем...

- Стас, ты чего? -  упавшим голосом пролепетала Маргарита. - Яна за тебя выходит, она в Instagram об этом написала, и кольцо, что ты подарил...

- Я не дарил ей никакого кольца, твою мать! - рявкнул Болконский, но тут же взял себя в руки. - Я разберусь с этим сам...

- Слушай, Стасик, милый, - как обычно бывало во время любой ссоры между ними, сестра пошла на попятную, -  ну пусть Алина эта твоя, раз она тебе так нравится, будет дамой твоего сердца. Я лично пойду и извинюсь перед ней, купим ей все, что она захочет. Ну не жениться же на ней из-за какого-то дерева?

- С каких это пор, ты решаешь, с кем и как мне быть, и на ком жениться? Бл*ть, и почему ты решила, что можешь от моего имени делать какие-то предложения Алине? – Болконский едва сдерживался, чтобы не заорать.

Потом, окончательно потеряв терпение, Стас пересек кабинет и открыл дверь.

- Маргарита, выйди из моего кабинета..., пожалуйста! - прорычал Болконский, опасаясь, что может сделать с сестрицей что-нибудь нехорошее.

Глава 43

Ночной клуб для VIP персон, в котором сегодня отдыхала его «суженая», был набит до отказа. Сплошь мажорная публика, мечтающая свалить в Лондон. Разодетые, развязные, кичащиеся своим богатством, страшно далекие от обычных людей. А ведь раньше он никогда не задумывался, где и как проводит вечера его «невеста». Пробираясь сквозь танцующие тела, Стас случайно наступил на ногу богатенькому мальчику, но узнав Болконского, тот долго извинялся за то, что стоял не там, где нужно. Стас вздохнул, отодвинув парня в сторону. Деньги здесь решали абсолютно все.

 Неужели и он сам такой же? Меряет людей по размеру кошелька, делит на наших и не наших, оценивает по шмоткам и телефонам?

И всё-таки тот разговор об Алине не давал Стасу покоя, и где-то в душе притаилось смутное ощущение тревоги. Сможет ли он вернуть свою гордую занозу? Скорее всего, нет. Горячее чувство внутри снова заставило его сердце сжаться от боли. Но все потом. Для начала нужно было разобраться с Яной.

Бармен помог найти Янин столик, в самом лучшем месте клуба, конечно же, как же иначе? Но Лебедевой там не оказалось. Сладкоголосые подружки «невесты» окружили Болконского, поздравляя с помолвкой, не забывая флиртовать и подлизываться. Каждая из них, прикормленная Яной, мечтала оказаться на ее месте. Своими ухоженными, но очень глупыми физиономиями, облепившие Болконского девицы, демонстрировали нравственную гниль и лицемерие высшего общества, к которому, кстати, относился он сам.

  Через несколько минут в зале появилась Яна. Она вышла из туалета и пошла прямо к нему, пританцовывая. Вокруг гремела модная музыка, слышались пьяные голоса, звучал женский смех. Красивая, полностью тюнингованная Лебедева, была выше его Добровольской на голову. Одета, как всегда потрясающе, он ни разу не видел ее в одной и той же одежде дважды. Шикарная, богатая невеста, а глаза воспалённые, взгляд мутный, будто Яна была пьяна.

 - Стасик, - повисла Яна на его шее, - какой сюрприз.

Болконский приподнял лицо девушки за подбородок, заметив, что ноздри девушки слегка испачканы в белом порошке. И с этой женщиной он планировал завести детей.

- И когда ты мне собиралась сказать, что увлекаешься этой дрянью? – поморщился Болконский, снимая руки Яны со своей шеи.

Девушка сделала еще одну попытку сблизиться, но Стас удержал ее на месте.

- Не занудствуй, все делают это, - она достала зеркальце и вытерла нос.

- Я не делаю, - строго ответил Стас.

«И Алина не делает», - мысленно добавил Болконский.

Необыкновенно красивые и большие глаза Яны были холодными и пустыми. Она перекинулась несколькими фразами с подружками, а Стас продолжал смотреть на «невесту». Внутри него что-то происходило.

Зачем ему столько денег? К чему ему становиться генеральным директором еще одной фирмы, когда доходы от уже имеющегося бизнеса обеспечат даже его внуков? Пора взглянуть правде в глаза, он собирался связать свою жизнь с женщиной, которая ему безразлична, неинтересна, а ввиду открывшихся обстоятельств, совершенно омерзительна. Ради чего? Ради того, чтобы порадовать отца и сестру? Ради сомнительного убеждения, что вступать в брак нужно с человеком своего круга? Потому что так будет правильнее? И он планировал предложить стать содержанкой той, которая никогда на это не согласится. Теперь после её молчания он отчётливо это понимал... Как можно было быть настолько слепым и глупым?

Болконский рассмеялся. А Яна начала крутиться вокруг него в странном танце, будто призывала какого-то «пророка». Стас поймал ее руку и поднял к лицу девушки.

- Откуда у тебя это кольцо?

