-Предельно, - процедила я сквозь зубы и с тяжелым вздохом отвернулась, мысленно матерясь на все лады. Помимо всего прочего, думая, что меня поведут как минимум в кафе, я против обыкновения нацепила вечерний наряд, прическу и макияж. Круто же я буду смотреться со всем этим в фартуке и с поварешкой…

***

-Показывай, где твоя спальня, - уперев руки в бока и немного отойдя от впечатления, после созерцания одноэтажного особняка, но зато на берегу реки!!! С видом на лес!!! Ух, мне бы карандаш с листком сейчас в руки…

Мужчина и без того хромающий, от моих слов споткнулся, а после в крайнем недоумении повернулся ко мне лицом, явно оценивая степень моей вменяемости.

-Что, вот так сразу? – со скрытой издевкой прищурился Илья, оценивающе разглядывая мой воинственный вид.

-А чего тянуть? Я не хочу испортить платье. Не хватало его еще испачкать. Оно, знаешь ли, дорого мне как память, а еще просто до безобразия проблемное и отстирать получится только через химчистку. Потому его лучше побыстрее снять.

-Если тебя это интересует, то я люблю секс хотя бы с минимальными прелюдиями. И раздевать женщин так, чтобы ничего не порвать и не испачкать я научился давно.

-Причем тут твои бабы и мое платье? – возмутилась я, покраснев до коней волос, а мужчина в очередной раз с недоумением моргнул и замолчал, словно в растерянности. – Меня совершенно не интересует насколько аккуратно ты трахаешь своих баб и что после происходит с их барахлом. Что меня сейчас действительно интересует - где можно переодеться, чтобы не испортить единственный комплект чистой одежды, пока ты будешь обучать меня обращаться со сковородой, - холодно отчеканила я. – Спальня мне твоя нужна, потому что там, по всей логике, должна быть твоя гардеробная. И именно тебя я собираюсь ограбить на сменную одежду, - медленно, но верно рискуя сорваться процедила я сквозь зубы и язвительно добавила: - И да, если тебя это интересует, то сейчас твои пристрастия в сексе меня стали интересовать в два раза меньше, чем еще пять минут назад. Так что дай мне уже сменку и учи варить свою овсянку, пока у меня и к ней интерес не пропал.

Мужчина помолчал, явно пребывая в ступоре. А после зашелся в громком смехе. Я подозрительно покосилась на Рязанова и на всякий случай отошла на два шага назад. Мужчина стал успокаиваться и, все еще прерываясь на короткие смешки, пробормотал:

-Скучно мне явно не будет, - покачал он головой, а после сделал жест рукой, чтобы следовала за ним. С некоторой заминкой я двинулась следом и вскоре оказалась в просторной комнате… явно женской. – Эта комната моей сестры. Она гостит у меня несколько раз в год. Тут есть ее одежда. Она немного полнее тебя, но ее одежда подойдет тебе больше, чем моя. Выбирай, что пожелаешь в шкафу, в нем полно одежды, которую она держит тут в качестве… сменки. Если потребуется ванная, то она у тебя за спиной, у этой комнаты она отдельная. Я подожду тебя на кухне. Она по коридору прямо и налево, заблудиться не должна. Если что – кричи, я найду, - после этого улыбнулся и покинул комнату, аккуратно прикрыв за собой дверь. А я осмотрелась.

Комната явно принадлежала молодой девушке. Гардероб только подтверждал догадку наличием обильного количества джинсов разных цветов и фасонов, футболок с забавными принтами и коротких платьев, пестрой расцветки. Судя по размеру, девушка должна быть довольно высокой и пышной, судя по размеру декольте на некоторых платьях.

Пройдясь по остальной комнате, неожиданно наткнулась на фотографию в рамке. Там молодой темноволосый парень, радостно улыбался, держа на руках темноволосую девочку лет восьми-девяти. А еще они явно были родственника, настолько схожи были внешне. Что-то в этом парне, точнее в его взгляде, показалось мне знакомым. Очень. И мне пришла очевидная догадка. Илья не скрывал, что его лицо теперь не такое, каким было прежде. И сейчас я держала в руках память о том, каким он когда-то был. Вместе с маленькой сестренкой, которая теперь выросла и носила платья с мини-юбками.

Рассматривая счастливую улыбку и теплый взгляд темных глаз, я с некоторой грустью и тоской провела по изображению пальцем, сожалея о потере веселого, жизнерадостного и доброго парня, у которого была впереди здоровая и полноценная жизнь. Парень был красив, очень. Не скажу, что сейчас он поменялся кардинально: он по прежнему красивый, притягательный мужчина, но было в его внешности что-то неправильное, что, возможно, может заметить только художник. Но прежде он был идеален. Просто парень с обложки! И я с болью понимала, как тяжело Илье должно было все это потерять из-за глупой случайности. Здоровая, полноценная жизнь, внешность, любимая и даже риск навсегда остаться без ног.

И теперь я больше принимала то, почему Рязанов стал именно таким, какой он сейчас. И с неожиданностью почувствовала в груди нечто похожее, на… гордость за него. А еще восхищение. Он смог, все преодолел, перешагнул через все трудности и добился невиданных высот. Я могу относиться к нему по всякому, но одного у Рязанова нельзя отнять – невозможно не восхищаться его силе. Пожалуй, это достоинство может перекрыть многие недостатки. Для меня – так точно!

***

Вместо овсянки мне показали принцип готовки пасты с томатным соусом. Ну что сказать – я рада, что учения проходили не у меня, потому как не представляю, как Илья будет отмывать кухню и кастрюли после меня. А так же оттирать копоть от плитки, возле плиты, после того, как я случайно подожгла макароны… Кто ж знал, что огонь под кастрюлькой с водой нужно убавлять, чтобы он не переходил за края посуды? Я не знала, так что моей вины тут нет и быть не может. И попробуйте убедить меня в обратном.

