— Вроде того.

— Симпатичная хоть? — голубые глаза родительницы зажглись интересом. Совсем как у Кристины.

— Как сказать. Понимаешь, симпатичная — не совсем подходящее слово, — выкрутился, сунув нос в чашку с чаем. — Извини, мне бы не хотелось о ней говорить. Вряд ли у нас выйдет что-то серьезное.

Мама огорчилась. Не сводя с меня глаз, тяжело вздохнула, подперев подбородок кулаком.

— Ясно.

— Ты чего?

— Говорю, все с тобой ясно, Тошка! Раз не хочешь говорить, значит, умную себе нашел, да? Ох, Антон-Антон, — покачала головой, — цены ты себе не знаешь, сын! Слушай, а может быть, тебе действительно Татьянину Аню в кино пригласить? А почему нет? Девчонка она у нее симпатичная, и по возрасту тебе подходит! Ну, сколько можно быть таким неуверенным в себе?!

* * *

Ночью написала Нюша. Вскоре после того, как я выложил в Фейсбук книжный обзор на роман Чака Паланика «Невидимки» — книгу неоднозначную, не особо меня впечатлившую, но безусловно достойную обсуждения.

Нюша Тихуша: Доброй ночи, неспящий чел! Хороший отзыв! Думаю, что ознакомлюсь с романом, но если в нем все так, как ты говоришь… Боюсь, он мне не понравится. Не люблю читать о душевном уродстве и надломе личности. Пазлы из слов меня не привлекают, я привыкла доверять автору. Слушать, а не домысливать, так легче проникнуть в суть романа.

Антон Морозов: Доброй ночи, Нюша! А если сути как таковой нет? Что, если посыл автора не рассчитан на лень читательской мысли?

Нюша Тихуша: А что же есть?

Антон Морозов: Ребус из вопросов. Смена лиц. Шок, как ключ к пониманию поступков героев. Если их поступки вообще можно понять.

Нюша Тихуша: Вот именно — если! Ты никогда не думал, что крах личности описать легче, чем становление? Что объяснить разрушение проще, чем борьбу с непреодолимыми обстоятельствами? Что это не всегда честный прием в писательстве?

Антон Морозов: А ты никогда не думала, что от беды легче убежать, чем оглянуться? Продлить момент, прежде чем тебя настигнет неизбежное?.. Мне кажется, показать реалистично и талантливо, чтобы читатель безоговорочно поверил, и то и другое — равнозначно сложно. В любом случае, мне будет интересно узнать твое мнение.

Нюша Тихуша: Договорились!

П.С. Эх, ну почему с тобой мне разговаривать намного легче, чем с объектом моей симпатии? Вы, парни — такие разные! Мне кажется, объект меня боится.

Антон Морозов: Чего именно?

Нюша Тихуша: Всего. Того, что я толстушка. А главное, что я могу ему понравиться. Вот такая, какая есть. Думаешь, это тот самый стереотип, от которого не избавиться?

Антон Морозов: Думаю, что если чувства настоящие, то они все равно победят любые убеждения и стереотипы. Во всяком случае, так говорят книги)

Нюша Тихуша: Спасибо, друг, ты меня обнадежил! Ха-ха!) Значит, буду верить в лучшее и в то, что стрела у Купидона всегда пронзает сердца двоих. Иначе какой смысл в чувствах?

П.С. Как прошла встреча с Дементором?

Антон Морозов: Я выжил)

Нюша Тихуша: Оу! Все оказалось настолько плохо?

Антон Морозов: Скорее, насыщенно и неожиданно. Но мне неудобно об этом говорить, извини.

Нюша Тихуша: Ты прав. Выключаю любопытство и прощаюсь — пора спать!

Пока, Антон?

Антон Морозов: Пока, Нюша!

Вот такой разговор.


Спал спокойно — к вечеру пережитые в парке эмоции вытеснили мысли о проекте — мне предстояло найти немало материала по квантово-полевым системам и его изучить, чем я и занялся. А ночью Корсак отвоевала свое, вогнав сознание в краску.

Когда проснулся и позавтракал, на мессенджер упало сообщение от Эллы Клюквиной:

«Антошенька, выручай! Завтра срочно нужно сдать лабораторную, а я целый день сижу с больной тетей! Ты поможешь? Задание прикрепляю к сообщению файлом!»

Ответил девушке:

«Конечно! Сделаю!»

«Спасибо, ты замечательный! Как бы я хотела тебя отблагодарить!»

Я задумался, засмотревшись на смайлики. На этот раз очнулся быстрее, вспомнив, что на столе лежит еще пара лабораторных для Жилина, и решил не терять время.

* * *

Черные берцы, расклешенный желтый сарафан выше стройных колен и черная кожаная куртка с задернутыми к локтю рукавами. Тонкие металлические браслеты на гладких голых запястьях. Длинные волосы цвета темного шоколада у девушки немного вились, рассыпаясь при каждом шаге. Подведенные тенями глаза смотрели прямо, а на растянутых в усмешке губах блестел розовый блеск.

Потрясающая Агния Корсак шла ко мне через всю площадь, граничащую с Книжным бульваром, несла с собой запах весны и пионов… И я снова уставился на нее, как идиот.

Агния

— Да отстань, Терри! И не смей тянуть пододеяльник — порвешь! — я высунула из-под одеяла пятку, и ее тут же куснули длинные зубы добермана. Подбежав к изголовью кровати, пес лизнул меня в нос и громко гавкнул. И еще раз. И еще.

