Она не моя соперница, не вижу смысла нас сравнивать, потому что в отличие от нее, меня забыли сразу же. Выпил, и захотел перепихнуться. В прошлый раз стюардесса, теперь библиотекарша. Обидно и неприятно. Я ничего не ждала, да и Полянский мне не нравится, но я не привыкла отдаваться просто так и испытываю стыд и смятение. Мне было бы гораздо проще, если бы мы с ним никогда больше не встретились. В длинном разрезе платья его постоянной любовницы видны шикарные загорелые ноги. А глаза настолько яркие, что даже с моего места видно, как они блестят. Через таких женщин не перешагивают, а меня же похоже просто наказали за дерзкое поведение. Именно поэтому Дарья так спокойно отнеслась к тому, что он привязал меня к стулу в своем доме. Она знала, что для Полянского подобные развлечения ничего не значат. Они уходят и приходят, а она, шикарная и идеальная, остаётся.

Как же я его ненавижу. С моей стороны — это крайне непрофессионально, но я на дух не переношу Полянского, вместе с его школьным альбомом. Ему наплевать, а меня это гложет. Во мне бурлит столько эмоций, что купленный Полянским смартфон хочется разбить о стену, а не прошедший за это время синяк на руке вырезать столовым ножом. Он называл меня проституткой и легко сделал из меня шлюху, растоптал гордость, а теперь тупо не обращает внимания. Но я давно не в детском саду. И пора смириться с тем, что меня поимели и выкинули, как упаковку из-под съеденного печенья.

Ничего не ждать! Ни о чем не думать! Вот как ведут себя взрослые люди, когда решаются на одноразовый секс. Сама виновата, никто не насиловал. Да, настоял, но разве я была против?

Только как-то уж очень… как-то слишком мне паршиво. В следующую минуту у нашего стола оказывается официант с бутылкой дорогого шампанского.

— Руслан Владимирович желает приятного вечера и делает комплимент вашей паре, угощая бутылкой Просекко. Без сомнения — это самое известное итальянское игристое вино в мире, — широко улыбается официант.

— Спасибо огромное, нам очень приятно, — растекается в улыбке Виктор, благодарно кивая своему боссу.

Тот надменно салютует в ответ. А мне от этого широкого жеста становится еще хуже. То есть Полянский меня поимел и теперь со спокойной душой передает другу? Не могу разобраться в своих чувствах. Разве это не чудесно, что олигарх делает вид, что между нами ничего не было? Таким образом, он позволяет мне завести отношения с замечательным мужчиной, который настроен крайне серьезно. Дарит возможность сохранить лицо. Виктор добродушно улыбается, сидя напротив. Разве было бы лучше, если бы Полянский смеялся, рассказывая Виктору, что трахнул меня у старой, плохо оштукатуренной стены в каморке? Своим безразличием олигарх дает нам с Виктором шанс, и я должна быть благодарна ему за это. Но выражать признательность не получается, более того, вся эта ситуация бесит еще больше.

— А еще можно отдохнуть на юге Италии, — случайно ловлю какую-то фразу Виктора.

Остальное я прослушала.

— Это такое место, — ломает он кусок хлеба, — где царит безалаберность, но при этом от всех исходит неописуемая лучезарность. А какие там шикарные пейзажи средиземноморских равнин, мирно пасущиеся отары овечек…

Я слушаю его и, как и в тот злосчастный вечер, снова пью шампанское. Много. Похоже, мне пора заканчивать с этим напитком, сладкое и вкусное игристое вино делает меня слегка необузданной. Вначале под действием этого напитка я бездумно отдалась олигарху в коморке, а сейчас не могу смириться с тем, что меня так легко забыли… Один бокал, затем второй. Мой пылкий темперамент и выпитое дают все основания опасаться, как бы ни случился открытый скандал. Пузырьки дают в голову, и от злости на олигарха я ничего не вижу перед собой, меня крутит и сдавливает со всех сторон, становится нечем дышать. И я встаю с места. Виктор смотрит на меня с недоумением. Взяв со стола ведерко с шампанским, я несу его через зал. Мой кавалер не успевает среагировать, он замирает, внимательно наблюдая за моими действиями. И через несколько шагов, я плюхаю шампанское на стол перед Полянским.

— Спасибо, Руслан Владимирович, но напиток немного горчит, — олигарх тут же хмурится, и в его светло-карих глазах закипает злость. — Так что допивайте сами, — разворачиваюсь к раскрашенной кукле. — Дарья, приятного вечера.

От удара об столешницу лед в ведерке подпрыгивает, несколько кусочков вылетают на стол. Полянский брезгливо осматривает возникший бардак и медленно поднимает на меня глаза. Зло смотрит исподлобья, этот взгляд пугает, от олигарха с хорошим настроением, который улыбался своей любовнице, не осталось и следа. Я гордо вскидываю подбородок, встречаю врага лицом и не собираюсь поворачиваться к нему спиной. Словно опомнившись, к столу спешит мой кавалер.

— Руслан Владимирович, извините ради бога, — хватает меня и ведерко с шампанским Виктор, — извините, пожалуйста. Девушка немного перебрала лишнего. Приятного аппетита.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


— Что на тебя нашло? — выговаривает мне Виктор, провожая обратно к столу. — Вера, ты что, с ума сошла? Ты соображаешь, что за человек перед тобой?