Вру, я чувствовала себя виноватой и извинялась каждые пять-десять минут, когда взгляд падал на черное пятно и испорченную посуду. На это Рязанов только посмеивался и с заметной усмешкой сообщал, что его домработница получит в этом месяце большую премию за труды.

С горем пополам мы все же сели за стол, чтобы поужинать и я с большим удивлением признала, что наши труды не пропали даром. Ладно, не наши, а Ильи, так как после случая с непреднамеренным поджогом, он решил, что со мной лучшая тактика – это наблюдение. Потому я просто смотрела, как он спасает наш ужин, проговаривая свои действия.

Когда с ужином было покончено, Илья предложил… кокао. С большим изумлением смотрела, как он его готовит, разливает в две кружки, а после ведет меня на веранду, где обнаружились большие, мягкие качели, плед, а главное потрясающий вид на реку. Илья подождал пока усядусь я, заботливо укрыл меня пледом, подал чашку с горячим, вкусно пахнущим напитком, и только после этого селя рядом со мной, ненавязчиво забросив руку на спинку качели за моей спиной. А я… Я придвинулась ближе к его боку.

Так в молчании и созерцании игры лунного света по водной глади мы провели некоторое время. когда я уже проняла, что медленно, но верно засыпаю, пригревшись у теплого бока мужчины, услышала:

-С тобой на удивление спокойно.

-Кто-то говорил, что со мной не соскучишься, - напомнила я с улыбкой, разглядывая пуговицу на черной рубашке мужчины.

-Не без этого, - не стал отрицать Рязанов с усмешкой в голосе. – Но я о другом. С тобой приятно даже молчать. Одно твое присутствие почему-то действует успокаивающе. Даже когда ты ругаешься, - хохотнул он. - И с каждым днем нашего знакомства я постоянно пытаюсь понять, как все это умещается в тебе. Ты вызываешь различные эмоции: злость, раздражение, умиление, радость, желание, иногда откровенное бешенство и восхищение. При нашей первой встрече, поразился тому, насколько невинной и беззащитной ты казалась: уставший вид и затравленный взгляд. Было видно, что тебе самой трудно живется, однако решилась прийти и просить за своего брата. Маленький, слабый мотылек, который решил полететь на костер, не боясь за себя, а в желании защитить близкого, - тихо говорил Илья, обнимая меня за плечи, пока я ковырялась пальцами в его рубашке и помалкивала, ожидая, что еще он может сказать. - И знаешь, это взбесило. Захотелось преподать тебе урок. И тебе, и твоему братцу, который позволил тебе прийти к такому, как я. На самом деле я почти не сомневался, что ты откажешься. Я хотел обидеть, напугать и показать, что тебе не следует лезть во взрослые проблемы, пока не разберешься со своими. Думал, что ты убежишь от меня в слезах и больше не посмеешь решать чужие проблемы с серьезными людьми. Чего я не ожидал, что с виду беззащитный и слабый мотылек, покажет зубы, - засмеялся Илья, отчего задрожала его грудь, на которой лежала моя голова. Я немного сползла, но вместо того, чтобы отстраниться, просто откинулась на его плечо и продолжила молчать. – Бабочка оказалась хищной, лишь с опаленными крыльями без возможности летать. Ты бросила мне вызов своим заявлением, банально плюнув в лицо, а после имела наглость, просто уйти, оставив за собой последнее слово. Я стал следить за тобой и узнал, что ты решила пойти еще дальше и продать свою квартиру. Это привело меня в ярость. Ну и не могло не восхитить, конечно же. Однако вдруг понял, что просто не могу оставить это в покое и пустить на самотек. Выкупить твою квартиру оказалось легче легкого, по такой бросовой цене. Этот момент лишь добавил поводов для того, чтобы злиться. После стал ждать. Надеялся, что ты придешь вновь, чтобы швырнуть мне долг в лицо. Почему-то именно этого я ждал особенно нетерпеливо, хотя, повторюсь – никогда не страдал мазохизмом. Но ты не пришла, вновь оставив за собой последнее слово. А я уже просто не мог успокоиться и найти себе место. К тому моменту у меня уже был твой номер и даже адрес твоего нового проживания, - я посмотрела на него с удивлением, на что он усмехнулся: - Я же говорил, что не мог успокоиться и следил за твоей жизнью. Я мог бы позвонить, или приехать, но понимал, что ты просто сбросишь звонок, узнав кто звонит и, тем более, не пустишь меня на порог. На следующий день, словно подарок, я вижу тебя на улице, когда ты вошла в то кафе. Не воспользоваться случаем не мог. Я уже решил для себя, что хочу вернуть тебе квартиру. Просто для того, чтобы утереть твой хорошенький носик, тем самым оставить за собой последнее слово. Я верил, что так смогу избавиться от наваждения в твоем лице и, наконец, успокоиться. То, что было в тот день помнишь и ты сама. На следующий день я все же сделал то, чего желал… но не успокоился. Весь месяц убеждал себя в том, что нужно просто забыть, но словно на зло на глаза попадались упоминания о тебе. То помощница вдруг заговорит о тебе со своим женихом, то Грунская напомнит, а после даже в интернете стали попадаться статьи с твоими работами в рекомендациях. Когда обсуждал спонсирование той выставки, узнал от Евгения, что ты тоже будешь выставляться на ней. Никогда не желал посещать подобные мероприятия, хотя довольно часто являлся их спонсором, а тут решил все же приехать.