Хендерсон выглядит безумно уставшей, и я настойчиво отправляю её отдыхать до следующего утра, а сам выталкиваю прочь проводника и открываю карту. Мы потеряли, конечно, несколько дней из-за того, что не двигались по реке, но сместились все же куда нам было нужно. Никем не замеченными — в данный момент меня волновали исключительно изумрудные кланы и случайные охотники.

А значит сможем действовать согласно плану. Пересечем плато и подберемся к штату Гояс. И дальше будем смотреть по обстоятельствам — там нам снова понадобится все наше терпение, красноречие и местный проводник.

Справимся. А если и вернемся ни с чем… во всяком случае никто не скажет, даже мы сами, что мы не сделали все возможное, чтобы добиться своего. В лучших традициях терпеливых джемхантеров — потому что терпение в нашем случае не в том, чтобы сидеть и ждать, когда кто-нибудь принесет камень, а в том, чтобы вытащить из ситуации по максимуму.

И быть готовым принять любой дальнейший расклад.

Наутро мы обсуждаем дальнейшие планы и по наводке хозяина почти домашней и довольно грязной гостиницы отправляемся к местному прокату машин.

Вот только по дороге разделяемся.

Гибсон и правда идет в указанное место. А я, пока девушки пережидают в местной забегаловке, тащусь по жаре и пыли на окраину, где после некоторого торга покупаю старый, но довольно крепенький джип.

Спустя какое-то время мы выезжаем с городка, название которого нет смысла запоминать. На двух машинах — и этому есть причина.

У меня предчувствие.

И оно полностью оправдывает себя. В самом худшем варианте.

Глава 27

Деймон Холл


Я нутром чувствую, что нахожусь на чужой территории. Бразилия вне городов — прочем, в городах тоже — похожа на Дикий Запад периода освоения Америки. Ты никогда не знаешь, доберешься ли до нужного места в целости и сохранности.

Никогда не будешь уверен, что парень, который пять минут назад мило тебе улыбался, не достанет пушку.

Я слышал о нападениях на этих дорогах. Не только на американцев — местные страдали не меньше. Слишком опасная местность. И долго думал, как можно приуменьшить вред, если что-то случится. Отдать малое, не рискуя большим, и не прерывая нашу поездку.

На этой территории действуют банды. Весьма оживленный наркотрафик. А значит у нас мало шансов проскользнуть незамеченными. Но попытаться стоит.

Путь, ведущий к следующему населенному пункту, довольно оживленный- наши машины там точно не одни. И мы движемся на довольно большом расстоянии друг от друга. Впереди за рулем Гибсон. Я же с девушками во втором автомобиле, который купил без всяких наводок. И спустя несколько часов понимаю, что поступил правильно.

Правда и сам оказался не готов к последствиям.

Мы едем по довольно сносным дорогам, петляющим мимо полей, скалистых образований и леса, когда замечаем довольно быстро несущийся джип в зеркале заднего вида. Он обгоняет нас, почти подрезает и мчится вперед, а я… понимаю, что именно этого и боялся.

Кто-то навел о нас справки. Кому-то показалось неправильным, что американцы приперлись в их страну и еще не выплатили дань. И кому-то очень захотелось отхватить кусочек.

Нет, это не связано с камнями. Это связано с тем, что не стоит небольшими компании путешествовать по Дикому Западу.

Я теряю из виду машину с Гибсоном, когда тот заезжает за холм, а потом и его «сопровождающих». И теряюсь, что же лучше сделать — догнать и убедиться, что с нашим парнем все в порядке, или все-таки притормозить, чтобы у тех ребят была возможность сделать все, что они хотят.

Мы слышали о таком виде грабежа. Когда вооруженные бразильцы перехватывают машины, и, угрожая оружием, отбирают кошельки, а потом быстро уезжают. Потому Гибсон и оказался впереди с парой тысяч баксов — мы понадеялись, что, если нарвемся на такое, этого хватит, чтобы заткнуть им глотки.

Когда я заворачиваю за холм, джипа уже нет, а машина здоровяка криво стоит на обочине. Вокруг почти идиллия — и пара грузовиков вдалеке. Но меня смущает, что Гибсон не выходит…

Сглатываю неприятное чувство и торможу сразу позади него.

Рывком открываю дверь…

— Живой, — выдыхает Джемма.

— Если бы я думал, что они будут убивать, то не соглашался бы на эту авантюру, — ухмыляется мужик. Но я вижу испарину на его лбу и хмурюсь. Перевожу взгляд ниже и громко матерюсь.

— Что там? — пищит помощница Аманды.

— Мерзкий характер твоего дружка, — не сдерживаюсь я, — Я же сказал, чтобы ты тихо и вежливо отдал деньги.

— Я так и сделал… — кривится Гибсон, — но им не понравилось мое выражение лица.

Еще бы. Представляю, как его перекосило от невозможности достать ствол и защититься.

— Да что там? — уже орет Джемма и отталкивает меня от двери. А потом охает и прижимает ладонь ко рту.

