- Так что проверь свои трусики.


- Какая же ты ужасная! – Обжигая язык ледяным шампанским, воскликнула я.


- Я такая, да.


- У него есть девушка…


- Кто? Светка что ли? Да она на всех вешается. Думаю, вам стоит поговорить.


Я снова приложилась к бутылке и замерла, глядя на полоску света, в которой вдруг появились три мужские фигуры. Они приближались. Машка тоже замолчала, выпрямилась и уставилась на них.


Мы ждали. Мужчины о чем-то оживленно разговаривали.


Они остановились на крыльце рядом с еще одной группой гостей. Загорелся огонек, через пару секунд ветерок донес до нас запах сигаретного дыма. Отлично. Теперь Донских еще и курит.


Мы старались не двигаться, чтобы остаться не замеченными и услышать их разговор. От музыки, заполнившей помещение, дребезжали стекла.


- Значит, - донесся до нас его голос, - ты решил, что сегодня подходящий для этого день?


- Да, - прозвучал довольный голос Сергеева.


- Сегодня? На чужом празднике?


- Почему бы и нет. Она давно ждет этого.


Снова загорелся огонек, и в небо полетело облачко дыма.


- Сколько вы встречаетесь?


- Скоро два года.


Я скрипнула зубами, понимая, что речь идет обо мне. Машка, казалось, не дышала.


- Угу. – Серега помолчал, затянулся и выпустил дым через ноздри. - А ты ее любишь?


- Да, - уверенно прозвучал ответ Кости.


- А она тебя?


Пауза.


Секунда, вторая, третья.


- Конечно.


Дернулась занавеска над крыльцом, и в полоске света оказался Донских. Он нависал над Костей и сверлил его взглядом.


- Здорово, - этот спокойный голос принадлежал ему.


Рядом, скрестив руки на груди, стоял Смоляков.


- Холодно, жуть, - поежился он.


- Тебе очень повезло с ней. – Очередное облако дыма опустилось прямо Косте на голову.


В позе Донских появилась напряженность. Илья, чувствуя неладное, нервно затоптался на месте.


Сергеев не двигался. Похоже, не чувствовал опасности, исходившей от нового знакомого.


- Это да, - задумчиво произнес он.


- Значит, хочешь подарить колечко? Прямо у Светки на дне рождения?


- Думаешь, будет неуместно?


- Не знаю. Если ты уверен в своих намерениях.


Серега будто стал выше еще на полметра. Костя нерешительно пожал плечами.


- Я понимаю, о чем ты. Она умная, добрая, целеустремленная. Может, не самая красивая.


- Что? – замер Серега, опустив сигарету. – Не самая красивая?


Он не был удивлен. Судя по тону, просто дико взбешен. Адски.


Я приподнялась со скамейки, чувствуя надвигающуюся бурю. Машка приняла из моих рук бутылку.


- Ну, я имел в виду, что… - начал Костя и сделал шаг назад.


Донских попер на него как танк:


- Ты хочешь жениться на девушке, которая для тебя не самая красивая?


Смоляков вдруг отчаянно засуетился, пытаясь встать между ними.


- Ребята, вы это…


- Ты перепил что ли? – как-то испуганно и неуверенно спросил Сергеев, продолжая двигаться спиной назад.


По двору прокатилась волна страха. Мои внутренности скрутило в леденящую, холодную спираль. Сердце заухало в груди, пытаясь вырваться наружу. Пора выходить из укрытия и остановить, готовую разгореться, ссору. Я сделала шаг вперед.


В эту секунду на Костю обрушился тяжелый кулак. Послышался глухой звук падающего на траву тела, а затем растерянный голос Смолякова, склонившегося над товарищем и выплевывающего матерные слова один за другим.


- Не самая, значит? – донеслось в пугающей тишине.


Давясь слезами, я метнулась к крыльцу и перегородила собой путь Донских к пытающемуся встать на ноги Косте. Я обернулась. Лицо того было в крови.


Мои руки прикоснулись к груди Сереги. Но это не помогло его остановить.


Он зло сверкнул глазами и сделал шаг вперед, пытаясь отодвинуть меня. Мне в нос ударил запах одеколона и табака. Такой родной и знакомый, что закружилась голова. Он сделал еще шаг. Обладая такой силищей, можно, пожалуй, ломать людей пополам. Нужно не дать им подраться. Любой ценой.


Я вцепилась ногтями в футболку, уперлась каблуками в землю, подняла на него глаза и, пытаясь переключить внимание, прикоснулась к его щеке:


- Нет, нет, пожалуйста! Нет, Сереж! Остановись!