И, конечно, рядом с другом послушно затявкала мелкая подпевала Гретта.

Один Чарльз молчаливо взирал с порога, сунув в спальню лобастую голову.

Нет, ну что за досада! Эти собаки — совершенно невыносимые животные! Иногда их хочется затискать, а иногда — прихлопнуть подушкой! Особенно в утро выходного дня!

— Да слышу я, слышу… Уже встаю, — ворчливо пообещала, переворачиваясь набок. — Сегодня, между прочим, воскресенье. Могли бы и дать поспать человеку, — упрекнула питомцев. — Тем более, что человек — царь природы. Хочет — встает, а хочет — нет, ясно? Брысь, банда!

Царь-то царь, вот только когда это псов волновало?!

Шершавый язык добермана коснулся щеки, через секунду Терри умудрился вновь куснуть мою пятку, а еще через одну уже требовательно гавкнул у лица.

«Да, хозяйка же! Не спи! Слышишь, в дом звонят!»

Нет, с такими надсмотрщиками точно поспать не получится.

Я села в кровати и широко зевнула, прикрыв рот ладонью. На ум сразу же пришел Морозов — не удивительно, последнее время он упорно не покидал мои мысли. Но в отличие от мыслей ночных, сейчас я подумала о том, как же Кудряшка умудряется все успевать и высыпаться? Да еще и работать по ночам?

Понятно, конечно, что он способный и многое ему дается легче, чем другим. Никогда не видела, чтобы он на занятиях над чем-нибудь особо корпел — просто брал и делал. Но все равно учиться и работать — это вам не плюшку съесть. Лично я после того, как вчерашний день и вечер просидела над заданиями по дискретной математике и программированию, да еще и залпом прочла роман Паланика — уснула около четырех утра без задних ног. А телефон и вовсе ещё раньше отключила, чтобы не мешал.

В гостиной вновь раздалась мелодичная трель звонка — кто-то стоял у ворот дома и звонил в домофон. Кто-то знакомый, кого охрана частного поселка пропустила, но при этом не достаточно близкий к семье, чтобы по номеру кода входного замка войти в коттедж.

Родителей дома не было. Мать с труппой еще позавчера улетела играть спектакль в другой город, отец обещал вернуться из Куала-Лумпур в середине недели, а Ольга Павловна на два дня взяла выходной. Я была одна, и вышла в прихожую в пижамных шортах и топе, включила видеодомофон и увидела гостя.

Как была, непричесанная, сунула ноги в шлепанцы и направилась с Терри через широкий двор к кованой калитке, расположенной рядом с автоматическими воротами, чтобы узнать, какого лешего этот гость явился!

Сейчас бы мама наверняка не одобрила мой внешний вид, но мне было все равно.

— Привет, Агния!

Эрик Покровский собственной персоной стоял впереди своего навороченного мотоцикла — весь холеный и модный, держал одну руку в кармане кожаных брюк, вторую в своих короткостриженых волосах, и уверенно улыбался. Так, словно мы по-прежнему встречались, и он приехал за мной.

Я вышла и встала перед ним. Оглядевшись, посмотрела поверх его головы и вдруг нахмурилась: солнце стояло почти в зените, что означало одно — утро уже давно минуло.

— Привет, Покровский. Который сейчас час? — спросила, возвращая взгляд на парня.

При виде вовсю щебечущего дня, внезапно проснулось беспокойство. Только этого не хватало — опоздать на собственное свидание! Такое я подарить Антону не могла!

Гость взглянул на часы.

— Скоро двенадцать. — Ухмыльнувшись своей догадке, он хмыкнул: — Что, Спящая красавица, принц разбудил тебя поцелуем? В моем воображении последний был вполне материален!

Моя бровь озадаченно поднялась. В моей жизни и без Эрика хватало театра.

— Мне сейчас в каком месте удивиться, Покровский? В том, где речь о принце, или о поцелуе? Если ты ищешь Иру, то ее здесь нет. Она не ночует в нашем доме.

— Я знаю, — легко признался парень. Он опустил руку и поправил куртку. — Нет, не ее. Я приехал к тебе.

Ну, раз уж честно, я тоже решила не играть в удивление.

— Зачем?

— Соскучился. Тебя давно не было в «Паутине». Захотел увидеть. На мои звонки ты не отвечаешь, а мы ведь друзья, разве не так? Почему бы и не поговорить? Это твои слова, Агнешка.

— Так, — нехотя признала. Так уж сложилось, что компания у нас была общая. — Но я не думаю, что твоей девушке понравится то, что ты каждый день мне звонишь. Я часто отключаю телефон, когда в «Скале» или занимаюсь. Ты перепутал абонента, Покровский, и я тебе вежливо на это намекаю. Другой бы понял.

— Да ладно, Агния! — Эрик подступил ближе, став серьезнее. — Какая Ирка мне девушка? Мы оба это знаем. Так, пересекаемся иногда, проводим время, не больше — я и не утверждал, что святой. Но ее бы никогда не случилось, если бы мы были вместе. Я никому и ничего не обещаю, мне нужна ты.

Он вздернул широкими плечами и опустил подбородок, приблизившись еще на шаг. Покровский всегда любил демонстрировать, какой он большой и надежный. Не стесняясь, окинул меня с головы до ног голодным взглядом и закусил в ухмылке губу, пристроив руку на калитку выше моего плеча.