Яна хихикнула:

- Не поверишь, - пожала она плечами, продолжая шататься из стороны в сторону, - сама себе купила. Устала ждать, пока мой жених сделает мне предложение, перед подружками стыдно.

Стас бросил ее руку и снова рассмеялся, потирая переносицу.

- Боже, какой идиотизм. У нас даже секса не было, Яна. Как ты до такого додумалась? Пресса раздула эту твою глупость, и теперь все думают, что мы помолвлены!

Она легкомысленно улыбалась, ее тело слегка раскачивалось под влиянием какой-то дряни, что она вдохнула в туалете.

- Ничего, любимый, вместе мы решим эти твои проблемы, - она взглянула на его ширинку, намекая на половое бессилие Болконского, - и ты снова сможешь быть с женщиной, настоящей, красивой, неземной, как я.

Стас взял Яну за плечи, и, глядя в её, ставшие уже мутными, глаза, очень надеясь, что она воспримет и запомнит его слова, сказал:

- Между нами ничего не будет, Ян, извини, что не сказал раньше.

Глава 44

Шли дни за днями, всё тянулось своим чередом, Стас каждый день бегал в парке, надеясь встретить свою охотницу.

Уже прошел почти месяц с их последней встречи, но Добровольская, будто сквозь землю провалилась. Его умная, ловкая девочка знала, кто именно будет ее искать, и спряталась так, что Болконский ничего не мог сделать.

Стас похудел, осунулся, зарос, в посещении парикмахера он больше смысла не видел. Какая разница, что у него на голове, если те, кто на него смотрят ему абсолютно безразличны? Чтобы как-то вытащить занозу из своего сердца, он занимался спортом, как будто готовился к марафону. Тренировался усиленно и беспощадно.

 Его душу охватила невероятная тоска. И когда на какой-нибудь плановой конференции, благотворительном вечере или светском балу Стас начинал беседовать с другими женщинами, хандра внутри только усиливалась, оставляя привкус горечи. Сердце щемило от какой-то безысходности.  Все стало серым и однообразным. Болконского больше ничего не радовало и ничто не могло вывести из состояния самой чёрной в его жизни меланхолии.

С сестрой он не разговаривал, игнорируя всякие попытки родственницы помириться. Маргарита плакала, стучала ногами и извинялась, но все было тщетно. Она приводила домой подружек, устраивала вечеринки и праздники. Стас никак не реагировал, и будто бы ещё глубже погружался в состояние мрачного уныния.

Пока он сам игнорировал Маргариту, с ним перестал общаться отец. Отказ жениться на Яне Лебедевой Болконский старший воспринял как личное оскорбление. Он не мог понять, что Стасу стоило поставить штамп в паспорте и продолжать развлекаться с любыми бабами Москвы, как он делал раньше? А еще родителю было невдомёк, как можно было «просрать» такую возможность, увеличить их семейной бизнес до нереальных размеров, ради невнятной девицы с сомнительной конторкой? Он никогда не видел Алину, но уже заочно ее ненавидел. Неожиданно сын так сильно его разочаровал...

И сегодня Стас снова стремительно бежал..., бежал от мрачных мыслей, от туч, неизвестно откуда скопившихся над горизонтом, и от любви, которая на вкус оказалась горше полыни.

- Станислав Эдуардович, - услышал он голос Степанова, что кашлял, запыхавшись, силясь догнать хозяина.

Единственный человек, которого Стас, в последнее время, был рад видеть.

- Ну что? – с надеждой в голосе обратился он к помощнику.

Степанов покачал головой.

- У двоюродной сестры в Казани тоже ничего.

Стас сел на корточки и устало потер глаза.

Они проверили всех родственников Добровольской, ходили по домам и дачам, наведывались к близким Божены, но все было тщетно.

Пожилых родителей Алины перепугали, двоюродного брата чуть не скрутили, но ближе к Добровольской так и не стали. Ни паспортом, ни картой она ни разу не воспользовалась, в социальные сети не заходила, а телефон по-прежнему находился вне зоны доступа.

- Божена знает, где она, - медленно пошел по тропинке Стас, открыв бутылку воды, собираясь сделать глоток.

- Я тоже так думаю, Станислав Эдуардович, но не калёным же железом ее пытать?

- Следи за ее перепиской, может Добровольская создала левые страницы. Если какая-то малейшая активность... они же жить без друг друга не могут. Я не верю, что они не общаются. Боже, как я устал, - громко вздохнул Стас, вздох получился тяжелым и очень искренним.

- Мы найдем ее, Станислав Эдуардович, я вам зуб даю.

- Не надо мне твой зуб, Степанов, лучше еще воды дай, - кинул пустую бутылку Стас в урну и побежал дальше.

А в их доме снова были гости. Звучала громкая музыка, от которой сразу же заболели уши. В центре гостиной крутились незнакомые Болконскому женщины, танцуя, призывно виляя бёдрами и портя паркет острыми шпильками модных туфель. Стас уселся на диван, широко раскинув руки. Он только что вернулся с вечерней пробежки, но переодеваться не планировал. Так и расселся в спортивном костюме, от которого разило потом.