Просто я пьяна, а Полянский до тошноты привлекателен. О, я знаю, что это за человек. Человек, который засунул в меня член, а теперь делает вид, что не знаком со мной. Слава богу, вслух я этого не говорю.

Виктор выглядит несчастным, ужин приходится закончить преждевременно. В машине мой спутник молчит, а я досрочно трезвею, мне снова становится стыдно. Я замираю, смутно начиная понимать, что не права и мой гнев ничем не оправдан. Полянский мне ничего не обещал и не обязан рассыпаться в любезностях. Это мои проблемы, что я не умею быть легкомысленной. Не хватало еще, чтобы из-за меня прекрасный мужчина, который молча ведет машину по ночным улицам Москвы, лишился работы.

Это не Виктор виноват, что мои прелести не впечатлили олигарха. Надо успокоиться, взять себя в руки и выкинуть из головы все, что случилось между мной и олигархом. А еще заканчивать пить шампанское. Оно действует на меня пагубно.

— Спокойной ночи, — без тени улыбки останавливает машину возле подъезда Виктор.

Провожать не выходит, злится.

Глава 21

— Обещай, что к Полянскому больше не подойдешь.

— Ты уже десять раз повторил, — поправляю я Виктору галстук, нежно улыбаясь ему.

В огромном фойе театра «Мюзик-Холл» звучит классическая музыка.

— Просто мне не нравится твой босс. И в тот день я выпила слишком много шампанского.

— Он уважаемый человек, владелец огромного состояния. Поссоришься с ним, и работу придется искать где-нибудь в Сибири. Он совершенно точно второй такой выходки не простит.

Закатываю глаза. Если бы Виктор знал, что я чемпион по части умения ссориться с Полянским.

Концерт классической музыки. Я в ней совершенно не разбираюсь. Проникнуться мелодией духовых инструментов или скрипки с габоном, мне никогда не удавалось. Но Виктор объяснил, что это очень важное мероприятие и, вцепившись в его плечо, я играю роль идеальной девушки. Не могу снова подвести его. Это будет совсем ужасно. Виктору нравится мое элегантное черное платье, он делает мне комплемент и целует, нежно, поглаживая по волосам. Он идеальный мужчина. Даже после моей выходки в ресторане, не устроил мне скандал, а просто попросил больше не связываться с его боссом. До секса мы с Виктором так и не дошли. Я хочу, чтобы все было идеально. Мечтаю, что наше объединение произойдет как надо, а не сумбурно и скомкано. Виктор достоин самого лучшего. И как только мы почувствуем, что оба готовы, я приглашу его к себе. И я уверена, все получится идеально. Встречаемся мы часто, гуляем, ходим в кафе и рестораны, два раза были в кино. Мы много целуемся, и Виктор горит, я это чувствую, просто не могу решиться. Я боюсь снова все испортить. Мелодия скрипки звучит ладно и позитивно. Полянский сидит через несколько кресел от нас. Снова с Дарьей, оба красивы, богаты и успешны, привлекают внимание всех присутствующих. Такое ощущение, что именно с этой девушкой у олигарха, наконец-то, начались серьезные отношения. Не могу с собой справиться и, то и дело, смотрю на них. Разве это не прекрасно, что олигарх обрел гармонию в отношениях с женщиной?

Вот уж нет. Этот поимевший меня богатый ублюдок должен сдохнуть мучительной смертью, а не жить долго и счастливо. Мне откровенно скучно. Как и прежде, классическую музыку я не понимаю. Просто не могу проникнуться. Инструмент звучат пафосно и торжественно, но страшно подумать, что сидеть здесь, судя по программке вечера, еще целый два часа.

Я извиняюсь перед Виктором, и тихонько выхожу из зала. Иду в пустой буфет, выпиваю чашку капучино, с интересом смотрю юмористическую передачу на подвешенном под потолком телевизоре. Здесь духовые слышны гораздо меньше, и мои уши, наконец-то, отдыхают. Наверное, Полянский прав, и мое мещанское восприятие мира не дает мне наслаждаться классической музыкой.

Я выхожу подышать на широкий балкон, который изыскано опоясывает все здание. Прохладный вечерний воздух приятно холодит кожу, и я закрываю глаза, наслаждаясь звуками ночного города. За спиной открывается дверь. Слышаться шаги, но глаз я не открываю. В зале полно народу, мало ли какой бизнесмен, делающий вид что у него великолепный музыкальный вкус, вышел подышать. Запах сигарет врывается в ноздри, портя ощущение свежего воздуха. Недовольно морщусь, осматриваясь.

— Ты снова меня опозорила, путана. Вернуть подарок хозяину ресторана? В некоторых странах за такое руки отрубают, — знакомый хриплый голос заставляет вздрогнуть.

Но вместо ненависти и злости, я испытываю странный трепет. Руки потеют. И вцепившись в толстые, искусно изрезанные перила в стиле позднего классицизма, пытаюсь унять бешеный ритм сердца. Что за бред? Почему я так сильно из-за него разволновалась?