-Нет. Формулировка была другая. Вовка даже толком не обратил внимания на его слова, не увидев в нем никакого двойного смысла.

-А ты, значит, увидела? – подняла я бровь и спрятала нервную усмешку за кружкой чая.

-Можешь считать меня мнительной, – насупилась Екатерина и посмотрела на меня прямым взглядом, а после иронично усмехнулась: - И знаешь, смотрю на тебя и все больше убеждаюсь в своей правоте. Говори, что у вас произошло. Не обматерила же ты его.

-Нет, – буркнула я. – Хотя очень хотелось.

-Угрожала? – вновь предположила Катя.

-Ты меня за кого принимаешь? – возмутилась я, с обидой посмотрев на невестку. Она пожала плечами и призналась:

-Полагаю, если бы я увидела Рязанова в тот день, перечисленное было бы меньшим, что я могла устроить сгоряча.  - Я удивленно покосилась на всегда уравновешенную и спокойную девушку, чем она меня всегда подбешивала, и позволила себе усомниться в ее словах. – Не смотри на меня так, – буркнула она. – ты меня практически не наешь. – Тут мне крыть было нечем, потому я лишь вздохнула и помедлила.

-Он предложил мне обмен, – произнесла я, понизив голос, когда убедилась, что брат все еще воркует с сыном в детской.

-Что за обмен? – насторожилась девушка.

-Он готов был простить долг Вовки, за месяц полного владения моим телом. Я отказалась, – быстро проговорила я, пряча взгляд. Повисла тишина, сквозь которую прорывались лишь приглушенные звуки из детской.

-Почему не сказала сразу? – охрипшим голосом спросила девушка и прочистила горло.

-А что бы это дало?

-Мы бы с ним не связывались.

-Потому и не сказала. И не хотела рассказывать.

-Володя должен знать…

-Не должен, – резко оборвала я ее. – Это сугубо мое дело. Моя обида может стоить слишком много. Она того не стоит, если выгода от партнерства с Рязановым превышает многократно. Ко всему прочему, ты сама сказала, что Рязанов, уже жалеет о произошедшем. А видеться с ним меня никто не заставляет.

-Ты потеряла квартиру из-за нас, – пожевала девушка губу и виновато посмотрела мне в глаза. – А теперь еще переступаешь через свою гордость, чтобы помочь брату.


-В том-то и дело, Кать, что я не переступила, – упрямо произнесла я. – Было бы иначе, если бы я согласилась на предложение Рязанова. Так что моя гордость не пострадала. Пожалуй, только она у меня и осталась, – невесело улыбнулась я. – А квартира… Это всего лишь бетонный мешок. Заработаю на новую. Тем более, что по прогнозам Вовки, осталось потерпеть совсем немного и вы сможете вернуть долг.

-Я так и не спросила… - замялась девушка окончательно. – Как на твое решение о продаже квартиры отреагировал Ваня?

Я помолчала, подбирая слова и отчаянно сдерживая слезы. Натянуто улыбнулась и заверила, скорее себя, чем невестку.

-Все будет хорошо.

Глава 5

Вернулась домой… точнее во временное жилье, довольно поздно, так как вернувшийся на кухню брат не отпустил меня без празднования, в честь чего даже достал бутылку шампанского из своей коллекции, над которой аки Кощей Бессмертный чах, словно над златом.

Осмотрела маленькую, темную  квартирку мрачным взглядом, еле сдержалась, чтобы не сплюнуть с досады, и прошла на кухню, чтобы заварить кофе. Спать не хотелось, а воспоминания все роились в голове.

Правда ли Рязанов сожалеет? Хотя, какая мне теперь разница? Очень надеюсь, что весь этот кошмар, наконец, закончился.

Лучше подумать, как все исправить и жить дальше. Первым делом, нужно поговорить с Иваном. Он, конечно, до сих пор обижается, но, надеюсь, остыл уже достаточно, для спокойного разговора. А там я смогу его убедить, что все будет хорошо. Он вообще очень отходчивый, так что дело за малым.

С этой целью даже потянулась к смартфону, чтобы позвонить Ване, но остановила руку на полпути. Нет, сегодня был слишком долгий и тяжелый день. Лучше встретиться лично и завтра. Точно, именно так и поступлю. Завтра, насколько мне известно, у него запланирована небольшая работенка в художественной студии, где он подрабатывает моделью для позирования. Рядом со студией есть кафе, в котором он любит обедать, несмотря на то, что там готовили просто отвратительный кофе, отчего я это заведение старалась обходить стороной. Но завтра придется посетить, заодно и поговорим с женихом.

С этими мыслями пошла в единственную комнату, застелила старенький, скрипучий диван, так как любая моя мебель просто не поместилась бы в эту квартиру, потому пришлось все оставить бонусом для новых хозяев.

Сон не шел. И дело даже в не неудобном спальном месте. В мыслях все крутилось и крутилось одно и то же лицо, как я не старалась его гнать из своей головы подальше. А после взгляд упал на единственную коробку, которую я с собой перевезла из прошлого места – мои художественные принадлежности.

