Пацан сделал шаг вперёд:

— Это ты хотел перетереть с цыганами?

Серов не стал напоминать малолетке, что со взрослыми нужно говорить на «вы». Если до шестнадцати он этого не усвоил, то поздно обучать его манерам.

— Да, я, — ответил он.

— Скажи своему водиле, чтобы шлёпал домой, а сам садись за руль. Я покажу куда ехать.

В голове пронеслись картинки, как хулиган достаёт из кармана ножик или чего похуже, приставляет к горлу и требует выметаться из машины где-нибудь в глухих невиннопыс-ских лесах. Способен ли малец на кражу машины? Безусловно. Хорошо, если не прирежет и не прикопает на опушке леса под корявой берёзкой. В другое время Серов бы не связывался с подобным отбросом, но сейчас у него не было выбора: несколько человек указывали на цыган как на источник всех проблем. Нужно было проверить эти слухи, прежде чем обращаться в полицию: всегда лучше приходить с уже готовой версией, чем ждать,

пока полицейские начнут расследование.

Серов нагнулся и сказал Ване в окно:

— Выйди из машины. Подожди меня здесь с Юлей, пока я вернусь.

— Никакой Юли, — отрезал мелкий засранец. Обернулся к ней: — Быстро домой, овца мокрая! Где ты шлялась до самого вечера? Ты должна была явиться час назад. Мы с отцом голодные сидим!

Серов безотчётно двинулся на грубияна, но увидел, что Юля умоляюще смотрит на него и покачивает головой, чтобы он не затевал ссору.

— Мы были... Нас директор на работе задержал, — ответила она. — Я сейчас быстренько разогрею ужин.

— Нечего разогревать! Вчерашнюю картошку мы ещё днём съели. И сосиски тоже.

Серов сжал кулаки.

— Тогда я что-то свежее приготовлю, — покорно ответила Юля. — Когда вернёшься — всё будет готово.

Она кивнула всем сразу и поспешила в сторону дома. У Серова сжалось сердце, когда её щуплая фигурка скрылась в дверном проёме. Через пару секунд собачий лай сменился на восторженный визг. Наверное, это та собака с больной лапой, о которой рассказывала Юля. Как его звали? Грей. Как героя глупой книги о любви миллионера-садиста и скромной девственницы.

Ваня вышел из машины, присел на старый пень у заваленного забора. Достал телефон:

— Я вас тут подожду.

Очевидно, его не пугала перспектива провести час-другой в трущобах, где даже тощие суетливые курицы косились на его новенький айфон. Вряд ли Ваня осознавал, насколько он привлекателен для гопников (не как интересный молодой человек, а как лёгкая, но ценная добыча). Пощипать москвича, забредшего на чужую территорию, — что может быть прекраснее?

— Если с ним что-то случится, я вас всех тут урою, — пообещал Серов брату Юли.

Тот длинно сплюнул под ноги:

— Зуб даю, никто его не тронет.

— Тогда поехали.

Серов сел за руль, мелкий бандит — рядом. Он оглядел кожаный салон, принюхался к ёлочке-освежителю, зачем-то заглянул назад, словно там могли прятаться спецназовцы с автоматами, и сказал:

— Деньги гони. Я бесплатно не нанимался москвичей по посёлку выгуливать.

Серов достал из бумажника пять тысяч рублей, протянул вымогателю:

— Остальное — когда вернёмся. Я не нанимался башлять мальчикам за красивые глаза. Мелкий вскинулся, словно его в жопу ткнули заточенной отвёрткой:

— Это кого ты мальчиком назвал? Это у кого глаза красивые?!

Серов с удовольствием отметил, что с подростка на мгновение слетела вся бравада. Не так уж он безнадёжен, как ему хотелось казаться.

— Куда ехать? — спросил Серов, трогаясь с места.

— Сначала прямо, потом в лес, — он посидел, шмыгнул носом и пробурчал: — Мальчиком больше не называй, я тебе не ахтунг, в натуре. Меня Гоша зовут.

Руку не протянул, да у Серова и не было желания ручкаться с подобным антисоциальным элементом. Ещё заразу какую-нибудь передаст — вшей невиннопысских, особо кусачих.

— Меня можешь называть просто — господин Серов. У нас в Москве так принято среди деловых людей.

36. Цыганский самовар


Они проехали лес (Гоша не пытался напасть и прикопать на опушке, а вежливо указывал дорогу грязным пальцем), пересекли реку по горбатому мосту, миновали картофельное поле и остановились у трёхэтажного особняка из красного кирпича с колоннами и балкончиками. У крыльца выстроился ряд иномарок — от вполне презентабельных «фордов» до тридцатилетних ржавых «мерседесов». Похоже, вся цыганская семья — от школьников до пенсионеров — рассекала по окрестностям на машинах.

Чумазый босоногий ребёнок показал им где припарковаться и провёл в дом. В большой комнате, устланной разноцветными коврами и уставленной золочёной мебелью в стиле Людовика XIV, их ожидал юный представитель цыганского рода. Он был невысок, тщательно причёсан и одет в красную шёлковую рубаху. И тоже бос.

— Роман, — протянул он руку.

