Я почувствовала, как мои глаза округляются, а после гулко сглотнула.

- И я решил рискнуть. В случае если бы Рязанов согласился сотрудничать, я бы выиграл в другом, даже если бы проиграл в карты. А в случае проигрыша, эти сто тысяч все равно бы не спасли мое дело.

-Зато они пригодились бы семье, – не смогла я смолчать и получила яростный взгляд брата.

-Ради них я на это и пошел! – рявкнул брат, а после вспомнил про спящего сына и притих, запустив пальцы в растрепанные волосы.

-Лучше говори, что было дальше, – обреченно вздохнула я.

-Дальше я выиграл. Пятьсот тысяч, представляешь? – произнес брат и поджал губы. – И это произошло. Во мне словно рычаг какой-то переключился. Я готов был просто попросить прощения и уйти после первого проигрыша, или подождать, пока Рязанов наиграется. Но я выиграл. И все, даже Рязанов отошел на второй план. После выиграл снова и снова, после немного проигрался, но все равно на руках у меня был миллион! Понимаешь? Я уже навыдумывал себе, что за одну ночь смогу выиграть необходимую сумму для налаживания бизнеса и обойтись без спонсоров. И не смог остановиться. Азарт захлестнул, несмотря на последовавшие проигрыши. Совершенно неожиданно, но логично, миллион закончился, а меня было уже не остановить. И когда Рязанов предложил одолжить, я не отказался. Пришел в себя, когда подписывал расписку на десять миллионов. – закончил брат, сцепив пальцы между собой и пустым взглядом уставившись в стол. Через некоторое время, за которое мы оба молчали, не зная, что сказать, брат горько усмехнулся и выдал: - И знаешь, что? Рязанов согласился помочь мне с бизнесом, – засмеялся он зло. – Вот только условия предложил обсудить после того, как я верну ему долг.

-Ты пытался поговорить с ним? Объяснить ситуацию? – напряженно спросила я.

-Нет, – покачал Вовка головой. – Как я уже говорил – у Рязанова слава человека со сложным и дурным характером. Он бы и слушать меня не стал. Когда я покинул «Олимпию», в отчаянии, поехал к тебе, просто боясь показаться Кате на глаза. Мне было стыдно и страшно. Я боялся… боюсь, что на этот раз она терпеть не станет и отвернется от меня. Хотя, кого я обманываю, конечно отвернется! Она не простит мне то, что я сделал, теперь, когда мы несем ответственность за сына…

-Может еще обойдется? – нерешительно начала я, пытаясь проглотить ком в горле, хотя отлично понимала, что это маловероятно. Любовь, конечно, многое может победить, но здравый рассудок сохранять все же следует, особенно когда у тебя на руках остается маленький ребенок. А Кате ведь, даже податься, толком некуда. Девчонка сирота с малых лет, и с Вовкой они познакомились в институте, когда та, переехала в большой город учиться из провинции, где жила с бабушкой, и занимала комнату в общежитии с соседкой.

Квартира досталась Вовке от родителей. Когда-то у нас была трешка, но когда мы с братом выросли, родители приняли решение перебраться на дачу, а нашу трешку разменять на две однушки, чтобы нам с братом было, где начинать собственную взрослую жизнь.

Со временем, пока мои картины хорошо продавались, я продала свою однушку, добавила собственных денег и купила большую студию в самом центре города с панорамными окнами. Брат тоже открыл свой бизнес, и со временем, купил двухкомнатную квартиру, в не престижном, зато спальном районе.

Это произошло незадолго до смерти родителей… а после. После смешалось во что-то невообразимое и серое. Полтора года назад, когда мы с братом вступили в наследство, я отказалась от своей части в пользу брата, сделав им с Катей таким образом подарок к предстоящему рождению ребенка. Брат, казалось, обрадовался и затеял стройку нового дома, на месте старого. Но вот уже второй год стоит лишь фундамент на голой земле… И теперь я понимаю почему.

Брат мрачно посмотрел на меня, и ободряющих слов у меня больше не нашлось.

-Что собираешься делать? Продашь бизнес? – потерла я переносицу. Потом вспомнила, что брат у меня, оказывается, банкрот, и запечалилась сильнее.

-Кто его купит? Я работаю в убыток. Не найдется тот идиот, который на него позариться. – убитым голосом произнес Вовка. – Придется продавать квартиру и брать очередной долг, так как моя двушка даже на пять миллионов не потянет. Хотя из знакомых меня вряд ли кто выручит после недавнего, несмотря на то, что я все же рассчитался, хоть и сильно просрочил. В банк обращаться бессмысленно. Не с моими доходами брать такую большую сумму… - словно рассуждая в слух, говорил брат, растирая виски. - Я не знаю, как поступить, Даш. Даже если бы я осмелился продать участок, он не стоит и миллиона. Поверь, я узнавал, когда у меня были проблемы. Но тогда рука так и не поднялась, а сейчас меня это не спасет.

Я посмотрела на разбитого брата, перевела взгляд на дверь, ведущую из кухни, где слышались тихие шаги, неразборчивый голос и детский лепет. И как-то легко для себя приняла, что не могу позволить этой семье разрушится. Пусть, не ради брата, не ради памяти о родителях, которые всегда проповедовали заботу о родных и близких, даже не для мужественной Кати. А ради маленького мальчика, который не виноват ни в чем и не заслуживает того, чтобы его семья разрушилась, или, того хуже, отец сел в тюрьму, лишившись всего.

