Подошла к бару, достала резервную бутылку вина, бокалы и полезла в кухонный ящик, за давно забытым штопором.

– Вполне возможно, - продолжила я, чуть поднатужившись и откупорив бутылку, а после стала наполнять бокалы. – что я займусь портретами на заказ. Все же до былой популярности мне далеко, а деньги нужны. Это предполагает то, что часто придется работать в домах заказчиков. Порой даже жить в них несколько дней, если заказ срочный, - подошла к молчавшему мужчине, протянула ему бокал, который он с секундной задержкой принял, но пить не стал, а я вспомнила, что он больше не употребляет, но было плевать, так как мне сейчас выпить было просто необходимо. Всколыхнула жидкость в хрустале и добавила: - Порой заказчиками бывают мужчины, - и отхлебнула вина, прикрыв глаза и искоса подметив то, как сжались губы Рязанова на моих словах. - Но тебя это касаться не будет, так как это моя работа. Верность я тебе, конечно, хранить буду, пока действуют наши… отношения. Но вряд ли ты будешь об этом знать, пока я стану жить у нанимателя. Это ведь работа, верно? А спросишь, я укажу на пункт нашего договора, где тебе не дозволяется задавать вопросы на рабочие темы. И те мужчины – моя работа. Так что вряд ли я стану на них отвечать, - пожала плечами и осушила бокал, улыбнувшись теплу, что разлилось в груди.

-Это все? – напряженно спросили у меня. Скорее процедили сквозь зубы.

-Это первое, что идет на ум, - невозмутимо отозвалась я. – После нужно будет подумать над этим более тщательно. Я еще не могу с уверенностью сказать, какое рабочее будущее меня ждет. О, - воскликнула я, широко улыбнувшись, - вспомнила! Будут возможны командировки. И не факт, что в них я буду отвечать на звонки. И даже не из-за договора, просто потому, что за работой часто не обращаю внимания, или вообще отключаю мобильник. Порой, забыв включить… - задумчиво постучала я себя пальцем по подбородку. – Но ты поймешь это и без командировок. Так как здесь не лучше. Но здесь ты хотя бы можешь приехать… заранее предупредив, разумеется, - хохотнула я и заговорщицки подмигнула мужчине, который моего задора не разделял. – Вдруг у меня клиент будет обнаженный сидеть в студии? Обнаженные портреты, или полуобнаженные очень востребованные у коллекционеров или в подарок любовникам. Для частных коллекций. – поделилась я. - Некрасиво получится, если в этот момент объявишься ты, – мило улыбнулась я, взяв с тарелки кусочек сыра, и бросила его в рот. – А еще… - начала я вдохновенно, но рычащий голос меня оборвал:

-Достаточно. Я все понял.

Не смогла спрятать язвительной усмешки и уселась вновь на барный стул, обводя пальцами края опустевшего бокала, и невинно произнесла:

-Серьезно? Я же только начала, – улыбнулась я загадочно, не поднимая глаз на мужчину. Раздался стук трости, и вскоре мужчина сел напротив меня, поставив на столешницу бокал с нетронутым вином.

-Язвительность тебе не к лицу.

-Думаешь? – обиделась я. – Я считала, что хороша в этом.

-Ты в этом хороша, но оно тебе не идет, - отрезал мужчина, смотря на столешницу нечитаемым взглядом и замолк, явно пребывая в своих мыслях. Я понаблюдала за мужчиной, понимая, что он сейчас занимается тем, как бы найти выход и остаться при своем. От этой мысли стало горько. Он так ничего и не понял, хотя и сказал обратное. Потому тяжело вздохнула, откинулась на стену спиной и произнесла:

-Ничего у нас с тобой, Илья, не получится. Мы слишком разные. То, что приемлемо для тебя, не приемлю я. И наоборот. А переучиваться… это не про нас. Ты слишком долго жил так, как тебе удобно. А я… а во мне слишком крепко сидят принципы, которыми я никогда не поступлюсь, - грустно улыбнулась я, посмотрев в красивое лицо, мысленно сожалея о том, что все так складывается. – Лучше оставить все, как есть и жить так, как удобно. С кем-нибудь другим, - дотронулась я пальцами до его ладони, уже мысленно прощаясь с ее теплом. – Я не стану предлагать дружбу, так как не страдаю мазохизмом, как и ты, - погладив пальцем сбитую костяшку на мужской ладони, произнесла я, сглотнула и добавила: - Эти отношения не принесут ничего хорошо ни тебе, ни мне, так стоит ли начинать? – после осторожно стала забирать свою ладонь, но на моих пальцах резким захватом сомкнулись сильные пальцы, и дернули на себя, отчего пришлось податься вперед и изумленно вскинуть лицо, посмотрев в злые карие глаза.

-Боюсь, мне это не подходит, - мрачно заметил мужчина. – Я уже говорил, что ты мне нужна. Твои слова этого не изменили.

-И что же ты планируешь делать? – сглотнула я почти испуганно, напряженно вглядываясь в невозмутимо лицо, на котором горели лишь темные глаза, выдавая, что мужчина напряжен.