Донских остановился и вздрогнул, словно мое прикосновение могло обжечь его кожу. Он опустил глаза, пытаясь рассмотреть в полумраке мое лицо, и в этот момент его окружили парни из компании, стоявшей рядом. Они что-то кричали, жестикулировали. Один опустил руку ему на плечо, другой уперся в грудь и попросил успокоиться. Серега резко дернулся, пытаясь отойти от них. Тогда они попытались усмирить его, выкручивая руки. Я обернулась.


Дальше все было, как в замедленном кино.


Сергеев, который уже успел подняться на ноги, вытер кровь рукавом рубашки и молниеносно бросился в нашу сторону. Ярость, горящая в глазах. Боль, ненависть, гнев, жажда мести, - ужасный коктейль из чувств, написанный на его лице. Машка, падающая на траву в попытке остановить его. Смоляков, получивший от друга толчок в грудь, и рухнувший следом. Крики свидетелей этой неприглядной сцены. Пара шагов, разделявших соперников, преодоленная Костей за миг. И удар.


Мощный и отчаянный хук справа в лицо человеку, который даже не может защититься, потому что его руки удерживают с обеих сторон. Глухой звук падения. Мат, летящий со всех сторон. Голова Донских, отлетевшая назад и замершая. Его прикрытые веки, сильные руки без движения, распростертые вдоль тела.


Мое сердце остановилось.


- Пошли, - пальцы Кости, еще не отошедшие после удара, сомкнулись на моем запястье, словно наручники.


- С ума сошел?! – попыталась освободиться я.


Он не собирался меня отпускать. В тонкой полоске света я видела его глаза, налитые кровью. Его искривленный в гневе рот.


- Пошли, нам больше нечего здесь делать, - он запрокинул голову, свободной рукой осторожно потрогал свой нос и затем смачно сплюнул на траву.


Я повернулась на Машкин крик. Она уже сидела на коленях возле лежащего Донских. Лица самого Сереги мне не было видно, над ним с другой стороны склонился Смоляков. Незнакомые мне люди подтягивались ближе и продолжали окружать их плотным кольцом.


- Нет! – крикнула я Косте, чувствуя, что его пальцы смыкаются еще сильнее, причиняя мне почти нестерпимую боль. – Отпусти меня!


Он смахнул тыльной стороной ладони струйку крови, вытекающую из носа.


- Ты пойдешь со мной.


Сказано тоном, не терпящим возражений.


- Посмотри, что ты сделал с человеком! – попыталась вырваться я.


Мои волосы разметались по плечам, во рту пересохло. Он дернул меня в очередной раз, притягивая ближе к себе. Мы оказались в каких-то сантиметрах друг от друга. Я почувствовала не только его дыхание, но и тяжелый запах крови. Запах, преследующий меня на работе и там же ощущавшийся совершенно по-другому. Безразлично. Ровно. А здесь…


Мои мысли были там, с Серегой, лежащим в паре метров от меня на траве без движения, и окруженным людьми, чьи голоса звучали все тревожнее. И как этот подлец, не державший в руке ничего тяжелее скальпеля, мог уложить такого здоровяка, как Донских?


- Тебе-то что? – Костины губы изогнулись в полуулыбке. – Вон сколько народу кругом, и одни медики.


- Пусти меня!


- Он же первый меня ударил.


- Оставь меня уже в покое! Мне больно!


Он грязно выругался. Я замерла, пытаясь разглядеть в нем хотя бы след того парня, что так красиво ухаживал за мной. Его пальцы разжались, на лице было написано разочарование.


- Если ты не пойдешь со мной, считай, что все кончено.


Он пьян, что ли? Заморгал, мотнул головой.


Сергеева вдобавок еще и штормило: неуверенно переступал с ноги на ногу, прерывисто дышал. То ли от полученного удара, то ли от количества выпитого.


Я отошла на шаг назад и покачала головой. Все в этом человеке теперь казалось чужим. Захотелось вычеркнуть из памяти все минуты, проведенные вместе. Все исправить, попросить прощения. Взять назад все сказанные слова, уйти и отмыться от прикосновений нелюбимого.


- Не пойду…


Он выругался и сплюнул мне под ноги. Я развернулась и бросилась в толпу. Просто втиснулась в самый ее центр и опустилась на колени.


- Сколько пальцев видишь? – уже спрашивал Илья.


- Двенадцать. – Донских вскинул руки в попытке встать. Выглядел он слегка потерянным.


- Плохо дело.


- Да шучу я, - попытался рассмеяться Серега, присел, дотронулся до щеки слева и сморщился от боли. – Где этот п…?


- Сбежал, - ответил кто-то в толпе.


- Тошнит? Голова болит? – спросила я, немного подвигая Смолякова. – Отойдите, пожалуйста, ребята, нам нужен свет!


Люди послушно стали отходить в сторону. Серега сидел и внимательно смотрел на меня. Под левым, уже начинавшим заплывать, глазом росло красное пятно. Он дышал тяжело, словно только что одолел переход через Альпы. И не отрывал от меня глаз.