-Я знаю, как поступить, - произнесла я и подняла взгляд на полные надежды и сомнения глаза брата.

Глава 3

-Ты сейчас шутишь? Скажи, что ты просто шутишь! – нервно потребовал Ваня, посмотрев на меня с большой надеждой.

-Нет, Вань, прости, - вздохнула я виновато, пряча взгляд. – Я серьезно.

-Да это не может быть серьезно! – взорвался он.- Не может! – подскакивая на месте и начиная расхаживать из стороны в сторону, произнес мужчина. – Ты не могла единолично принять решение продать квартиру, чтобы оплатить долги твоего брата-неудачника!

Я только вздохнула, так как именно это я и сделала. Для меня это показалось единственным выходом из положения, как сохранить семью брата, не разрушить жизнь племянника и… и не продаться самой. Пусть меня уже нельзя назвать той, кем я была… но чувство гордости и принципов у меня осталось. И пусть меня называют идиоткой, я с ними не соглашусь. Себя, во всяком случае, я не потеряю. А деньги… это только деньги, они приходят и уходят. Родители всегда учили нас с братом в первую очередь не терять себя. Никогда и ни при каких обстоятельствах.

-Как ты можешь так говорить? – продолжал возмущаться Ваня. – Ты готова отказаться от собственного дома ради Вовки. Готова расплачиваться за его ошибку?

-Он мой брат, – произнесла я, надеясь, что Ваня поймет. – Вова – моя семья. Я не могла его оставить в беде.

-Это я – твоя семья! – выкрикнул мужчина, метая взглядом молнии. – Я! Это я был с тобой все это время! Я поддерживал, когда твой братец даже не вспоминал о тебе после похорон. Но со мной ты не посоветовалась, решая самостоятельно наше будущее, – зло прошипел он, стуча кулаком себе в грудь, а я еле сдержала грубые слова и ироничную усмешку.

Как красиво он говорит: «Поддерживал». В его понимании, может быть. Вот только у меня есть отличный пример поддержки, в лице Кати, которая приложила все усилия, чтобы вывести брата из депрессии, а теперь еще выясняется, еще смогла и вывести из зависимости. Жаль не навсегда. В то время, как красноречивый мужчина передо мной кичится тем, что просто не бросил, когда я закрылась от всего мира, упиваясь своим горем.

Поддерживал? Можно и так сказать, если вкладывать в смысл - оставить меня в покое, наедине со своими мыслями, уходя по своим делам, со спокойной душой, невзирая на мое состояние. Тогда он отговаривался тем, что нужно зарабатывать деньги, пока я взяла перерыв в творчестве, несмотря на то, что необходимости в этом особой не было. И, признаться, мне было все равно. Я даже радовалась, что могу всласть погоревать в одиночестве. Сейчас понимаю, что сама себя загоняла в депрессию. Кто знает, как бы повернулось, если бы Ваня обладал хоть частью упрямства Кати.

Но, получилось так, как получилось, и винить одного Ваню, тем более задним числом, я не стала. Сама виновата, раз меня все устраивало в прошлом.

-Ты не подумала, где нам теперь жить?

-Ну, у тебя же есть квартира… - напомнила я, хотя отлично понимала, как трепетный Ванечка относится к этому вопросу. Вот и сейчас, мужчина посмотрел на меня как на полоумную и чуть ли не схватился за сердце.

-Ты серьезно? Ты предлагаешь нам жить на окраине города в однушке? Тем более, что я ее сдаю… - произнес он и резко замолчал, понимая, что проговорился. Я вновь подавила жесткую усмешку, разглядывая парня, который несколько лет назад клялся в любви, сделал предложение… но до сих пор так и не повзрослел. И в этот момент я порадовалась, что до свадьбы так и не дошло.

-Вань, а что поменяется? Это всего лишь квартира. Заработаем на новую, – пожала я плечами, надеясь, что человек, которого я долгое время считала родным, поймет меня. Не понял…

-Да ты представляешь, сколько нам потребуется работать на новую, подобную этой?

-Представляю, – кивнула я. – Ведь я ее и покупала. – не смогла я сдержаться и напомнить разбушевавшемуся мужчине такой небольшой нюанс, надеясь, что он немного поостынет. Ошиблась.

-И? – кажется, вовсе не заметил намека в моих словах Ваня. – Когда ты в последний раз брала в руки кисть и краски?  Да даже если бы ты написала достойную картину, ее уже не купят с такой охотой, когда ты была популярна! Ты уже не та, что прежде. Тебя забыли. Считай, нужно работать на свое имя заново, чтобы вернуть былое признание, а конкуренция только выросла, между прочим! – больно хлестая словами, словно пощечинами, произнес Ваня. Однако, хоть и больно, но справедливо.

-Мы можем заработать и другим образом, – Сцепила я пальцы между собой, чтобы скрыть, как они дрожат, чувствуя, что нервы уже на пределе, а скандал только набирает обороты. Глупо было рассчитывать, что Ваня безоговорочно поддержит меня в решении продать квартиру, в которой мы вместе живем уже больше трех лет… и все же я надеялась.