Серов представился и ответил на крепкое рукопожатие. Он думал, что цыган будет постарше, но если этот молодой человек в курсе местного бизнеса, то придётся ему довериться. Не спрашивать же: «А взрослые дома есть?».

Они уселись в резные кресла с подлокотниками в виде львиных голов. Ребёнок прикатил самовар на самоходном столике, где теснились фарфоровые чашечки и хрустальные вазочки со сладостями. Серов вытерпел церемонию чаепития, а потом перешёл к делу:

— Вы знаете, что у нас со склада пропадает товар?

— Да, я слышал.

— Я приехал из Москвы, чтобы с этим разобраться.

— Очень мудрое решение, — одобрительно произнёс Роман, жуя шоколадную конфету. Около него уже скопилась шуршащая горка блестящих обёрток. — Никто кроме владельца не способен контролировать бизнес: как только он передаёт бразды правления в чужие руки, так сразу же начинаются проблемы. У меня то же самое, так что я прекрасно вас понимаю.

— Я доверяю своим сотрудникам, — возразил Серов. — Все они профессионалы и прошли многоступенчатый отбор.

На самом деле никакого отбора не было. Он провёл собеседование только с Антоном Цукановым (который единственный из кандидатов не поленился приехать в Москву), а остальных тот нанимал сам, ставя головной офис в известность лишь постфактум. Но Серову хотелось защитить своих работников.

— Доверяй, но проверяй, — глубокомысленно выдал Роман.

На это Серову нечего было возразить. Он перешёл к неприятной части разговора:

— От нескольких человек мне стало известно, что в хищениях подозреваются цыгане. Гоша хмыкнул, Роман артистически приподнял бровь:

— Вы, конечно, не назовёте имена тех, кто слил вам эту информацию.

— Конечно, нет.

— Тогда единственное, что я могу вам сказать: это лживые наветы. Мы занимаемся закупкой металлолома, но только цветного: алюминий, медь, латунь. А чёрный лом нам не интересен: слишком дорого покупать, хранить и перерабатывать. Для этого нужен налаженный канал сбыта, а у нас его нет. Мы не конкуренты. Ваш товар нам не нужен.

К удивлению Серова юный цыган говорил логично и вполне по теме.

— Но только вы способны провернуть такую аферу: у вас есть люди, грузовики и... необходимый опыт для подобного рода махинаций.

— Воровской опыт? — уточнил Роман.

— Да.

— Вы нас демонизируете, — он улыбнулся, показав белые зубы. — Мы живём в Невинно-пыске больше тридцати лет и давно ничего не воруем. Мы даже наркотиками не торгуем. Последнее уголовное дело, которое заводили на цыгана, — дело о киберпреступлении. Мой племянник в двенадцать лет взломал Нью-Йоркский банк и перевёл деньги на Кипр, — а него даже компьютера не было, только древняя разбитая «Нокиа»! Умный засранец. Я отправил его учиться в МГУ.

Вероятно, Роман был старше, чем показалось Серову. Или «засранец» отправился получать университетское образование в двенадцать лет. Или всё это цыганская шутка: он уедет, а Роман со своими соплеменниками будет хохотать над глупым доверчивым москвичом. Серов потёр лицо руками. Поездка к цыганам ничего не дала, десять тысяч рублей на посредника были потрачены зря.

— Хорошо, — сказал он, поднимаясь. — Спасибо за чай и беседу.

— Что вы собираетесь делать?

— Не знаю. Но я не уеду из Невиннопыска, пока не найду воров.

— Не факт, что они существуют.

Серов обернулся:

— Что вы имеете в виду?

— Никто ваш товар со склада не воровал.

— Но у нас постоянно недостачи!

— Недостачи могут образовываться разными способами, вам ли не знать?

— Усушка, утруска, утечка?

— Забыли распыление и вымораживание, — рассмеялся Роман. — А если серьёзно, то я бы на вашем месте присмотрелся к людям, которые оклеветали честных цыган. Просто так даже кошки не родятся, вы согласны? Если кто-то о чём-то врёт — для этого всегда есть причина.

37. Больная тема для Гоши


В целом Серов был согласен с Романом: просто так в этом мире ничего не случается. Ни кошки не родятся, ни мышки, ни даже червячки. Всему есть причина. Но представить, что «нордовцы» его обманывают, Серов не мог. О цыганах первым заговорил Антоха Цуканов, его поддержала Анжела. Потом Серафима с полной уверенностью подтвердила их показания. Сан Саныч, один из самых трезвомыслящих и проницательных сотрудников филиала, тоже указал на цыган как на источник проблем. Юля опять же не возразила, когда он поделился с ней подозрениями.

Все, кроме Андрюши Меркурьева, считали, что товар со склада воровали цыгане. Да и то Андрюша был ещё не опрошен: возможно, он тоже склонялся к этой версии. И даже если он не согласен с мнением коллег, всё равно пятеро против одного, что регулярные недостачи — дело рук цыган.

Серов задумчиво вёл машину по грунтовой лесной дороге. Проблема состояла в том, что вопреки логике он верил Роману в красной шёлковой рубахе. Было в этом парне что-то, вызывавшее доверие: то ли искренняя уверенность, что его сородичей оклеветали, то ли... цыганский гипноз, заставлявший людей верить черноглазым смуглянкам вопреки здравому смыслу.