-Пока действительно лучше оставить все, как есть, - уже более спокойно произнес мужчина, задумчиво погладив мою ладонь, перехватив ее второй рукой. – А там будет видно. – пожал он плечом, и снисходительно улыбнулся: - Было наивно предполагать, что я сейчас проникнусь твоими словами и откажусь от тебя. Я сталкивался с проблемами и похуже. Чем разные характеры и взгляды на жизнь.

-Думаешь взять измором? – усмехнулась я, позволяя подняться мужским пальцами выше по моей руки и нежно погладить запястье.

-Как вариант, - не стал он отрицать. – А если серьезно, я думаю, что нам нужно лишь привыкнуть друг к другу. Узнать каждого получше. Сейчас у тебя слишком мало информации, что бы принимать окончательные решения.

-У меня? – удивилась я. – А у тебя достаточно информации?

-Ты себя хорошо охарактеризовала, сказав, что ты слишком непостоянна. Подозреваю, что у меня и вечности не хватит, чтобы понять тебя.

-И тебя это устраивает?

-По крайней мере, мне не будет скучно, - хохотнул мужчина, повернул мою ладонь запястьем вверх, а после медленно поднял ее к своему лицу и прикоснулся в мимолетном поцелуе, которой подействовал не хуже, чем разряд тока. – Теперь я точно знаю, что у меня есть шанс, - широко улыбнулся он, а я досадливо покраснела, спрятав освобожденную ладонь за спину.

***

После этого, чувствуя некоторую неловкость, я убрала со стола, загрузила посудомойку, раз уж Илья готовил, и поставила чайник, невольно отметив, что его необходимо заменить. Совершенно безвкусная и неуместная на моей кухне вещица, расписанная под хохлому. Только Ванька мог додуматься купить подобное.

После вместе с кружками чая мы переместились в гостиную, старательно избегая темы наших отношений. Но своего я добилась, и когда задала ненавязчивый вопрос о его прошлом, он неожиданно ответил. Решив, что злоупотреблять нельзя, остальной допрос оставила до лучших времен и уже с большей готовностью влилась в разговор.

-Покажешь свою мастерскую? – вдруг спросил Илья, когда уже начало темнеть. Я вначале растерялась, на что мужчина язвительно усмехнулся: - Или это уже входит в список недозволенного?

-Может быть, - оскорбилась я, но все равно поднялась и недовольно проворчала: - Словно ты не бывал в этой квартире прежде.

-С чего бы? – удивился мужчина вполне искренне, когда следовал по коридору за мной.

-Ты купил эту квартиру. У тебя была неделя, чтобы хоть раз заглянуть в нее, - скривилась я от мысли, что он мог рыскать по моим шкафам. Свое белье я, конечно, забрала, но все же всю мебель и часть личных вещей я оставила.

-Я каждый день что-то покупаю, - невозмутимо ответил он, словно это объясняло все. – Разъезжать пол каждому объекту очень затруднительно и занимает много времени.

-И что, даже не было интересно? – хитро прищурилась я, позволив себе усомниться.

-Вот теперь интересно и ты даже собиралась утолить этот интерес, - напомнили мне, недвусмысленно указав на то, что я уже некоторое время стою перед закрытой дверью и сверлю мужчину взглядом. Усмехнулась и повернула немного заляпанную краской ручку двери, открывая путь в свое святая святых – моя мастерская. Преимуществом этой комнаты было то, что в доме с панорамными окнами, она была угловой, что делало две из четырех ее стен прозрачными. Но учитывая мою любовь к творчеству в ночное время, комната с естественным освещением освещалась дополнительно различным искусственным освещением.

В комнату я прошла первая, окидывая ее быстрым взглядом на предмет компрометирующих набросков. Таких не оказалось, и я оглянулась на мужчину. Илья прошел на середину комнаты, с интересом осматриваясь, а я включила верхний свет. Комментировать я не стала, предпочитая позволить мужчине самому осмотреться, пока я стояла в стороне, готовая в любой момент вмешаться и размышляя, догадывается ли он, какую честь я ему сейчас оказываю. Он пятый человек, которого я добровольно впускаю на свое место работы – фактически святыню. Решила, что Илье лучше об этом не знать, так  как я и сама не могла себе ответить, зачем это сделала.

-Можно? – спросил он, указывая на полотно завешенное полотном. Поразмышляла и кивнула. Полотно было осторожно стянуто, открывая мою последнюю работу. – Красиво… - произнес он, вызывая мою невольную усмешку. – У картины есть название? – спросил он, вглядываясь в изображение пары и одинокой фигуры на их фоне.

-Есть, - коротко кивнула я. Подошла и накрыла картину полотном, не желая, чтобы он вглядывался лучше. – «Ревность», - произнесла я, только сейчас дав это название, наконец, понимая, зачем и почему мне захотелось отобразить воспоминание моей последней выставки. Открытие мне не понравилось, испортив настроение.

Мужчина молча понаблюдал за моими действиями и комментировать не стал, покладисто отойдя в сторону.

-А что там? – вдруг спросил он, указав в сторону дальнего угла.

-Где?

-Тот холст обвязанный бечевкой? Здесь только две картины скрыты, остальные просто повернуты к стене.

Повернула голову с недоумением вглядываясь в темный угол. И действительно, обнаружила холст перетянутый темной тканью и бечевкой. После очередного переезда я уже несколько подзабыла, куда и что клала, но эту картину не помню. Видимо очень старая, которую я даже не посчитала нужной забирать…