После недолгих раздумий решительно отбросила одеяло и сдалась на волю своему редкому и почти забытому вдохновению. Прежде оно посещало меня очень часто и за работой я могла проводить почти сутки, не отрываясь ни на что другое. Как правило, эти картины всегда были более успешны.  А после… после в один день я стала лишь тенью.

Подержала в руках кисть, проверила щетину, достала холст на картоне, включила освещение и поморщилась от света тусклой лампочки. При случае, обязательно куплю помощнее. А пока…

С каким-то трепетным чувством, осторожным движением сделала первый мазок. После еще и еще… вскоре так увлеклась, что перестала обращать внимание на все: тусклый свет, холодный пол, уставшие босые ноги и окружающие звуки. Опомнилась тогда, когда ночь давно сменило солнечное утро, а соседи за стенкой стали шумно собираться на работу.

Растерянно моргнула и отошла на несколько шагов, оценивая работу. Рассматривая практически ненавистное лицо, была вынуждена признать, что мужчина все же красив. Не в привычном смысле этого слова, но взгляд определенно цепляет, какой-то резкой, мрачной красотой. Даже больше, чем слащавые красавчики, наподобие того же Ивана. Тяжелый, массивный подбородок, длинноватый нос, острые скулы, темные, глубоко посаженные глаза, которые мрачно смотрели на мир из-под широких, густых бровей, тонкие губы, с опущенными уголками рта, и ярко выраженные носогубные складки. Даже зачесанные назад темные, немного вьющиеся волосы, открывающие, высокий лоб, добавляли ему строгости.

В прошлой жизни, я бы обошла этого мужчину стороной, предпочитая более приятную внешность. Сейчас мало что изменилось и при первой встрече, я несколько струхнула, когда мужчина осмотрел меня с ног до головы скучающим, холодным взглядом и только после этого разрешил озвучить цель моего прибытия к нему в офис. Тогда я и предположить не могла, что он может мной заинтересоваться. И откровенно страшилась этой мысли, банально не допуская в своих мыслях. Но обернулось все иначе и я ни капли не жалею о своем решении.

Сейчас, разглядывая портрет и признавая, что мужчина все же красив, и многие женщины бы посчитали меня идиоткой, я усмехнулась, взяла в руки тряпку и обмакнула ее в скипидар. Подходя к холсту, я с некоторым сожалением пробормотала:

-Вероятно это одна из моих лучших работ…

А после занесла руку и дотронулась тряпицей до изображения, не желая более видеть это лицо.

***

Расположившись за столиком у панорамного окна, я заказала чай и стала ждать, поглядывая на улицу, не желая пропустить момента появления Вани. Заказ вскоре принесли, а я искренне понадеялась, что чай тут не так плох, как кофе. Катая в руках кружку с горячим, ароматным напитком, я сделала глоток и вновь посмотрела в окно, и прокручивая в голове варианты нашего разговора с молодым человеком.

Досадуя, что вместо уже привычной «ракушки» на голове, оставила волосы свободно спадать на плечи, отчего они то и дело норовили попасть в кружку и рот, раздраженно вздохнула и нетерпеливо постучала по столешнице пальцами, с неудовольствием отметив, что маникюра мои руки не видели давно, а после ночного «вдохновения», из под ногтей до сих пор не оттерла краску. Совершенно себя запустила. А ведь прежде я была другой и мне нравилось ухаживать за собой, быть красивой…

Нет, не так. Это не я была такой, а мама. А мне просто нравилось проводить с ней время, чем она пользовалась и таскала меня за собой по всем фитнесам и салонам красоты. Мне хотелось походить на нее. Хотелось, чтобы на меня смотрели с таким же искренним восторгом и обожанием, как делал это отец, смотря на жену, такую красивую, веселую, задорную и яркую. Она вдохновляла меня…

Теперь ни вдохновения, ни желания становиться красивой. Стоит ли удивляться, что жених охолодел ко мне? Мало того, что замкнулась в себе, так еще и прекратила следить за собой, превращаясь в невообразимое «нечто» серого цвета!

Раздраженно цыкнув, зацепилась взглядом за локон волос, которые не мешало бы подстричь и покрасить. Корни отрасли так, что теперь у меня ярко выраженное амбре, на тусклых, неухоженных волосах. Печальное зрелище.

Ко всему прочему с помятой, сонной физиономией – «мечта», а не девушка.

Я уже серьезно задумалась, а не перенести ли момент примирения до тех пор, пока не приведу себя в порядок, как к моему столику кто-то подошел. На что в первую очередь я обратила внимание, это на руку, опирающуюся на резную, костяную рукоятку трости. Работа тонкая, просто потрясающая. Я бы непременно хотела познакомиться с тем, кто сделал эту трость. То, что она ручной работы и стоит баснословную кучу денег я даже не сомневалась. Но автор сего произведения меня заочно покорил своим мастерством. Я бы могла у него поучиться….

Удивленно моргнула и медленно подняла взгляд на обладателя подобного художественного чуда. И замерла в ужасе и шоке, так как передо мной стоял Рязанов, рассматривая меня холодным, безучастным взглядом с высоты своего, как оказалось, немаленького роста.