— Эти уроды все-таки выстрелил в него, — поясняю я напряженной Хендерсон. — Не смертельно и не так чтобы истечь кровью… Но следующим пунктом у нас будет госпиталь.

На темных джинсах Гибсона расплывается пятно, и пока Джемма, хныкая, делает перевязку, я перетаскиваю вещи.

— Поедем на одной машине.

— Но как мы бросим эту здесь? Они же заберут залог…

— И плевать. Я не отправлю тебя или вас обеих одних с раненым.

В городок на окраине штата мы приезжаем уже под вечер. Гибсону становится хуже — но, слава Богу, здесь есть госпиталь и в нем умеют работать с пулевыми отверстиями. А за дополнительную плату мы получаем антибиотики, обезболивающее и отдельную палату.

Мы с Амандой стоим и смотрим, как хлопочет хрупкая Джемма вокруг своего раненного медведя, ненадоло пришедшего в себя, и понимаем одно — ни он, ни она дальше не поедут.

Что ж, я и с самого начала мог отправиться на дело один… если принимать должные меры предосторожности, это возможно.

Но в этот момент рыжая поворачивается ко мне и удивляет в который раз. Со столь привычным для нее спокойствием она задирает идеальную бровь и спрашивает:

— Готов отправиться со мной вдвоем навстречу опасностям и приключениям?

Я аж поперхиваюсь. А потом беру себя в руки и тихо уточняю.

— А ты готова?

Почти синхронно мы киваем.

— Идиоты! — вопит услышавшая это Джемма — сложно не услышать в такой маленькой комнатке, — Это уже никуда не годится! Вы же видите, что происходит — и продолжаете лезть куда не следует!

А я отчего-то улыбаюсь, неотрывно глядя на Хендерсон.

Да, я псих и придурок. Мне давно об этом говорили. Но черт меня побери, кажется, я встретил кого-то не менее сумасшедшего. Давно встретил…

Мы поворачиваемся к кровати.

Джемма снова открывает рот, но Гибсон внимательно смотрит на нас, а потом тянет брюнетку на себя, обнимает её так, что она замолкает, и уверенно произносит.

— Оставь их. Им это нужно.

Глава 28

Деймон Холл


Бразилия — страна «кладоискателей».

Даже первые набеги колонистов в восемнадцатом веке были связаны с добычей золота и драгоценных камней. Благодаря этому и появились первые поселения, а впоследствии — железные и автомобильные дорог.

В прошлом золото и алмазы не принесли Бразилии богатства. Но после того, как их извлекли из железной оправы* (самородное золото часто покрыто оксидом железа, прим. автора) в бразильских недрах все же кое-что осталось. Сейчас в разных концах южноамериканской страны мощные механизмы вскрывают все новые и новые пласты сокровищ и жадно вгрызаются в них, как ошалевшие от запаха крови хищники. И тут же, спрятавшись под маскировочные сетки, в нелегальных карьерах или в темных горных лазах ищут свою добычу гаримпейрос.

В старые времена так называли всех бразильских мужчин, не брезговавших любой, абсолютно любой добычей. Чаще всего ищущих золото и драгоценные камни, чтобы прокормить многочисленные семьи.

Страна предала их.

В восьмидесятых годах двадцатого века правительство Бразилии называло гаримпейрос одной из основ экономики. Долгие месяцы эти люди проводили в джунглях Амазонки, возвращаясь оттуда с золотом и званием героя. Но все изменилось в тысяча девятьсот девяносто втором году году, когда территория, на которой шла добыча, была объявлена собственностью племени индейцев яномамо, являющегося коренным населением страны. Искатели, под босыми ногами которых лежала начиненная сокровищами земля, сделались вне закона. Их деятельность оказалась нелегальной… и они продолжили её, взяв в руки оружие и скрываясь от полиции.

Дорога — хотя дорогой это назвать сложно, так, колея — петляет между серыми сланцевыми скалами, блеклыми кустами — настоящая зелень видна только в долинах, у рек — поднимаятся на перевалы и спускактся вниз. Нам повезло, что сейчас не сезон дождей, потому что иначе немыслимые подъемы и спуски по скошенным насыпям среди нависших глыб, готовых рухнуть от шума мотора, превратились бы в смертельно опасный аттракцион.

Вторые сутки я за рулем и веду наш джип очень аккуратно, не отрывая взгляда от норовящей ускользнуть поверхности.

— Сменю тебя, — бурчит Хендерсон. — А то ты так боишься свалиться, что мы скоро совсем остановимся.

— Ага, уж лучше нажать на газ и упасть в какое-нибудь Монтебелло*, откуда тебя не выпустят, пока не найдешь им новую жилу…

Мы оба хмыкаем.

А я вдруг понимаю, что вряд ли кто-то из тех девок, с которыми я регулярно встречался в Америке — и даже выводил их в свет, имитируя отношения — понял бы, о чем идет речь. Да и вряд ли бы кто-то из них смог с таким достоинством выдерживать тяготы пути, более того… добровольно пойти на них, испытывая тот же азарт и жажду, что и я.